— Древние клятвы даны в обмен на покровительство и защиту! — перебил седого маэстро Салазар. — Так что вы получили взамен? Сарцианин нахмурился, но все же ответил: — Право жить на этой земле. Это все. — Он развернулся и зашагал прочь. Я не стал требовать объяснений, ухватил Микаэля под руку и потянул за собой к оставленным за кольцом фургонов лошадям. — Надави на него! — зашептал мне на ухо Микаэль. — Пусть скажет, кто позволил разбить здесь стоянку! — Есть куда более простой и безопасный способ выяснить это, — ответил я, забираясь в седло. — Обойдемся без кровопролития. — Кровопролитие? — фыркнул маэстро Салазар. — Да мне более сговорчивого сарцианина прежде видеть еще не доводилось! Он бы все выложил! — Вот это меня и беспокоит, — нахмурился я и легонько сдавил бока лошадки коленями, направляя ее прочь. — Вспомни Хорхе! Вспомни, как непросто ему было вытянуть информацию из соплеменников. Дети ветра — те еще упрямцы и гордецы. А этот выложил все как на духу! Словно мы его ногами в костер засунули! — Думаешь, он водил нас за нос? — Думаю, он преследовал какую-то свою цель. — Решил поквитаться с ведьмой чужими руками? — предположил Микаэль. — У сарциан месть — дело личное, посторонних они в нее не впутывают, — покачал я головой. — И вообще все слишком просто. Мы с тобой чужие в Риере, но вышли на ведьму за несколько дней. Что мешало сделать это местным следователям? — То, что они местные? — предположил бретер. — Власть предержащие не терпят, когда кто-то сует нос в их секреты, а покровитель сарцианской ведьмы должен обладать немалым влиянием. — Маэстро Салазар потеребил себя за мочку уха и покачал головой. — Хотя, если разобраться, все дело — в банальном везении! Не реши та вдовушка поплакаться тебе в жилетку, мы бы и знать не знали ни о какой сарцианской ведьме. Дело случая! О да! Случайность чистейшей воды, но у меня за последнее время выработалось стойкое неприятие подобного рода случайностей. Под ложечкой засосало пуще прежнего. 2 В ратуше поиск нужной информации занял чуть более часа. Пришлось подмазать двух клерков и архивариуса, но траты оправдали себя целиком и полностью. Разрешение остановиться табору на городской земле, как и все его ежегодные продления, оказалось подписано одним и тем же лицом — сеньором вон Аухмейном, супругом Адалинды. — Совпадение? — предположил я, когда мы заказали пиво и пару жареных цыплят в таверне неподалеку. Слово это показалось невыносимо горьким на вкус. — Совпадение — то, что мы сегодня пьем одно пиво, — хмыкнул маэстро Салазар, с нескрываемым удовольствием приложился к своей кружке, затем оторвал у цыпленка крылышко и начал его обгладывать. — Хотя должен же был кто-то в ратуше подписать те бумаги, так почему бы и не вон Аухмейн? Я промолчал, и какое-то время мы ели молча. — Дело дрянь, — сказал я, когда на блюде остались одни только кости, а кувшин с пивом опустел. — Есть подозрения, но нет улик. Руководству докладывать не о чем, но и не доложить о догадках никак нельзя. Мы не можем просто закрыть на это глаза. Надо найти старуху-сарцианку или хотя бы узнать, кто ее покровитель. Тогда все прояснится само собой. — Ты хотел сказать, нам следует выяснить, не приютила ли ведьму маркиза цу Лидорф? — с усмешкой уточнил Микаэль. В голове завертелось какое-то воспоминание, способное объяснить решительно все, но ухватить его никак не получалось, да еще я вдруг понял, что есть способ разузнать о прислуге в доме сеньоры Белладонны, не привлекая к себе ненужного внимания расспросами случайных людей. — Давай закругляться, — поторопил я маэстро, кинул на стол монету и вышел на улицу. Путь до таверны «Под свиньей» много времени не занял, а там я сразу взял в оборот магистра Прантла, который просматривал протоколы допроса школяров и попутно перекусывал пирогом с заячьей печенью. — Мне нужна сеньора Белладонна! — прямо заявил я Рыбаку. — Проверка уже подходит к концу, и на некоторые вопросы ответы дать может только она. Нет никаких предположений, куда уехала Адалинда? Мориц Прантл только головой покачал. — Думаю расспросить слуг, — поделился я своими замыслами. — Слуги все знают о хозяевах, даже то, что им знать не полагается. Скажи, Мориц, ты ведь не первый раз в Риере, доводилось бывать в гостях у цу Лидорф? — Доводилось, — подтвердил магистр. — Но связей там не завел. Увы, Филипп, тут ничем помочь не могу. — Случайно не помнишь пожилую сарцианку с бельмом на глазу? — уточнил я и задумчиво потер переносицу. — Встретил сегодня на рынке, и почему-то в памяти отложилось, что видел ее в доме Адалинды. — А! Была такая, да. Помню. Нянька старшей дочери, — подтвердил мою догадку Рыбак. В душе будто что-то оборвалось. Нет, я давно не испытывал иллюзий в отношении своих коллег, но убийства молоденьких девушек — это нечто за гранью добра и зла. Не было никакой возможности полагать, будто служанка действовала сама по себе, а сеньора Белладонна и знать не знала о кровавых ритуалах. Да еще в памяти всплыли слова жулика с рынка у Белых ворот, что сарцианка вела девчонку не куда-нибудь, а прямиком к некоей карете с серебристым гербом. Ангелы небесные! Серебристый герб на дверцах! Провалиться мне на этом месте, если то была не служебная карета Вселенской комиссии по этике! Но зачем?! Зачем Адалинде понадобилось впутываться в эдакую мерзость?! Впрочем, не важно. И хитроумные чернокнижники, просчитывающие каждый шаг, и спонтанные убийцы, не извлекающие из своих злодеяний особой выгоды, с одинаковой легкостью находят оправдания любым деяниям, сколь бы отвратительными те ни казались окружающим. Мне стало тошно. И не столько даже из-за обрушившихся как снег на голову догадок и предположений, а в силу невозможности спланировать свои дальнейшие действия. Пустить расследование на самотек я уже не мог, но не мог и обвинить маркизу цу Лидорф в столь ужасных преступлениях, не располагая весомыми доказательствами вины. А доказательств не было. Никаких. Да и косвенные улики особо надежными не выглядели. — Что будешь делать? — поинтересовался Микаэль, когда узнал от меня последние новости. — Честно? Не знаю. Но предавать огласке этот инцидент нельзя. Все должно решиться за закрытыми дверями. Кулуарно. — Ясно-ясно, — покивал маэстро Салазар. — Как говорят кметы, не желаешь выносить сор из избы. Круговая порука! — Вынесу сор, следом вынесут меня. По обычаю — вперед ногами. Микаэль усмехнулся, но сразу стал серьезным. — Вон Аухмейн что-то подозревает. Он ясно дал понять, что женушка изменилась после Кларна. — Мне нечем на него надавить. И разговор по душам — не вариант. Честь рода, чтоб ее! Если Адалинду обвинят в столь ужасающем преступлении, ее супруг неминуемо потеряет расположение маркграфа и станет изгоем. Маэстро Салазар покрутил ус и ухмыльнулся. — А если организовать встречу с глазу на глаз? — Брось! Ты же сам видел, какая у него охрана. Не стоит даже пытаться. — Просто мысли вслух. Просто-просто… — Микаэль замолчал и уставился в кружку с пивом, затем в один глоток влил его в себя и вновь потянулся за кувшином. — Когда не знаешь, как поступить, действуй по протоколу. Что ты обязан предпринять в этом случае? — Уведомить о своих подозрениях вышестоящее начальство. Я даже не попытался скрыть гримасы отвращения, и маэстро Салазар сказал: — А не станешь ты этого делать, потому что… — У нас нет доказательств, и всем известно мое пристрастное отношение к Адалинде. — Я подался вперед и уставился на Микаэля. — Но самое главное — я не хочу лишаться рычага давления на сеньору Белладонну. Это не банальная служебная проверка, это серьезно. Мне нужно узнать, кто и зачем с ее помощью вставлял мне палки в колеса, а составлю рапорт — и не выясню этого никогда. — Готов заключить сделку с убийцей невинных девушек? — Ее причастность к похищениям еще надо доказать. Маэстро Салазар расхохотался и хлопнул ладонью по краю стола. Самообман — вот дар небес, души отрада, Предал, убил — не виноват, так было надо! Меня обуяло непреодолимое желание плюнуть правдорубу в кружку, но Микаэль прочитал нечто эдакое во взгляде и спешно придвинул ее к себе. Я поморщился и откинулся спиной на стену. — В твоих стишках стало слишком много пафоса. Аж скулы сводит. — Разве я не прав? — уставился на меня маэстро Салазар. — Я в любом случае не могу дать делу официальный ход. Без улик это сочтут попыткой сведения счетов. — А показания вдовы Ланге? — Протоколом разве что подтереться можно будет, когда она вновь потеряет память. А она потеряет, не сомневайся даже. — Потеряет-потеряет, — согласился со мной Микаэль, хлебнув пива. — И что будем делать? — Искать сеньору Белладонну. Для начала составим список тех, кто покинул с ней город, пройдемся по их родне, расспросим. — Не забывай о герхардианцах. Что мешает им повторить нападение? Ангелы небесные! Я враз ощутил себя путником, угодившим в зыбучие пески. Обстоятельства засасывали и тянули на самое дно, прямиком в запределье, а каждая попытка высвободиться лишь усугубляла ситуацию. И что самое паршивое — плюнуть на все и убежать куда глаза глядят не было никакой возможности. Нет, эту чашу придется испить до дна… — А если отъезд Адалинды никак не связан с этим делом? — спросил вдруг Микаэль. — С чего мы взяли, что та старуха вообще покинула Риер? Мысль показалась здравой, и я уточнил: