– Товарищ Степанчонок, вы, кажется, возглавляли «группу М» в сороковом году? – спросил Сталин. – Да, товарищ Сталин. – Я тут попросил товарища Лебедева подготовить к вылету трофейный «мессершмитт». Вы на нем летали, кажется? – Тот, который в Стаханово стоит? Летал, конечно. – Ваша задача – атаковать вот это звено. А ваша задача, генерал, на новом самолете прикрыть действия звена. Задача звена – атаковать наземные цели на Шлюзовом острове напротив устья Гжелки. Выполняйте! К такому развитию событий никто готов не был, а я-то думаю, с кого наши генералы пример брали? Сняли с «ГС» один самописец, установили снарядный ящик с холостыми выстрелами и американский фотокинопулемет. Возились довольно долго, наконец Петр взлетел. Радара и привычного оператора наведения нет. Пристроился к «арочкам», «закачал маятник». «Арочки» пошли на круг, размашистый. Рядом еще Быково и Мячково, там полеты идут. Разглядели, что быковское дежурное звено повели на посадку, значит, Степанчонок взлетел. Кто ж позволит «мессершмитту» рассекать небо под Москвой. Петр быстренько настроился на канал ПВО Москвы. Посты в Лыткорино сообщают о пролете «мессера» в наборе высоты. Звено легло на курс, ведущий к Томилинскому лесу и станции Лыткорино. Петр уже освоился в новой машине. Обзор хороший, работа – привычная, противник – одиночный Bf-109f-4. Летчик, правда, необычный, ну и зритель внизу своеобразный. Кстати, о зрителе! Скорее всего, атака состоится прямо над аэродромом. Точно! У станции Обираловка дают курс 172, проходящий прямо через СКП Стаханово. Показуха! Но на западе – все чисто, ни одной машины, радио ПВО подозрительно замолчало, а с востока болтается ужас до чего неприятное облачко. Петр увеличил размах «качелей», используя всю мощность двигателя в наборе и убавляясь на снижении. Есть! За облачком прячется. – Внимание, противник слева, десять тридцать, выше два. Как поняли? – От глазастый! – голос Степанчонка. – Атакую! Они сошлись в пяти километрах от аэродрома, и Петру сразу удалось выполнить задачу: Степанчонок «забыл» о бомберах, ввязавшись в маневренный бой с Петром. Тот давал ему возможность атаковать, срывая его атаки в последний момент, и тем самым еще больше подзадоривая его. Бой сместился к аэродрому. – На боевом! – послышалось в наушниках, и Петр размазанной правой бочкой сорвал атаку Степанчонка, тот был вынужден уйти на вираж влево. За крыльями «ГС» Петра потянулись скрученные жгуты инверсии, РУД – вперед до упора, подача воды, и через пару секунд пошел вниз подкрылок и носок. «Мессер» въехал в прицел. Одиноко захлопала пушка медленной холостой очередью. – Условный противник условно сбит. – Всем посадка, – послышался голос с кавказским акцентом. Так и оставаясь сзади от Степанчонка, Петр выполнил маневры и сел в паре с ним. Диспетчер приказал заруливать к СКП, перед которым стояла толпа «сопровождающих лиц». Машины поставили крыло к крылу: некамуфлированный ГС-5 и перекрашенный в цвета и знаки ВВС РККА бывший «мессер» второй дивизии немцев. Его взяли в Крыму, на аэродроме в Китае, немецком селе. Они прикрывали Сарабуз. У этого «мессера» была подломлена стойка. Буква «R» до сих пор видна из-под краски. Столько возюкались, чтобы отправить его в Москву. Степанчонок проигрывать не любил. Злобно пнул переднюю стойку «мессера», обозвал его «клячей», а Сталину сказал: – Закиси азота не было, я б его достал! Да еще этот змей глазастый назубок знает те маневры, которые этот гад выполнить не может. Петр, улыбаясь, пожал протянутую руку. – Вообще-то, я с одного виража в хвост зашел, а до этого просто оттягивал вас от звена бомберов. Задача стояла их прикрыть. Впрочем, немецкие летчики действуют точно так же. Их легко втянуть в воздушный бой, они очень уверены в своих машинах и считают, что быстро сумеют сбить верхнее прикрытие и успеют атаковать бомберов. Не успевают. – Ну, что ж, пройдемте, товарищи, будем подводить