– Знаю, но я и не собираюсь здесь оставаться. Я попытаюсь найти маму. Наверняка есть какой-то способ… В прошлом письме она сказала, что иногда писала мне из Линкольнс-Инн, а там как раз находится новый офис ЖСС. Может, она там. И в любом случае в офисе должны знать о ней, если она суфражистка и побывала в тюрьме. Я пойду в Линкольнс-Инн и расспрошу кого-нибудь о маме. Салли покачала головой: – А вдруг они не знают, где она? Куда ты тогда пойдёшь? Лотти закусила нижнюю губу: – К Саре. Вообще, я пойду к ней прямо сейчас и всё объясню. Надо взять кошелёк. И… и, пожалуй, пальто. Лотти окинула беглым взглядом комнату, думая, что захватить с собой. Чистое платье? Принадлежности для умывания? Но если она пойдёт по коридору с сумкой, её будет легче заметить. – Дверь в гостиную мисс Минчин открыта, – сообщила Салли. – Они с твоим отцом заметят, если ты выйдешь через главный вход. Да и даже если они тебя проглядят, кто-нибудь другой обязательно увидит, куда ты пошла, и скажет мисс Минчин. А она сразу отправится к Саре и притащит тебя назад. Лотти сжала кулаки. Она представляла, как отец меряет шагами гостиную на первом этаже. Вдруг он уже потерял терпение и отправил за ней служанку? Может, она уже поднимается по лестнице… – Окно! Твоё окно на чердаке! Я уйду по крыше. – Что?! – ахнула Салли. – Рам Дасс забирался туда по крышам, когда приносил Саре и Бекки мебель и еду. Она говорила, что он приходил каждую ночь, и для неё это была загадка, настоящее волшебство. Кто-то заботился о ней, голодной и несчастной, а она не знала кто. Только потом выяснилось, что это Рам Дасс вылезал из чердачного окна в доме мистера Кэррисфорда и карабкался по крыше к нашему окну. – Да, кухарка что-то об этом рассказывала, – признала Салли, поднимая глаза к потолку. – Думаешь, ты справишься? – Да. Идти не так далеко. Сара показывала мне дорогу несколько лет назад. Мы с ней кормили воробьёв, которые прыгали по черепице. – Тогда поспеши. Я потом соберу твои вещи и отнесу мисс Саре, если захочешь. Мне будет легко пройти незамеченной через кухню. Лотти кивнула и бросилась подруге на шею. – Мы не прощаемся, – хрипло произнесла она. – Если найду маму, обязательно тебе напишу. Или Эрменгарде – и попрошу её передать тебе письмо. Так или иначе, я попытаюсь с тобой связаться, обещаю! Салли кивнула, и её глаза заблестели от слёз. – Не забудь, – тихо сказала она. – А то никогда тебя не прощу. Ну, не будем тянуть время. – Она схватила Лотти за руку, вывела в коридор и воровато огляделась по сторонам. – Вроде никого нет. Они быстро поднялись по лестнице на чердак и забежали в тесную каморку судомойки. После того как съехала Сара, там покрасили стены – мисс Амелия настояла. Она редко спорила с сестрой, но, когда правда об ужасном обращении с бедной Сарой вышла наружу, закатила настоящую истерику. Бледная от волнения, она рыдала и била кулаками по подлокотникам кресла из красного дерева, и Лотти видела, как мисс Амелия выговаривает сестре всё, что накопилось у неё на душе. Чердак покрыли белой краской, и хлипкую старую кровать заменили новой. Но стол, неровно стоящий на четырёх ножках, никуда не делся, и Салли, царапая половицы, придвинула его под чердачное окно в потолке. Держась за плечо старшей девочки, Лотти осторожно забралась на него. – Ты сможешь открыть окно? – крикнула Салли. – Я как-то пробовала, но у меня не вышло. Наверное, его заклинило. – Нет, оно поддаётся, – сообщила Лотти, толкая раму. Потом она обеими руками схватилась за края и подтянулась вверх. – А как ты попадёшь к Саре? Там открыто окно? – спросила Салли, забираясь на стол. – Да, чуть приоткрыто, – ответила Лотти с крыши, а потом наклонилась и обняла подругу за шею. – Скоро увидимся. – Будь осторожна, – прошептала Салли, поглядывая на скат крыши. – У меня от одного вида кружится голова. – У меня тоже, но выбора нет. К папе я не вернусь. Не могу. – Лотти посмотрела на черепицу и нервно сглотнула, а потом потянулась развязать шнурки на сапожках. – Обувь лучше снять, – объяснила она. – Давай помогу, – вызвалась Салли. – Свяжи шнурки вместе и повесь сапожки на шею. А, и затолкай в них чулки. Если пойдёшь босая, меньше шансов поскользнуться. – Идти не так уж далеко, – сказала Лотти, скорее даже себе, чем Салли. – Всего несколько футов. И не такая уж крутая здесь крыша, – сказала она, подтянув ноги, и отползла назад по черепице, а потом медленно провела ладонью по деревянной раме, думая о том, что вот-вот придётся её отпустить. Сапожки, покачиваясь, стучали друг о друга. Лотти невольно пискнула, как испуганный щенок. – Слезай оттуда! – вскрикнула Салли. – Это плохая идея. Давай я попробую незаметно провести тебя через кухню. – Нет, – помотала головой Лотти, наконец отпустила оконную раму и всем телом легла на черепицу. Платье уже было во мху и пыли, но её это не волновало. Она поползла в сторону соседнего чердака, чувствуя на себе взгляд Салли и слыша её прерывистое дыхание. Всякий раз, стоило Салли ахнуть, как у Лотти обрывалось сердце. Она сосредоточилась на черепице перед носом, чтобы не смотреть вниз, на опасный скат крыши. – Почти на месте, – негромко крикнула ей Салли. – Протяни руку – и как раз ухватишься за окно. Лотти послушалась и стала на ощупь искать деревянную раму, не сводя глаз с грубой фиолетово-серой черепицы. Пальцы скользнули по гладкому крашеному дереву, и девочка тут же в него вцепилась с чувством искренней благодарности. Крепко держась за раму, она заглянула в комнату на чердаке, аккуратно обставленную, с удобной кроватью и коврами на полу. Стола под окном Лотти не увидела. Значит, придётся прыгать. – Ты в порядке? – окликнула Салли. – Сможешь туда забраться? – Да! Спасибо! До встречи! – ответила Лотти и потянула вверх раму. Окно открылось шире, и она протиснулась внутрь. Вскоре раздался глухой стук, и Салли застыла посреди чердака, вытянув шею и глядя на пустую крышу. Глава восьмая Лотти присела на краешек кровати, чтобы натянуть чулки и обуться. Ей было неловко, что она вторглась без приглашения в чужую комнату, хоть и без злого умысла. Она встала и, на цыпочках подойдя к двери, тихонько повернула ручку, чтобы выглянуть в коридор. За небольшим пролётом, прямо как в пансионе, виднелась узкая лестница, покрытая старым ковром. Лотти начала спускаться вниз, дрожа от мысли, что в любой момент её заметит кто-нибудь из слуг и выдаст мисс Минчин. Вдруг снизу раздались шаги, и она прижалась к стене, молясь про себя, чтобы никто не вздумал подниматься по лестнице. Но шаги всё приближались, и Лотти отчаянно перебирала в голове подходящие оправдания. Вдруг прямо перед ней возникла забавная мохнатая мордочка, и Лотти рассмеялась. – Ты меня напугала, – прошептала она. – Я думала, это кто-то из слуг. Не знаешь, где Сара? Обезьянка сердито заворчала, явно недовольная тем, что Лотти появилась из ниоткуда. Девочка осторожно приблизилась к ней и стала нежно шептать ласковые слова, как это делала Сара. Обезьянка быстро успокоилась и даже позволила погладить себя по длинной каштановой лапе. – Где Сара? – повторила Лотти. – Пожалуйста, обезьянка, ты же такая умная! Отведи меня к Саре. Обезьянка подняла на неё тёмные грустные глаза, развернулась и попрыгала дальше по коридору. Лотти замялась, не уверенная, поняла ли она её. Обезьянка оглянулась на девочку и негромко крикнула, явно намекая, чтобы та не отставала. – Ой! Конечно, сейчас, – пробормотала Лотти и поспешила за ней. Она не сразу сориентировалась, но вскоре стало ясно, что они идут в небольшую гостиную, примыкающую к спальне Сары. Обезьянка повисла на дверной ручке и затрещала на своём языке. Из комнаты послышался девичий смех. Не прошло и минуты, как Сара открыла дверь, и Лотти тут же шагнула за порог. – Лотти! Откуда ты здесь? Что случилось… что с твоим платьем?! – воскликнула Сара, хватая подругу за руку и подтягивая к креслу. – Я вылезла в окно на чердаке, там, где ты раньше жила, помнишь? И пробралась к вам по крыше, – объяснила Лотти, прежде чем рухнуть в красивое кресло в цветочек. Ноги и руки у неё вдруг задрожали, словно она только сейчас полностью осознала, насколько опасным было это короткое путешествие. – Приехал мой отец, – сказала она. – Он хочет забрать меня из пансиона. Я не знала, что делать, и решила бежать. – Но… но… Ты ведь так ждала, чтобы он тебя навестил! – воскликнула