Остальной отрезок имеющейся у меня информации по этому индивидууму я умолчала. Гай Уэнрайт имел с десяток приводов в полицию за мелкие хулиганства вроде драк в барах и неоплату счетов. И ещё он был одним из первых, кого допросила полиция по делу убийства Ванды Фокскасл, так как хотя его допотопный передвижной дом с давно спущенными колёсами стоял в отдалении от места происшествия, всё же его окна были самыми удобными для обзора. То есть теоретически этот человек мог видеть убийцу, если бы в важный момент не дрых на заляпанном остатками дешевого виски полу под действием алкогольного опьянения. – Гай Уэнрайт и есть мой отец, – невозмутимо произнесла Астрид слова, которые я никак не ожидала от неё услышать, и тем не менее… Она встряхнула своими плечами, словно пыталась сбросить с себя груз репутации отца-пьяницы. Гай Уэнрайт – отец Астрид?! В подобное было откровенно сложно поверить… И снова совпадение?.. Убитая была в плаще Терезы, якобы перепутав его со своим, Гай Уэнрайт, являющийся отцом старшей сестры Холт, ничего не видел… Не видел или видел? Я ещё раз посмотрела на сосредоточенно считающую кассу Астрид. Нет. Да. Нет?.. Я знаю Астрид, но совершенно не знаю её сестру, которую видела всего один раз в жизни. – Не знаешь ли ты, нет ли у твоей сестры недоброжелателей? – я решила продолжать осторожно вальсировать. – А она сама что ответила тебе на этот вопрос? – резко врезалась в меня колючим взглядом рокерша, давая понять, что вальс – не её ритм. – Она удивилась моему вопросу. Однако, насколько я вижу, тебя он совершенно не удивил. – Если она ответила тебе, что у неё нет недоброжелателей, значит их нет. Мы сверлили друг друга одинаково твёрдыми взглядами. – Я не хочу подставлять твою сестру, – спустя пару секунд отчётливо произнесла я. – А тебе есть в чём её подставлять? Я прищурилась и ничего не ответила. На сей раз, спустя несколько напряжённых секунд, не выдержала она: – Ты фигов следователь. – Астрид, я с тобой сейчас разговариваю как с подругой, а не как следователь с допрашиваемым. – Ты уже знаешь про Рину Шейн, – откровенно констатировала, а не спрашивала моя собеседница, так что мне оставалось только положительно кивнуть головой. – Значит, думаешь, что это может быть как-то связано? – А может? – едва уловимо прищурилась я. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы заметить, что две из пяти жертв Стрелка имели тесную связь с Терезой Холт. Астрид ничего не отвечала на мой вопрос. И тогда я решила её подтолкнуть. – У твоей младшей сестры есть какие-нибудь, не знаю, хвосты… – Нет таких, на которые я могла бы подумать, будто они способны быть причиной. Потому я склонна считать, что это банальное, жестокое совпадение. – Ты не склонна так считать, – продолжала уверенно давить я. – Ты лишь желаешь так думать. Ладно, допустим, у твоей сестры нет таких “хвостов”, на которые ты могла бы подумать. А что с теми, на которые ты бы не подумала? – моя левая бровь едва уловимо выгнулась. – Тесса совершенно неконфликтный человек. Я не могу назвать ни одного имени, которое могло бы тебя заинтересовать. Однако я вижу, что одно имя, ранее произнесённое мной этим вечером вслух, тебя всё же заинтересовало. – Ты бы не назвала его сейчас, если бы не назвала прежде? – Возможно. – Возможно – это уже большая вероятность. – Это всего лишь пятьдесят на пятьдесят. – Это целых пятьдесят на пятьдесят. Астрид, – обратившись к своей собеседнице по имени, я попыталась привлечь её внимание, и она посмотрела на меня. – Речь идёт о твоей сестре. Пока она жила вне Роара, всё было в порядке. Но дважды в этом городе она стала последней общавшейся с жертвами, убитыми при схожих обстоятельствах. – Ты хочешь сказать, что… – она не договорила. Что именно она недосказала, я так и не узнала. – Что за Пауль? – прищурилась я. – Фамилия Дэвис. Очень настойчивый ухажёр. – Очень? – я почувствовала, как мои ладони, спрятанные под барной стойкой, напряженно сжимаются в кулаки. – Насколько “очень”? – Он буквально не давал ей прохода. – Давно появился? – При Рине его не было, – она моментально уловила самую суть моего вопроса. – Он появился около года тому назад. Тесса провстречалась с ним меньше года, потом она порвала с ним. – Почему? – Как я уже сказала: он был очень настойчив. Сходил по ней с ума… После того, как она порвала с ним, он днями и ночами караулил её у подъезда, названивал ей и строчил сообщения, следил за ней. Так продолжалось до тех пор, пока она не переехала в Роар. Тесса не назвала бы тебе его имя потому, что она о нём никогда бы не подумала в подобном русле. – Но ты назвала его имя. – В другом разговоре, при других обстоятельствах. – И тем не менее. – Ну, знаешь, для меня всякий тип, который настойчиво ухлёстывает за моей младшенькой сестрицей несмотря на её откровенную незаинтересованность его личностью, будет казаться не только угрозой, но и козлом. Я в нашей семье как старший брат, только хуже. Я старшая сестра, – подруга оскалилась в гордой ухмылке. – Так что не просто могу выбить зубы обидчику моей родной крови, но способна кастрировать любого, кого заподозрю в срамных мыслях по отношению к моей сестрёнке. И знаешь что я тебе ещё скажу? Повезло недоумку Дилану, что ты не моя сестра – он бы после столкновения со мной точно не смог бы больше не то что зачать ещё одного ребёнка на стороне, но в принципе трахаться бы разучился. Услышав подобные слова, я не удержалась от громкого смеха вслух. Но… Повезло ли мне, что у меня не было такой старшей сестры, какой обладала Тереза Холт? Глава 24. Рене Ламберт. 03 октября – 22:05. Уже сев в машину, я словила на себе подозрительный взгляд Стэнли и, поняв, что он не собирается заводить машину, улыбнулась и спросила, глядя любимому прямо в глаза: – Что? – Не нравится мне твоя подруга. – Которая? – разыграла непонимание я, хотя прекрасно понимала, что он говорит не об Астрид. – Эта Пейтон фанатичка. Она повёрнутая на своей работе из-за серьёзной детской травмы, глубину которой я признаю, но она ещё и развелась со своим мужем… – Как будто ты сам не повёрнут на своей работе! – ещё шире заулыбалась я. – И не переживай так, пример Пейтон никак на меня не повлияет. Я тебя люблю, а её муж просто козёл, любящий жрать капусту не в своём огороде. Я же в твоей верности совершенно не сомневаюсь, потому как уверена в том, что из-за ежедневного созерцания женских половых органов ты уже давно напрочь не способен воспринимать женскую сексуальность трезво. – Я трезво воспринимаю твою сексуальность, – игриво подмигнул мне мой красавчик. – Может быть сделаем сегодня ещё одного ребёнка? Пятую дочку, – он потянулся рукой к моему декольте, но я решительно шлёпнула его по ладони. – Стэнли Ламберт, тебе пятьдесят девять лет и даже тот факт, что мне тридцать семь, а нашей младшей дочери всего пять, тебе не говорит о том, что пора бы уже остановиться с рождением детей? Ещё пара лет и нам впору становиться дедушкой и бабушкой! – Не говори глупостей. Ты у меня ещё очень молода и свежа, это я у тебя старик. Но ты права, Аделе уже семнадцать, и как бы она сама скоро не начала размножаться… Может быть мне стоит установить ей внутриматочную спираль со скидкой в пятьдесят процентов? – Никогда так не шути при людях! Твой врачебный цинизм порой просто ужасен, – попыталась удержать за зубами свой нездоровый смех я. – Ладно, – выдохнув, Стэнли завёл машину и начал выезжать с парковки. – Что нового у твоих подруг? – Астрид подменяет бармена, который задерживается на больничном, и ждёт возвращения Маршалла. Он скоро должен вернуться из Лоуэлла, у него там очередной кузен стал отцом: помнишь, я рассказывала тебе об этом на прошлой неделе? Его кузен женился на китаянке американского происхождения. – Помню, – вздохнул Стэнли. – А у второй что? – У Пейтон всё как всегда: беспроглядная работа. – И что она говорит по поводу этого убийства? Бедная Сибил, – Стэнли тяжело вздохнул, вспомнив о нашей дочери, и я положила свою руку на его плечо. – Ванда ведь была её первой учительницей… – Я сжала его плечо ещё сильнее. – Так что же твоя Пейтон говорит? Они нашли этого ублюдка? – Нет, всё ещё не нашли. – И что же, у полиции нет улик или хотя бы каких-нибудь зацепок? – Ты ведь знаешь Пейтон из моих рассказов достаточно хорошо, чтобы понимать, что она о подобных вещах не болтает даже с нами. Она вообще крайне немногословная личность, в отличие от меня. Так что всё, что я знаю, не превышает общедоступной информации: убийцу всё ещё разыскивают. – Это просто поразительно! Прошло уже двое суток! Чем они вообще занимаются?! В барах с подругами распивают, в то время как убийца ходит по городу, в котором растут наши дети?! – Тише, дорогой, тише… Я знаю, что тебе не нравится Пейтон, но, поверь, она хорошая девушка и точно самый лучший следователь во всём Мэне. Если кто и сможет распутать это дело, я уверена, что этим кем-то станет именно она. – Мне не нравится не конкретно Пейтон. Мне не нравятся все копы без исключения, ты ведь знаешь. Я считаю, что все они не чистоплотные на совесть.