– Спасибо, Игорь, их есть у меня. Которым сейчас пользуюсь, его надолго еще хватит. И другие в запасе имеются. Возникла бы необходимость, сам бы попросил. Знаю ведь, не откажешь. Другое со мной. – Что именно? – Захотелось мне какое-то время без них побыть. Ради разнообразия, что ли. Не так давно я их берег. Как воду во фляжке в жаркий день экономил, когда ее пьешь глоточками, потому что взять неоткуда. А потом все изменилось. Как будто появился вдруг у меня неиссякаемый источник воды, пей – не хочу. Поначалу я все удивлялся: ну как же так? Жадры те же самые, но теперь их не на неделю при самом бережном отношении хватает – на месяц, если не больше, пусть даже он постоянно у тебя в руке. Знаешь же, через несколько дней после того как мы с тобой вынужденно расстались, мы в такую передрягу угодили, что едва ноги унесли! Зацепило меня так, что думал все, каюк. Больно было – впору благим матом во весь голос орать. Но сожмешь жадр, и отпустит. Так, едва ощутимо дергает в ране, а то и вовсе ничего не чувствуешь. Поначалу я сожму его, передохну немного от боли, отпущу… Сожму, передохну, отпущу. И все с ужасом думаю: закончится он и что тогда делать? Понятно, парни помогут, но ведь им самим жадры в любой момент могут понадобиться. А он, собака, все не заканчивается. Мало того, даже не думает. Осмелел я и практически до самого Вокзала его из руки не отпускал. Вот тогда-то в полной мере твой дар и оценил. В Вокзале меня прооперировали. Думаешь, чем там анестезию делают? Именно им, чем же еще. Но такой счет за него выставляют, если своего не найдется… У меня был. Но дело даже не в экономии. Они все на меня поглядывали: чего это он помалкивает, когда мы внутри него ножами ковыряемся, когда он от боли дугой должен выгибаться? Откуда им было знать, что жадр-то у меня особенный, от самого Теоретика! В общем, пришлось им еще и подыгрывать. Подозреваю, что далеко не всегда впопад. – Слава улыбнулся снова. – Он мне и потом помог. По всем прогнозам, месяца два должно было уйти на полное выздоровление, но я уже через три недели наравне со всеми по горам скакал. Тут как раз Грек собрался в Фартовый, и относительно меня у него были сильнейшие сомнения, брать – не брать. Я ему и говорю: «Георгич, отставать начну, там и бросайте». Он конечно же не бросил бы, но убедить его смог. Пришли в Фартовый, а в нем ты. Артемон, – позвал он Яниса, – скажи, как ты тогда смог признать Теоретика? Ночью, еще и с такой дистанции? – По походке, – блеснув в улыбке зубами, ответил тот. – У него она борзая, даже когда он в кустах на карачках ползает. Вот и пойми его, шутит, нет… – Что есть, то есть, – присоединился к нему Гудрон. – Увидел бы его я, признал бы тоже. Я приготовился услышать от него в свой адрес продолжение, когда Трофим сказал: – Движение на три часа, – и все сразу посерьезнели. – Так что, Игорь, не обращай внимания, я просто забавляюсь, – торопливо закончил свою речь Слава Проф. И действительно, стоило только мне внимательно вглядеться в нужную сторону, как сразу же увидел несколько человеческих фигур. – Борис, Трофим, Демьяна сюда, вас двоих там хватит! – Грек резким движением головы указал себе за спину. «Грек требует, чтобы они прикрыли нам спины», – догадался я. От возможной атаки тех, кто скрывается с противоположной стороны, где-то за «Контусом». И еще подумал о том, как же хорошо, что я не на месте Грека. Ему сейчас придется принимать непростое решение: что же делать с этими людьми? Вскоре они должны показаться на дистанции, которая позволит сделать прицельные выстрелы. И вот тут возникнет проблема. Никто из нас не может быть уверенным в том, что они – наши враги, которые явились сюда всех нас убить. У меня вообще сложилось впечатление, что они пытаются убежать от чего-то опасного, но пока невидимого для нас. В таком случае мы обязаны им помочь. А если нет? Если у нас возникла прекрасная возможность покончить с врагом? Как тут определить? На чем основываться? Судя по выражению лица Грека, он и сам думал о чем-то подобном. Мы не бандиты, и в отличие от них нам придется оправдываться в том случае, если лишим жизни невинных людей. – Приготовились, – подал команду Грек, первым припав к прицелу. И я, как и все другие, тоже к нему припал. Ситуация совсем не та, чтобы устанавливать свои правила, а приказ он и есть приказ. Глава девятая Для себя я выбрал крайнюю цель справа. Она определенно должна быть моя, поскольку и сам находился крайним в нашей короткой цепочке. В прицел его пока не брал, ибо не было ни малейшего смысла – мой гладкоствольный карабин не предназначен для таких дистанций. Приблизится вдвое, тогда и возьму. Если к тому времени он будет еще жив. Янис с его СВД и с его навыками наверняка проредит их больше чем наполовину задолго до того, как дальнобойность моего оружия позволит сделать прицельный выстрел. Если последует приказ от Грека открыть огонь, которого, судя по всему, может и не поступить. Эти люди спасались бегством. От чего-то страшного и смертельного, что уже значительно успело их потрепать. Вполне могло случиться, что и от гвайзелов. Те обитают далеко от островов, и здесь их прежде никто не видел. Что совсем не означало – это не гвайзелы. Первая наша встреча с ними произошла как раз там, где раньше их никогда не встречали. Вторая, кстати, тоже. Столкнуться с ними в третий раз не хотелось до жути. Особенно с тем оружием, которое сжимал в руках. Моя предполагаемая жертва, впрочем, как и все остальные, бежала по направлению к нам. Они бежали тяжело, из последних сил, то и дело оглядываясь назад. Цель все росла в прицеле. Высокий мужик в берцах, камуфляжного цвета штанах, надетой на голое тело разгрузке и с банданой на голове. Поначалу я принял его за Абвера – главного у бандитов, который несколько недель назад возглавил нападение на Радужный. И даже успел удивиться: когда Абвер угодил в плен, его передали жителям Аммонита. Что обязательно должно было стать причиной его смерти, после того что натворили он сам и его люди. Принял за него и даже обрадовался: кого-кого, но его-то убью без всякого сожаления и угрызений совести. Затем он приблизился настолько, что мне удалось понять – это не Абвер, ведь тот был куда мускулистей и не такая каланча. – Грек? – нетерпеливо спросил Гудрон, явно рассчитывая, что тот отдаст команду стрелять. Пройдет какое-то время, и спасающиеся бегством люди окажутся у подножия холма. Тогда нам придется показаться из укрытия, а сами они смогут спрятаться в зарослях, которые здесь тянутся до самой вершины. – Боря, не туда смотришь, – вместо Грека ответил Сноуден. – Дальше, дальше смотри! А ведь и верно. Где-то там, вдали, творилось что-то непонятное, которое поначалу я принял за вал темной воды. Вал прерывистый, местами едва заметный в густой растительности островов. Затем обнаружил такие же темные пятна, но куда ближе, и они двигались. Именно двигались, а не накатывались. – Нашествие! – сорвавшимся голосом сказал Паша Ставрополь, настолько оказался впечатлен увиденным зрелищем. – Уходим! – Грека голос не подвел. Он был именно таким, каким должен быть у командира в критических ситуациях – уверенным и достаточно громким. – Малыша на забудьте. В первую очередь я побежал к девушкам, опередив всего-то на несколько мгновений Грека. И Дарья и Лера ждали уже на ногах, испуганные и ничего не понимающие. Но здесь и не надо ничего понимать. Главное – как можно дальше оторваться от той массы чудовищ, которую удастся остановить только массированными бомбардировками. Но не десятком-полутора ружей и винтовок. Когда подхватывал с песка рюкзаки, свой и Лерин, мне сразу пришла в голову мысль, что вскоре придется ими пожертвовать. Оба они набиты до отказа, а наводить в них ревизию, чтобы оставить лишь то, что крайне необходимо, было совершенно некогда. Сейчас главное – добраться до такого места, где мы сможем быть в безопасности. Жители Радужного, которым пришлось пережить уже несколько нашествий, утверждали, что ящеры крайне неохотно выбираются на сушу, по возможности предпочитая оставаться в воде. Едва возвышающие над ней острова им не преграда, но на приличную гору они не полезут точно. И наша задача очутиться на любой из них как можно скорей. Главное, не оказаться в осаде, поскольку нашествие может продолжаться от нескольких дней до месяца. Затем, ведомые