Сара, опускаясь возле Лотти на колени, чтобы растереть её замёрзшие руки. – Ты часто об этом говорила, переживала, что вы редко видитесь. Я даже завидовала тебе, что твой отец жив, – со вздохом призналась она. – Он мне врал. Всё это время. Моя мама не умерла. Я нашла её письма в кабинете мисс Минчин. Мама писала мне все эти годы, хотя знала, что не получит ответа, что я вряд ли когда-нибудь прочту её письма. И они были такие печальные… Нет, я не могу вернуться к этому лжецу! – О, – протянула Сара и на минуту затихла, а потом медленно произнесла: – Лотти, боюсь, дядя Том откажется тебя приютить. Он скажет, что лучше вернуться домой к отцу. – Я и не прошу, чтобы вы меня спрятали. Только… если мисс Минчин сейчас придёт спросить обо мне, не говори ей, что я здесь. Пожалуйста. Никто, кроме тебя, не знает, что я пробралась сюда по крыше. Кроме тебя и обезьянки. Просто скажи слугам, чтобы они меня не выдали, – и Лотти умоляюще посмотрела на Сару. Сара слабо улыбнулась: – Я не буду им ничего говорить. Лотти открыла было рот, чтобы возразить, но Сара подняла руку: – Лотти, они не видели, как ты пришла. Зачем им меня спрашивать? Я останусь в своей гостиной и буду сидеть здесь, якобы ни о чём не подозревая. – Тут она нахмурилась. – Хотя вот что: надо найти для тебя одно из моих старых платьев. Твоё годится только на тряпки. – Скажи мистеру Кэррисфорду, что крышу надо держать в чистоте, – с усмешкой произнесла Лотти и тут же устало вздохнула. – Боюсь, даже те платья, из которых ты уже выросла, будут мне слишком длинные, но это не важно. Салли обещала собрать мои вещи и вынести их через кухню. Только сначала наверняка придёт мисс Минчин, так что врать про Салли никому не придётся, не переживай. – Салли? Это та судомойка, с которой вы вместе разрисовали площадь? – встревоженно уточнила Сара. – Лотти, ты ужасно поступила, что втянула её в эту историю. Она рискует потерять место! – Да это она меня втянула! – возмутилась Лотти. – Она рассказала мне про суфражисток. А я сначала присоединилась к ней только ради того, чтобы насолить папе. И сегодня именно Салли предупредила, что меня забирают домой. Папа сказал, что мы пойдём в чайную. Наверное, на самом деле кеб поехал бы от пансиона прямо к станции. Салли услышала, как он заверял мисс Минчин, что она всё равно получит оплату за год. – И что ты теперь собираешься делать? Я бы оставила тебя у нас, но дядя Том наверняка расскажет твоему отцу, где ты. Лотти достала из кармана платья обрывок газетного листа – единственное, что принесла с собой. – Это моя мама, – объяснила она, показывая Саре фигурку ближе к краю снимка. Сара прочитала подпись, перевела взгляд с фотографии на Лотти и обратно и медленно кивнула: – Да, вы с ней похожи. Ты попробуешь её найти? – Наверняка в офисе Женского социально-политического союза о ней знают, – с энтузиазмом произнесла Лотти. – Она упоминала в одном из писем, что иногда пишет мне из кабинета в Линкольнс-Инн. Должно быть, она работает на союз. Может, как раз из-за этого они с папой расстались – потому что она боролась за равные права для женщин. Я не успела прочитать все письма, и с собой их взять не могла – вдруг мисс Минчин заметит, что они пропали, – но мама объясняла, что хотела быть не только женой и матерью, что желала для себя чего-то большего. Ты должна её понять! – воскликнула Лотти, заметив тень сомнения на лице Сары. – Представь, тебе сказали бы, что ты не можешь стать писателем только потому, что ты женщина! Сара рассмеялась: – Дядя Том отстаивал бы мои права до последнего, но ему вполне достаточно того, что он голосует за меня. Даже не знаю, Лотти… Я… я уважаю твою маму и её принципы, и она очень храбрая, что сражается за них. Конечно, я уверена, что женщины достаточно умные и всё понимают. И если мы работаем как мужчины, то и голосовать должны так же. Но разбивать окна, поджигать здания… это неправильно. – Салли тоже так говорит. Но моя мать… мама… она не хотела никому навредить. Только пыталась отдать петицию премьер-министру, – объяснила Лотти, расправляя плечи. – И в любом случае я не могу не повидаться с ней. Ты же меня понимаешь? Сара сжала её руки и кивнула: