Габриэль вздохнул, автобус немного покачнулся, и он ухватился за стол. – Серьезно. Кто-нибудь может сделать мне капельницу? Я не очень хорошо себя чувствую. – Эй, – прервал его Питер, прижимаясь ко мне и заглядывая в журнал, – да это же Талия. Габриэль, у твоей бывшей действительно грудные импланты? – Что? – ошеломленно выдохнул он. – О нет, Питер, не надо! – Пейтон попыталась выхватить у парня журнал, но он уже с ухмылкой сунул его под нос Габриэлю. Тот уставился на изображение, и лицо его стало еще бледнее. – Черт! – выдохнул он, развернулся, и его вырвало на пол. – Фу, Габриэль, – взвизгнула Пейтон. Питер зажал нос, а Ксандер выглядел так, будто его тоже сейчас вырвет. Я быстро вскочила, протиснулась мимо Питера, перешагнула через рвоту и толкнула Габриэля на стул. – У тебя кружится голова? – обеспокоенно спросила я. Он только кивнул. – Опусти голову! – приказала я. Потом достала из холодильника пакет и положила ему на потную шею. Габриэль судорожно сглотнул, но, по крайней мере, его больше не рвало. Я растворила в воде две таблетки аспирина и добавила в оставшийся кофе порцию шнапса. Лучшим средством от похмелья все-таки был алкоголь. Такое же особое лечение сегодня утром получил Ксандер, а Итан получал его больше раз, чем я могла сосчитать. В этой рутине мне виделось что-то почти умиротворяющее. – Выпей, а потом я приготовлю тебе что-нибудь поесть, – пробормотала я, утешительно поглаживая его по голове. Габриэль медленно поднял на меня взгляд и моргнул. – Почему ты так добра ко мне? – почти виновато произнес он. – Я этого совсем не заслужил! – Да прекрати! Он сам виноват, раз выпил почти пол-литра, – недовольно заявил Ксандер, скрестив руки на груди. – О тебе я тоже позаботилась, не так ли? – отозвалась я. – Иди в душ, ты воняешь! – Если здесь кто-то и воняет, так это Габриэль. – Ксандер! – прошипела я, указывая на ванную. – Душ! Сейчас! Брат состроил недовольную гримасу, но под моим пронзительным взглядом все же прогнулся и поплелся прочь, бормоча ругательства. – Вау, Саммер, ты по-настоящему можешь пугать, – одобрительно присвистнула Пейтон. Габриэль только застонал. Я предусмотрительно перевернула пакет со льдом у него на шее и строго велела выпить, прежде чем начала вытирать тряпкой пол. – Тебе помочь? – нерешительно предложила Пейтон, но я лишь отмахнулась. – Неужели ты не испытываешь отвращения? – тихо спросил Габриэль. Я пожала плечами и вымыла руки. – У меня много недостатков, но брезгливость к ним не относится. За последние несколько лет я приготовила так много похмельных завтраков, что меня это почти успокаивает. – Мысль об Итане, которого пьяным рвало по большей части в любимых розах моей матери, заставила меня покачать головой и улыбнуться против моей воли. – Хм… – Габриэль положил голову на стол. Он все еще выглядел слишком бледным, но, во всяком случае, все выпил. – Возможно, ты часто заботишься о пьяных диджеях? Ты делаешь это очень профессионально. Я не ответила сразу, а взяла молоко из холодильника и налила его в миску вместе с хлопьями. – Не о пьяных диджеях как таковых, а о пьяных идиотах, – сухо объяснила я, снова сев за стол и сунув миску ему под нос. Габриэль начал возить ложкой по кругу и приподнял бровь. – Саммер Прайс, возможно ли, что ты просто притворяешься чопорной южной девушкой, но у тебя дома есть любовник? – В его светло-серых глазах мелькнуло выражение, которое мне совсем не понравилось. Какая-то враждебность. На мгновение я задумалась, что являлось большим оскорблением: «чопорная южная девушка» или недоверчивый тон, которым он произнес слово «любовник». – Тебе так трудно поверить, что есть такие люди, как я? – наконец осведомилась я. Габриэль поджал губы. – Ты мне нравишься, – восторженно заявил Питер. Пейтон щелкнула языком и отвесила ему подзатыльник, наблюдая за нашим обменом любезностями, как за интересным теннисным матчем. – Никому не нравятся такие девушки, как ты, – надменно ответил Габриэль. От возмущения я разжала челюсти и резко выпустила воздух. – Что это значит? Разве я недостаточно хороша для его высочества 2g4u? – фыркнула я, жалея, что проявила к нему столько доброты. Габриэль только издал глухой смешок. – О, Саммер, у бедняги, должно быть, уже синие яйца из-за тебя. Ты наверняка заставляешь парней толпами ползать в качестве лучшего друга. Поверь, ни один парень, ни один не хочет с тобой просто дружить. Нет, они хотят тебя тра… – Габриэль! – прервала его на полуслове Пейтон. Он замолчал, но продолжал смотреть холодными как лед глазами. И хуже всего то, что его слова причиняли боль, потому что он был прав. Итан не хотел быть моим другом. Он хотел большего. Я резко встала и вышла из гостиной. – Отлично, ты просто невероятно обаятелен. Что дальше? Ты сломаешь ей руки, чтобы она больше никогда не могла играть на пианино? Если ты будешь продолжать в том же духе, она возненавидит тебя к концу тура, – фыркнула Пейтон. – Так ей и надо, – только и сказал Габриэль, а его голос звучал при этом бесконечно устало. Я была слишком расстроена, чтобы забиться в свою спальню. Кипя от гнева, я побрела в единственную часть автобуса, где для меня нашлось немного места. – Привет, Джордж. Я фыркнула и упала на пассажирское сиденье. Джордж, который садился за руль, когда наш штатный водитель спал, удивленно повернул голову. Черные солнцезащитные очки закрывали большую часть его угловатого лица. – Мисс Прайс, что я могу для вас сделать? Нужно остановиться и сделать паузу? – Мы не остановимся, пока не окажемся в Орландо. Чем быстрее, тем меньше будет смертей, – проворчала я, скрещивая руки на груди. Телохранитель вздохнул и спокойно перестроился в соседнюю полосу. – В чем проблема, мисс Прайс? – Проблема называется Габриэль, – неохотно призналась я, чувствуя себя четырехлетним ребенком, который ябедничает. Неужели я прямо сейчас веду себя так по-детски? Я изо всех сил попыталась сдержать гнев. – Прости, Джордж. Я устала, а Габриэль сказал нечто, что… – рассердило, обидело? – рассердило меня. – Да, в этом он силен, – заметил Джордж, похлопав меня по колену. – Поделитесь со мной, что он сказал? Иногда полезно поведать о своих проблемах постороннему, чтобы голова стала ясной. Ясная голова… когда у меня это было в последний раз? Вздохнув, я помассировала виски. – Габриэль сказал, что нет парней, которые хотят просто дружить со мной. Что они все… ну, хотят от меня большего, – произнесла я тихо, глядя сквозь большое лобовое стекло. Я находила нечто успокаивающее в дороге и в машинах, которые равнодушно проезжали мимо нас. Джордж коротко посмотрел на меня. – А в чем именно проблема? – Проблема… – пробормотала я, покусывая нижнюю губу, – проблема в том, что он прав насчет этого. Джордж ничего не сказал. Он только кивнул, снова сменил полосу и свернул на автостраду в сторону Орландо. – У меня никогда не было много друзей. На самом деле только один. И он… хочет большего, – призналась я. – И это причиняет боль, – подытожил Джордж. Этот человек должен был стать психологом, а не телохранителем и водителем автобуса. Я просто вздохнула и закрыла глаза. «Да, но больше это пугает меня, – мысленно добавила я. – Пугает, что я могу потерять последнюю опору в жизни. Пугает, что я останусь одна». – Мисс Прайс. – Я посмотрела на него. Джордж мягко улыбнулся. – Понятия не имею, должен ли я вмешиваться в это, но там автобус, полный людей, которые любят проводить время с вами. Некоторые гораздо больше, чем они хотели бы это признать. – Он улыбнулся с видом, что ему все известно. – Ты и правда так думаешь? – удивилась я, совершенно не убежденная в этом. Джордж серьезно кивнул. – Я знаю больше, чем хотелось бы, мисс Прайс. – В это, в свою очередь, я охотно верю, – произнесла я с улыбкой и вздрогнула, когда позади нас кто-то откашлялся. Габриэль! По крайней мере, он натянул джинсы и рубашку.