итоги, – сказал начальник ЛИИ Молоков. Местом для этого был выбран самый старый ангар, где уже были расставлены стулья, хотя места хватило далеко не всем. Петр и Степанчонок стояли у стены, как и остальные летчики-испытатели, выполнившие сегодня все, что просило начальство. Впрочем, их всех вызвали сразу к трибуне и вручили им именные часы и денежные премии, поблагодарили и выпроводили из ангара. Петру же указали на свободный стул в первом ряду. Как только малая дверь закрылась за последним выходящим летчиком, вместо начальника института слово взял Верховный. – Товарищи авиаторы и промышленники, мы провели этот конкурс не случайно. Впереди серьезнейшие бои с немецкими захватчиками. А так получилось, что немецкая разведка нашими руками уничтожила одно из самых боеспособных соединений наших ВВС. Использовали брешь в нашем законодательстве, устаревшие на сегодняшний день некоторые нормы и понятия и нанесли упреждающий удар в преддверии летних операций РККА, существенно ослабив наши возможности на южном фланге. Именно там, где мы планировали продолжить наше стратегическое наступление, и где успехи наших войск были особенно велики. Тут же, как чертики из табакерки, появились прожекты по замене показавших максимальную эффективность самолетов другими, более дешевыми, более скоростными, более лучшими. Причем с «проверенными данными». Вот мы их и проверили. Вы, наверное, обратили внимание, что в конкурсе не принимали участие самолеты Як-1, МиГ-3, Ил-2 и Пе-2. Могу назвать причины: повысить мощность и надежность двигателя М-105 за три года так и не удалось. Нами налажен, наконец, выпуск самолетов Ил-2, но потери этих машин недопустимо велики. В результате мы лишились двигателей АМ-35 и АМ-37, удовлетворяющих нас по мощности и высотности, но мы были вынуждены снять их с производства для выпуска моторов АМ-38 и АМ-38ф. В результате оказались блокированы такие перспективные машины, как «103у», с двигателями АМ-37, МиГ-3 пришлось снять с производства, и авиация ПВО осталась без высотного истребителя. Наладить выпуск самолетов Пе-8 не удается по этой же причине. Перед войной наш Наркомат авиапрома пропихнул на вооружение огромное количество новых типов самолетов, а эффективное воздействие на противника оказывают совершенно другие модели. Нам рекомендовали отказаться от выпуска самолетов Ар-2, так как они используют двигатели М-105, необходимые для выпуска самолетов Як-1, Пе-2, ЛаГГ-3 и ДБ-240. Затем доказали, что и ЛаГГ надо снять с производства, дескать, «лакированный гроб». Присутствующий здесь товарищ Лавочкин открыто заявил, что ставить на этот самолет М-82 – значит полностью испортить эту машину. Было, товарищ Лавочкин? Подтверждаете? Что ж вы теперь-то прибежали со своим Ла-5? Он уже устарел, это модель прошлого года, а год на войне – это огромный срок! По докладам руководителей заводов авиапрома, в течение этого года войны, вразрез установкам Ставки, шло плановое снижение количества выпускаемых самолетов Ар-2. Ставка и фронт требовали эти машины, а выпускались Пе-2. Мы испытали один из таких серийных самолетов в НИИ ВВС. Получили скорость 465 км/час на высоте и 378 у земли. Для сравнения взяли Ар-2, выпущенный в этом же месяце и на этом же заводе: 510 и 443 соответственно. И, Ар-2 «везет» полторы-две тысячи килограммов бомб, а Пе-2 – 500 или 1000 в перегрузе. Где те самые 30 километров в час, из-за которых Пе-2 якобы победил на конкурсе? При переучивании на него приходится затрачивать полгода! Летчики же говорят, что Ар-2 может заменить только «103у», а не Пе-2. Товарищ Шахурин! Когда наши летчики получат эту машину? Государственные испытания он прошел в еще в 1941 году, еще до войны! Шахурин встал, весь бледный, помялся и сказал: – В планах на этот год самолет не числится. Сталин спросил у Петра: – Бывали ли в вашей дивизии представители авиапрома? – Так точно, товарищ Гудков, неоднократно. – А Архангельский? – Я