Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 40 из 63 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Магистр-расследующий воззрился на меня с откровенным недоумением, но все же соизволил поделиться сведениями. — Некая условно тайная ложа богатеньких лоботрясов на манер университетских сообществ. Столичное объединение, если так можно выразиться, золотой молодежи. Поговаривают, будто туда вхож сам кронпринц Иоганн. В любом случае на основании столь сомнительной улики их к этому делу не привязать. К тому же едва ли хоть кто-то из этих бездельников когда-нибудь выбирался в провинцию. — Фальберт… Фальберт… Фальберт… — защелкал я пальцами, пытаясь припомнить фамилию чернокнижника. — Фальберт Бинштайнер! — Мне это имя ничего не говорит, — покачал головой Рыбак. — Он назвался магистром ложи Скарабея, а фибула его плаща имела сходство с этим жуком. Более того — некоторое время Бинштайнер проживал в Риере и завел знакомство с местными школярами. У него был приятель из числа медиков. — О-о-о! — протянул Морис Прантл. — И как нам побеседовать с этим сеньором Бинштайнером? — Немного зная Ренегата, — хохотнул Блондин, — могу предположить, что для этого понадобится медиум! Я развел руками. — Боюсь, это так, Мориц. Но! Его подельника-школяра должны судить в Рауфмельхайтене, он точно не откажется смягчить свою участь. Зовут этого юного живодера Полди Харт. Задержан по обвинению в человеческом жертвоприношении, но, если повезет с защитником, осудят за простое убийство. Рыбак задумчиво нахмурился, затем с нескрываемым сомнением сказал: — Стоит попробовать, раз уж нет других зацепок. — Тогда позволь откланяться, — отсалютовал я на прощанье и окликнул слугу: — Уве, мы уходим! От запаха мертвечины меня уже начинало мутить, а жужжание мух подсознательно воспринималось гулом осиного улья, так что задерживаться на месте преступления без веской на то причины не хотелось. А вот двинувшемуся было за мной Блондину покинуть склад не удалось: магистр-расследующий немедленно его остановил и велел никуда не отлучаться на случай, если возникнет срочная потребность произвести аресты. Франсуа такому повороту нисколько не порадовался, но оспаривать распоряжение главы следственной группы все же не стал. На улице я с наслаждением набрал полную грудь свежего воздуха, прямиком через лужу прошлепал к лошади и взобрался в седло. Маэстро Салазар, хмурый и злой со вчерашнего перепоя, пристально глянул на меня и сказал: — Полнолуние близко. — И что с того? — спросил я, будто не понял, к чему клонит бретер. — И ты обещал мне бутылку вина! — Микаэль! — страдальчески поморщился я. — Отсюда до табора ближе, чем до «Южного склона»! Но маэстро Салазар оказался непоколебим. — Если не завернем в винную лавку, кого-нибудь точно зарежу, — прямо заявил он. — Небеса с тобой! Едем! — махнул я рукой, поскольку и сам чувствовал потребность пропустить стаканчик-другой вина. К тому же Микаэль был абсолютно прав: до полнолуния оставалось не так уж много времени и стоило купить бутылку рома, пока окончательно не погребла под собой лавина неотложных дел. — Магистр! — крикнул нам вслед Уве. — А мне что делать? — Отправляйся в отделение, расспроси коллег о появлении в городе одержимых бесами животных. — Вроде тех свиней? — уточнил школяр, ежась. — Именно. Как я слышал, этой ночью стряслось нечто подобное, узнай детали, а после поройся в архивах. Помогать тебе никто не станет, но допуск обеспечат, только сошлись на меня. В первую очередь обращай внимание на случаи, когда у животных были выколоты глаза. Нужны подробности ритуала. Понял? — Да! Уве вернулся во двор склада, а мы направили лошадей к ближайшему таможенному посту, без всяких проблем миновали его и двинулись через лабиринт узеньких улочек к винной лавке, будто страждущие живительной влаги путники, пробирающиеся через барханы бескрайней пустыни. Винная лавка «Южный склон» располагалась на оживленном перекрестке, но с тем же успехом могла прятаться в любом глухом закутке — урона продажам это обстоятельство отнюдь бы не нанесло. Случайные посетители если и заглядывали внутрь, то крайне редко, в основном покупки совершали ценители хорошего вина, приходившие в заведение целенаправленно. Не всегда это были толстосумы, но хватало среди завсегдатаев и таковых. Да и сеньор Риера и окрестных земель имел обыкновение пополнять винный погреб именно здесь; правда, не он приезжал в лавку, а ее владелец самолично рассказывал виночерпию маркграфа обо всех подходящих утонченному вкусу его светлости напитках. Немалых размеров помещение было заставлено шкафами, сколоченными из добротных дубовых досок, полированных и лакированных. Часть бутылок лежала в горизонтальном положении, часть стояла на полках. Самые дорогие вина хранились в подвале, но нас они не интересовали. — Осмотрюсь, — небрежно бросил маэстро Салазар распорядителю торгового зала, а вот я отказываться от помощи не стал. — Интересует ром винокурни де Суоза. Лучше пятнадцатилетний. Немолодой полноватый мужчина с прилизанными волосами задумался и на миг прикрыл глаза, а затем несколько виновато улыбнулся. — Увы, столь выдержанного нет. Возможно, сеньора устроит двенадцатилетний? Я не стал изображать ужасное разочарование, поскольку на цену мое лицедейство повлиять никак не могло, и кивнул: — Неси. Распорядитель немедленно отправил помощника за ромом, а сам отошел обслужить заявившихся в лавку юнцов, по виду — отпрысков не самых родовитых, но состоятельных дворян. Шумная компания тут же обступила один из шкафов, разве что один сеньор постарше, одетый не столь вызывающе броско, прошелся по залу, словно был сам по себе. Я глянул на него мельком и отвлекся на молодого человека, который принес небольшой деревянный ящичек; внутри на соломе покоилась опечатанная сургучом бутыль с синим василиском на этикетке. — Удачно? — окликнул меня маэстро Салазар. — Как видишь. Уже определился с выбором? Микаэль продемонстрировал пару бутылок вина и потребовал: — Эй, малый! Открой одну на пробу! И тащи еще две «Рубиновых росы» прошлого урожая! Молодой человек озадаченно взглянул на распорядителя, тот посмотрел на меня, я отвязал с пояса кошель и многозначительно им позвенел. Приказчик тут же перепоручил компанию дворян помощнику и озвучил мне стоимость бутылки рома и четырех бутылок вина, а когда я принялся отсчитывать не такую уж и маленькую сумму, самолично срезал ножом сургуч и выдернул из горлышка пробку. — Вино должно подышать! — предупредил он, плеснув рубиновой жидкости в бокал. Микаэль даже слушать ничего не стал, ладно хоть еще покатал напиток во рту и насладился вкусом, прежде чем проглотить. — Уф, — выдохнул он, расправляя усы. — Даже дышать легче стало! Я пригубил выбранный бретером напиток и одобрительно покивал. Вино оказалось отменным, пусть этикетка и представляла собой пожелтевший листок с выцветшими чернилами. Мы выпили еще, и пришедший в превосходное расположение духа Микаэль предложил распорядителю продегустировать, как он выразился, «этот чудесный нектар». Тот отказываться не стал. С бокалом в руке я прошелся по залу, неспешно попивая вино, потом двинулся за добавкой и случайно зацепил локтем невесть как очутившегося на пути сеньора — того самого, что был сам по себе. Толчок вышел совсем несильным, но растяпа не удержал в руках бутылку; со звоном разлетелись осколки, растеклось под ногами вино. — Какого черта?! — громогласно возмутился незнакомец. — Сеньоры, вы видели это? У меня из рук выбили бутылку! Дворяне зашумели, и было совершенно не важно, что произошло на самом деле. Свою роль сыграла цеховая солидарность или, если угодно, сословные предрассудки. К ним апеллировал человек благородного происхождения, а происхождение книжного червя не имело ровным счетом никакого значения. Возможно, если б не перстни… Возмутитель спокойствия без промедления развернулся ко мне и с презрительной усмешкой бросил: — Чего уставился, невежа? Я требую сатисфакции! Немедленно! Прямо сейчас! Святые небеса! Ловушка была примитивней некуда, потому и сработала без осечек. Мнимое оскорбление, множество свидетелей, вызов и дуэль. Не предупреди меня капитан Колингерт, я со спокойной душой остановил бы свой выбор на пистолях, дав тем самым оппоненту законную возможность всадить в меня пулю. Но кто предупрежден, тот вооружен, и я промолчал, позволяя вступить в игру Микаэлю. Маэстро Салазар не подвел. — Да у тебя ослиный зад вместо головы! — во всеуслышание объявил он и добавил несколько фраз на родном лаварском, который действовал на жителей северных земель, будто красный плащ на быка. Высказывание прозвучало хлестко, как удар хлыстом. — Что ты сказал?! — прорычал дворянин, но сразу одумался. — Позже! С тобой я разберусь позже! — О, не беспокойтесь так, сеньор! Мой друг не сказал ничего обидного, — через силу улыбнулся я. — Его высказывание всего лишь обозначает человека, который сразу после пробуждения видит осла. Поймите правильно, речь не идет о зеркале. Никаких оскорблений. Просто мой друг уверен, что вы любите осликов. Не в эстетическом и, упаси небеса, не в гастрономическом смысле, скорее подразумевалось… получение некоего физиологического удовлетворения. Надеюсь, вам знакомо слово «физиология»? По мере того как смысл моего высказывания доходил до затеявшего ссору дворянина, лицо его наливалось дурной кровью, а уж когда кто-то из аристократов присвистнул и помянул бесчестье, выдержка отказала бретеру, и он схватился за оружие. Взбешенный сеньор нервным рывком обнажил шпагу, и тотчас Микаэль неуловимым движением очутился рядом, перехватил клинок противника левой рукой и резким движением снизу вверх загнал в грудину противника кинжал, до того укрытый плащом. Сталь проткнула сердце, дворянин замертво повалился на пол, прямиком в разлитое вино, а Микаэль сначала изучил на предмет разрезов перчатку и лишь после этого с безмятежной улыбкой обратился к свидетелям происшествия: — Сеньоры, он обнажил оружие первым! Тем ничего не оставалось, кроме как этот факт подтвердить. Ошарашенный случившимся распорядитель миг безмолвствовал, затем опомнился и погнал помощника за стражей. Я покачал головой и наполнил бокалы себе и Микаэлю. Пусть дворяне и засвидетельствуют правоту маэстро Салазара, без долгих разбирательств дело точно не обойдется. У риерского правосудия имелся зуб на моего помощника, и это обстоятельство не сулило нам ничего хорошего. Обошлось. Разумеется, стражники не преминули препроводить нас в ратушу, но вот там разбирательства надолго не затянулись. Ответственный за расследование подобных инцидентов чиновник опросил нас и выслушал свидетелей, затем велел клерку составить протокол, а после сообщил, что претензий со стороны правосудия к маэстро Салазару не имеется. Вот и все. На улицу мы вышли изрядно озадаченные столь быстрым разрешением проблемы, Микаэль даже заподозрил, что за нас замолвил словечко капитан Колингерт. Я в ответ на это предположение лишь пожал плечами и взобрался в седло. — Не стой столбом, Мик! Поехали! 3 В таверне «Под свиньей», куда мы отправились успокаивать вином расшатанные нервы, нас дожидались не самые приятные известия. Как оказалось, Мориц Прантл последовал моему совету и отправил по эфирному каналу запрос относительно Полди Харта, но того признали виновным в убийстве и вздернули на виселице еще три седмицы назад. Ниточка оборвалась. — Не все потеряно, — утешил я коллегу, вешая влажный плащ у самого камина. — Проверь круг его знакомств.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!