А ребенок растет, стараясь выбросить из головы тяжелые воспоминания и жить так, будто ничего плохого не происходило, стараясь не придавать значения тому, что было в детстве. Еще хлеще, если сцены из детства превращаются в «хорошие» воспоминания, в которых пьяница вдруг становится положительным персонажем, а жестокость родителей оправдывается тем, что «со мной иначе и нельзя было». «Ох, боюсь представить, что бы из меня выросло, если бы меня мать не лупила!» Пугает искренняя вера взрослых людей в то, что побои, унижения, оскорбления, игнорирование и прочие подобные вещи необходимы и даже полезны в определенных случаях. Даже если такой взрослый и научился не обращать внимания на давно образовавшуюся дыру в душе, никто не запрещает ему объективно задуматься о том, правда ли все то, во что он верит, да и верит ли вообще. В конечном итоге во что бы мы ни верили, наша жизнь всегда отражает то, что у нас внутри. И пусть люди прекрасно научились обманывать себя, правда все равно придет – во снах, в повторяемых по кругу историях жизни, в отношениях с детьми… и лучше уж сразу с этой правдой подружиться. Кто-то скажет, что всегда можно найти с кем поговорить, но проблема не в том, что не с кем поговорить, а в том, что ты закрыт и не можешь открыться. Если ты с самого детства носишь нечто важное в себе, не выпуская наружу, не умеешь рассказывать кому-либо о том, что происходит в твоей жизни, что тебя беспокоит, не можешь попросить защиты, – что ты будешь делать? Внешне ты можешь быть вполне благоустроен, но что у тебя внутри? Когда мне было двадцать шесть лет, мы с мамой обсуждали мою психотерапию и я со слезами рассказывала о том, как тяжело мне дался их с папой развод. Мама слушала и плакала, говорила, что она и представить не могла, насколько мне было тяжело. Спрашивала даже, почему же я ничего ей не говорила. Но мне было пять лет. Я не умела говорить о чувствах. Я умела только загонять свою боль глубоко внутрь, туда же, куда загоняла и другие переживания. Я успешно справлялась с этим всю жизнь, пока этот психологический абсцесс не прорвало. Некоторые родители думают, что, если не посвящать ребенка в семейные проблемы, ничего страшного не будет. И вот ребенок живет в семье, где мама и папа внешне даже любят друг друга, но в самой атмосфере чувствуется что-то неладное. Почему родители недооценивают детское чутье к фальши – загадка. Очень страшно жить в доме, где все лгут. И пусть дети «ничего не должны знать», но запретить им чувствовать просто невозможно. И цена «благостной картинки» может быть непомерно высокой: дети все чувствуют. Болеют, безобразно себя ведут, боятся всего на свете, не хотят спать одни. Закономерно, что в подобной ситуации ты чувствуешь страх и одиночество, сколько бы лет тебе ни было. Я отнюдь не призываю вас вываливать детям все тяготы своей взрослой жизни – трудной, непутевой, которую не получается привести в порядок. Не призываю нагружать ребенка правдой, в неприглядных подробностях рассказывая, чем конкретно провинилась ваша вторая половина или что-нибудь подобное. Все это не про безопасность, а про перекладывание на детские плечи груза информации, с которой они не могут и не должны справляться. Но можно говорить правду. Что мама и папа в ссоре, а не устали. Что папа обижает маму «а не «мама упала») и что планируется с этим делать. Что кот умер, а не убежал. Что взрослые решения принимают взрослые. И что вы, взрослые, сделаете все для того, чтобы пошатнувшаяся безопасность скорее восстановилась. А ребенок выдержит. Если вы выдержите и будете по-настоящему рядом, а не станете делать хорошую мину при плохой игре, оставляя ребенка в тягостном неведении и непонимании. С детьми можно быть честными. Пусть на уровне их восприятия, но честными. Ведь любая ваша ложь – не «ради детей», а ради того, чтобы и сегодня не заботиться о детских переживаниях. Бывают ситуации, когда взрослым тоже страшно – страшно говорить о происходящем, принимать решения, брать на себя ответственность. Особенно если эти взрослые сами когда-то были детьми, которых учили молчать и с которыми молчали. Можно запустить этот сценарий еще на много поколений вперед. Но нужно ли? Ведь даже если дети будут общаться с тобой так, будто ничего страшного не происходит, нет никаких гарантий, что это облегчит их жизнь. Ожидать, что они будут счастливее нас, – все равно что надеяться на то, будто они станут осознаннее нас. Скорее всего, вырастет просто поколение лишь внешне благополучных людей. Стать осознанными и счастливыми – это наша ответственность прямо сейчас. Не надо перекладывать ее на детей. Соло-мамы Начну эту тему с истории моей подруги, свидетельницей которой я была с самого начала. «Я – соло-мама. Новомодное словечко, пришедшее на смену словосочетанию „мать-одиночка“. Странно: „волк-одиночка“ – звучит гордо, а от матери-одиночки шарахаются, как от прокаженной: жены прячут мужей под юбки, свободные мужчины обходят стороной РСП (разведенку с прицепом). Соло-мама для меня приятнее и звучит гордо, почти по-горьковски: как ЧЕЛОВЕК. Моя история описана классиками всех времен и народов. Мужчина при виде растущего живота испугался ответственности и ретировался – правда, в моем случае он нашел в себе смелость вернуться и попробовать сыграть роль мужа и отца, но лучше бы он и дальше играл роль героя в „Доте“. Моя детская травма (у меня не было папы по тем же причинам) заставляла меня изо всех сил держаться за вернувшегося „блудного попугая“: я прощала откровенные грубость и невнимание, сглаживала углы и вообще старалась быть удобной. И после рождения нашей дочери я тоже не особо обременяла его обязательствами и просьбами, чтобы не нарваться на очередной грубый ответ, отказ и не почувствовать снова едкую горечь обиды. Всякий раз, когда мое терпение было на исходе, он, как и все абьюзеры, менял тактику и на короткое время становился хорошим, а мне хотелось ему верить: ведь не могла же я когда-то полюбить и выбрать в отцы для своего ребенка такого конкретного говнюка. Но позже я взяла на себя ответственность признать, что да: могла и выбрала. Я больше не желаю терпеть плохого к себе отношения. А фразу „ребенку нужен отец“ я заменила на „ребенок будет расти счастливым, если у мамы все в порядке“. И ушла. Теперь живу с дочкой без второго родителя. Сейчас его временно заменяет моя мама. И я счастлива, что моя кроха растет в семье, где все умеют решать вопросы словами и делами. Она не видит отвратительного отношения мужчины к женщине, не видит маминых слез по ночам, не слышит скандалов на кухне. И это мой выбор. За который только я несу ответственность». Здесь я сделаю паузу. Ведь такой трудный выбор не делается по щелчку пальцев и не оказывается без последствий. Опаленные крылья, пустота в душе и страх новых отношений – уж лучше вовсе от них отказаться, чем довольствоваться уродливой пародией на благополучные семьи. Страх разочарования – вот что сопровождает любые новые отношения. «Это не значит, что я навсегда исключаю для себя возможность новых отношений. Я знаю, что, когда придет время, я смогу снова знакомиться, встречаться с мужчинами и, возможно, выберу достойного партнера по жизни и отца моей Еве. Никогда не понимала мам, которые стыдливо прячут своих детей при знакомстве с мужчиной. Моя дочь – моя гордость, и еще надо постараться пройти кастинг, чтобы я с ней кого-то познакомила, а значит, и впустила в свою семью. Но и перекоса в сторону своей личной жизни, в ущерб отношениям с дочкой, я не допущу. Слишком памятно мое собственное ощущение сиротства при живой маме. Когда она начала поиски мужа, мне было три, и следующие десять лет, до ее замужества, мама в моей жизни присутствовала эпизодами, а я жила у бабушки… Нет ничего хуже осознания, что мама у тебя есть только номинально и что ей важнее найти мужа, а мое существование только мешает этому…» Кого тут надо защищать? Маму? Ребенка? Или раненую внутреннюю девочку, которая не нуждалась в папах, а хотела к маме? В этой истории маятник качнулся на сторону ребенка. Здесь есть все – и глубокое понимание, и любовь, и осторожность. История эта пишется прямо сейчас, и пусть она будет счастливой. Какие бывают подводные камни? Бывает так, что, когда мама переходит в статус «соло», ребенок остается не с «неполной семьей», а никому не нужным. Однако можно во всем соблюсти меру, если есть правильное понимание того, в чем ценность отношений с мужчиной, а в чем – материнства и что нужно для того, чтобы всем было хорошо. В других случаях бывает, что ребенок вдруг полностью замещает маме все интересы – никаких тебе подруг, отношений, хобби, прогулок. Ничего. Только ты и ребенок. Культ ребенка. Сначала ты ставишь ребенка в центр своей жизни, потом растворяешься в ребенке, а потом требуешь, чтобы он растворился в тебе. Причем сам ребенок стремится от тебя отделиться, но ты, столь ловко прикрывающая им свое одиночество, всячески этому препятствуешь. То выдумывая свои якобы неизлечимые болезни, то еще что-то, лишь бы не разделяться с ним. Когда у тебя нет ни подруг, ни приятелей, нет отношений, немудрено начать делиться с ребенком своими текущими переживаниями. Так дети становятся свидетелями, слушателями и соучастниками очень взрослых историй и даже могут начать «спасать» свою любимую маму от этого жестокого мира. Честно ли это по отношению к ребенку? Бывает и так, что ребенок выступает проекцией отца. И вы бессознательно изливаете на него потоки обид и претензий. Каждый его поступок или слово расценивается как проросшее злое зерно, посеянное мерзавцем, чьи «гены пальцем не раздавишь». У матери нет желания разделять образы ребенка и отца, приумножать доброе, помогая маленькому человеку стать сильнее и лучше; нет желания преобразовать свои опасения в материнское благословение на то, чтобы ребенок проявил все отцовские качества во благо. Какими бы ни были переживания мамы, попавшей в сложную ситуацию одинокого материнства, без признания собственной боли, без понимания драматичности и болезненности этого опыта можно оказаться в очень трудном, запутанном положении, где с твоим участием и с твоего согласия разворачивается неприятный семейный сценарий. • • • Научиться жить ярко и наполненно, опираясь на свой опыт, а не стараясь его забыть; научиться строить новые отношения, оставляя за собой право любить и быть любимой, признавая, что личная НЕ-жизнь – это всего лишь отсутствие опыта и навыка быть счастливой в отношениях; научиться любить, оставаясь и мамой, и увлеченным человеком, разрешить себе еще и в отношения счастливые вступить, – вот чего бы хотелось пожелать каждой опаленной болью, но по-прежнему несломленной маме. VI Весь в Лохнесское чудовище «Я его этому не учила!» Вы можете быть хорошей семьей, любить своих детей, но есть много факторов, которые от вас не зависят, понимаете? Проживание в неблагополучном районе, криминальном городе, обучение в единственно доступной, но совершенно неадекватной школе – все это факторы, при наличии которых ребенок автоматически попадает в группу риска, даже если вы эталон приличного человека. Как бы вы ни старались, не получится уберечь ребенка абсолютно от всего дурного. Потому что история ребенка, который не сумел повзрослеть и покинуть оранжерейный мир, созданный для него родителями, – это целая драма отдельно взятого человека. Вы же не будете вечно прятать своих детей от этого «опасного» мира?