его не знаю. – Товарищ Архангельский! Вам все равно, как воюют ваши самолеты? – Нет, товарищ Сталин, но меня сняли с этой машины еще до войны, я работаю в ЦКБ-29, в Омске. Сюда меня вызвали два дня назад. Прилетел сегодня на тех самолетах, которые использовались при испытаниях. Я – бывший конструктор бывшего самолета, снятого с производства. Мне неоднократно об этом говорилось. – То есть вы не в курсе того, что полгода назад было принято постановление о возобновлении производства ваших машин. Вы читали это постановление? – У нас режимное предприятие, товарищ Сталин. Тюрьма. Я, правда, не заключенный, и имею свободный выход в конце рабочего дня, который практически никогда не заканчивается. Так что ночую там же, как все, на нарах. Сталин не нашелся, что ответить Архангельскому. Он обратился к Шахурину с этим вопросом. Тот отвел разговор в сторону, дескать, ЦКБ-29 в состав авиапрома не входит. Что касается их наработок, то по плану предусмотрен серийный выпуск самолета «103В» с двигателями м-82ф, так как моторы АМ-37 не выпускаются. – При условии того, что самолеты «ГГ» и «ГС» используют именно этот двигатель, а его производит самый большой завод в Молотове, то думаю, что это будет оптимальным решением. Петр, как всегда, ну, не сидится человеку на жопе ровно, поднял руку и влез в спор старших. – Что вы хотите сказать? – У меня вопрос к товарищу Архангельскому: вы эти две машины знаете? – Да, конечно. – Какая из этих машин является пикирующим бомбардировщиком? И сколько километров в час теряется из-за установки м-82ф вместо АМ? – Около сотни, как пикирующий бомбардировщик ближе всего именно «У» модификация, из трех имеющихся. Но двигателей для него нет. – Есть на него двигатель, – громко заявил кто-то из зала. – Слушаю, товарищ Микулин! – сказал Сталин. – АМ-39 прошел заводские и государственные испытания, в зависимости от форсажа может выдать 1800 и 2130 лошадиных сил. Но мне говорят, что для него нет самолета. – Это тот, о котором мне писал товарищ Флисский? – Писал! И еще писать будет. Он у нас штатный «писатель». Делать бы еще что-нибудь умел. Я ведь хорошо понимаю, почему возник этот вопрос. Вот если бы 13-й ГвОРАП летал на яковлевских машинах, тогда – другой разговор… А тут – незадача… Насколько я помню, они ведь сами эту машину сделали. – Именно так, товарищ Микулин. Сделали ее в Ейском училище самостоятельно, для нужд армии и флота, – ответил Сталин. – А уже позже к этому подключился товарищ Гудков. Так вот, товарищи, требуется в кратчайшие сроки восстановить 13-ю гвардейскую смешанную дивизию в составе шести полков: четырех истребительных и двух бомбардировочных. Срок – две недели. Предусмотреть создание подобных дивизий для развертывания воздушной армии Резерва Ставки Верховного Главнокомандования. Немедленно развернуть серийное производство самолетов «103У» и «103В» минимум на трех заводах. Обеспечить восполнение потерь в бомбардировочных полках дивизии на базе Казанского завода. Сворачивать производство самолетов Пе-2 на нем, сосредоточиться на новых машинах и выпуске Пе-8. Я ведь правильно вас понял, товарищ Микулин, что для Пе-8 АМ-39 вполне подходит? – Абсолютно правильно, товарищ Сталин. – Поручить товарищу Архангельскому возобновить производство самолетов Ар-2 на Казанском авиазаводе, а также заводах № 84-т, 116 и 126. Будете производить их до тех пор, пока не поступят в войска новые «103-и». Вам понятно? – Понял, товарищ Сталин. – Теперь по истребителям: сворачивать производство самолетов типа «Як», товарищу Горбунову обеспечить передачу на все эти заводы технологического оборудования и техкарт для производства самолетов ГГ-3с. Исключение – завод № 1. Там, и на заводе 153, начинать производство самолетов товарища Поликарпова, с перспективой выпуска того самолета, о котором вы мне втроем сегодня говорили. Ковровскому пулеметному заводу согласовать потребные объемы выпуска авиационных пушек БС-23. Что еще, генерал? – спросил Сталин у вновь поднявшегося Петра. – Радиооборудование и приборы, они у нас сильно отличаются от того, что использовали на «Яках». – Товарищ Шахурин! Возьмите на карандаш, и в течение этой недели вопрос должен быть закрыт. Вы что-то хотели сказать, товарищ Горбунов? – У меня дефицит копировальной техники, конструкторов и чертежников. – Загрузите этой работой бюро товарища Лавочкина. Теперь что касается 18-го завода, и остальных, на которых развернуто строительство самолетов Ил-2. Выпуск одноместных самолетов этой марки немедленно прекратить, продолжать выпуск запасных частей и комплектующих к имеющимся машинам. Товарищ Ильюшин получил отдельное задание на создание нового штурмовика с измененной конфигурацией, по рекомендациям фронтовых летчиков. Если машина через месяц не полетит, то будем снимать их с производства, а 18-й завод привлечем к выпуску Ар-2, который там ранее выпускался, и новых «103у», именно «У» модификации, конструкции Путилова. Ну и, товарищ Хруничев: жду от наркомата скорректированный план выпуска самолетов и оборудования, также в течение недели. На этом всё, товарищи производственники. Остальные вопросы вас не касаются. Пока промышленники выходили, один генерал спросил у другого: – А нас-то на фига сюда на разборки между промышленниками притащили, своих дел что ли нет? Что за 13-я дивизия? Не слыхал о такой. И почему ее потеря вызвала такую реакцию «самого»? – Да помолчи ты, Тимофей, беду накличешь, сейчас за нас возьмутся. – Возьмусь, возьмусь, товарищ Курочкин! – тут же подтвердил Верховный, у которого слух был достаточно острым, чтобы в шуме выходящих из зала людей услышать и увидеть недоумение многих военачальников, когда они услышали, что промышленников громят и перетасовывают из-за того, что «одна дивизия куда-то делась». Большинство из присутствующих в ангаре теряли значительно больше. Когда «промышленники» вышли, Сталин продолжил совещание. – Мы собрали здесь в основном командующих фронтами и начальников ВВС фронтов. Меня тут упрекнули, что опыт войны с Финляндией не был полностью проанализирован и не использован для обучения высшего командного состава РККА и РККФ. Я просмотрел вопросы, поднимавшиеся на совещаниях в 1940 году, доклады командующих армиями, начальника артиллерии РККА и начальника войск связи, и с удивлением обнаружил, что «да», действительно, вопрос о создании ПВО участка фронта разрабатывался именно в 1939 году, генералы Штерн, Воронов, Найденов, Андреев неоднократно докладывали и писали о новом способе управления авиацией в современном бою. Принималось шесть постановлений о совершенствовании этого метода построения ПВО. Товарищи генералы, кто из вас помнит о методах Ночных? Три генерала подняли руки: генерал-полковник Воронов, генерал-лейтенант Найденов и генерал-майор авиации Андреев. Остальные недоуменно переглядывались между собой. – Что вы помните, товарищ Воронов? – Один из изобретателей новейших радиоламп и конструкторов РЛС «РИФ» и «Наяда», командир отдельного звена лейтенант Ночных на участке 8-й армии генерала Штерна путем одновременной засечки траектории крупнокалиберного снаряда, методом интерполяции, вычислял координаты батарей противника и мог наносить по ним артиллерийские и авиационные удары. К сожалению, он погиб в конце декабря 1939 года. Но его метод используется на Ленинградском фронте артиллерией фронта и флота. – У него в отдельном звене был целый командный пункт с новейшими, в основном разработанными им самим, средствами связи, позволявшими ему контролировать воздушную и артиллерийскую обстановку на участке фронта шириной в 250–300 километров. Были малогабаритные, вот такого размера, радиостанции, обеспечивающие связь между подразделениями. Он же применил новейший способ фоторазведки участка фронта со съемкой на малой высоте. Мы докладывали об этом, и его данные использовались при разгроме финнов на Заладожском участке фронта и в Северной Карелии, в полосах наступления 7-й, 8-й и 9-й армий. Мы докладывали об этом вместе с генералом Штерном, но гибель самого изобретателя не позволила развить эти наработки, – подтвердил слова начарта начальник войск связи. – Лейтенант Ночных не погиб, вон он сидит, – сказал генерал-майор Андреев. – В госпиталь он попал без сознания, записали его в госпитале по фамилии отца, она у него на «маузере» выгравирована. В сводках его опубликовали как погибшего. Запросы о его переводе в Москву из управления ПВО и войск связи поступали, мы на них ответили. Сам он появился спустя три месяца и продолжил службу в училище. Вновь отличился перед самой войной на учениях ПВО, генерал Штерн прислал на него вызов, но Штерна самого сняли с должности, поэтому до августа прошлого года он продолжал служить в 6-й разведывательной учебной эскадрилье командиром звена истребителей-разведчиков, пока его не задействовали для разведки участка фронта на Днепре. После этого маршал Буденный приказал сформировать 13-ю ОРАЭ ЧФ, в которой и были созданы самолеты ЛаГГ-3м. От этой эскадрильи ведет свою историю 13-я гвардейская смешанная авиадивизия, лучшие летчики-инструкторы училища были направлены в нее. Мое училище продолжает курировать это соединение, туда направляются лучшие курсанты, там же проходят стажировку наши инструкторы. «Методы Ночных» опробованы и оформлены как наставления и временные положения, утверждены мною. Они касаются, в первую очередь, системы связи соединения, системы управления и комплектации. Изучаются отдельным курсом радионавигации и боевого управления, в училище создана учебная эскадрилья по подготовке специалистов – штурманов наведения, товарищ Сталин. Этот опыт не потерян, мы в состоянии взять на себя и переучивание старшего и высшего командного состава ВВС армии и флота. Я, как начальник училища, с 1938 года поддерживаю эти наработки, оставил их разработчика в училище инструктором, неоднократно поощрял его за эти работы, добился направления на Финский фронт отдельного звена для проведения войсковых испытаний новых методов создания участка ПВО фронта. Инструктор нашего училища подполковник Куркин, один из основоположников бомбардировочных ударов с пикирования, обучил 13-й и 131-й гвардейские пикирующие бомбардировочные авиаполки соединения этому способу БШУ. Специально направлял его в командировку. Так что все это родилось в Ейском ВМАУЛ ВМФ имени товарища Сталина. Это был «звездный час» генерал-майора Андреева, его детище снесло золотое яичко, и все, что он сказал – было правдой или почти правдой. Сталин взглянул на Петра, тот встал и твердо сказал, что училище и генерал Андреев лично всегда оказывали и помощь, и выделяли финансы для обеспечения затратной части создания новой системы управления. Сталин черкнул себе что-то в блокнот. Он ведь ищет место, где развернуть обучение тех, кто сидит в этом ангаре. Пусть это будет родное училище. – Так вот, товарищи авиаторы и командующие фронтами, с анархией в области применения авиации давно пора заканчивать! Действия этого подразделения позволили отвести от Киева и не потерять три армии, они остановили танки Гудериана под Черниговом, не дали удержать немцам южный берег Ладоги и тем самым блокировать и захватить Ленинград, с их помощью удалось вывести большую часть войск из Вяземского котла, выбить немцев из Крыма и большей части Донбасса. Ставка Верховного Главнокомандующего приказывает приступить к созданию воздушных армий на базе ВВС фронтов, и трех воздушных армий резерва на базе ВВС тыловых военных округов. КП воздушных армий укомплектовать средствами связи и обнаружения по образцу 13-й гвардейской смешанной авиадивизии. Всем командующим ВВС фронтов и начальникам связи пройти курсы повышения квалификации либо непосредственно в 13-й ГСАД, либо в Ейском Центре переучивания высшего командного состава. Генерал Андреев! – Я!