непонятно чем, они убираются туда, откуда и пришли, – далеко в море. Которое, судя по рассказам о нем, мало отличается от того, с чем мы ежедневно сталкиваемся. Те же острова, с такими же различными по ширине проливами между ними. Мы находились уже возле самой протоки, когда, вынырнув откуда-то сбоку из зарослей, к нам присоединились Гудрон с Трофимом. Малыш попытался им что-то объяснить на ходу, но Трофим лишь отмахнулся: береги дыхание. Пробегая мимо катера, Демьян издал нечто вроде сожалеющего вздоха. Вероятно, попрощавшись с ним навсегда. Грек выбрал направление, которое неизбежно должно было привести всех к месту, где, по нашим предположениям, находились те люди, которые и навели сюда других. Тех, которые бежали теперь где-то за нашими спинами. Но иного выхода я тоже не видел. Именно там находилась ближайшая гора, которая гарантированно смогла бы нас спасти. Мы бежали, и мне все казалось: на нас смотрят стволы оружия, подпуская поближе, чтобы уж наверняка. От следующего острова тоже отделял неглубокий пролив, и воды там было всего по пояс. Но его дно настолько заросло водорослями, густыми и скользкими, что преодолевали мы его со скоростью земной черепахи, причем сухопутной. Особенно медленной скорость казалась в связи с тем, что звуки надвигающейся на нас беды теперь отчетливо были слышны все ближе и ближе. И еще казалось, что мелко дрожит земля. Было самое время открыть по нам стрельбу. Не спеша, целясь на выбор, но «зеленка» впереди молчала. То ли там уже никого не было, то ли не было никогда. Выбравшись на берег, Грек взял левее, найдя и себе, и всем остальным путь по узкой полоске песка возле самой воды. После тяжелого брода он практически волочил за собой Дарью, которая едва переставляла ноги. Лера держалась молодцом и даже пыталась улыбнуться, когда я бросил на нее взгляд. Давая минутную передышку, Грек остановился, поджидая отставших Малыша и Сноудена. Именно они замыкали вытянувшуюся вдоль берега цепочку, и хорошо было видно, что оба держатся из последних сил, хотя сбросили рюкзаки на землю где-то еще возле «Контуса». Катер сиротливо остался посреди пляжа, и его дальнейшую судьбу нетрудно было предугадать. – Держитесь, немного осталось, – попытался приободрить их Грек. Возможно, действительно все так и было. А может, это единственное, чем он мог им помочь. Дальше наш путь лежал вглубь острова. После прилива густые ветви покрывающего его кустарника сплошь были украшены водорослями. Затем снова протока, где воды было глубиной с ладонь, а дно каменистым. Еще один остров – практически точная копия предыдущего, и наконец, нужная нам гора. Вернее, утес, с виду неприступный. И действительно, взобраться на него удалось лишь с огромным трудом. За недолгое время пребывания в этом мире мне приходилось спасаться от всяких опасностей множество раз. В пещерах, на деревьях, на вершинах подобных скал и так далее. Но никогда они, опасности, не были в таком количестве и настолько огромны. Мы, затаив дыхание, смотрели на волну гигантских ящеров, которая, растянувшись в ширину насколько хватало взгляда, неспешно шествовали мимо нас. Неспешно, когда наблюдаешь со стороны. Но ни тогда, когда все мы со всех ног убегали от них, а они все приближались и приближались. – Проф, скажи что-нибудь умное, – попросил Гудрон. – Что именно? – Слава белел повязкой на локте, который умудрился рассадить по пути на вершину утеса. – Ну, например, на каких-нибудь земных они похожи? Проф ненадолго задумался. – Пожалуй, на трицератопсов, – наконец ответил он. – Хотя различия очевидны. У этих отсутствуют костяные воротники, рогов на мордах нет, да и форма самой морды несколько иная. Да и хвосты у них куда массивнее, и шеи намного длиннее. Впрочем, могу ошибаться, не слишком-то я в палеонтологии силен. Возможно, какие-нибудь другие подходят куда больше. – А они хищники? – не успокаивался Борис. – Нет. – Ответ Славы был быстр и категоричен. – Их морды явно предназначены для того, чтобы питаться морской растительностью. Или растительностью вообще. Но в любом случае той, которая у них под ногами, а не над головой. Обрати внимание на строение шеи. С такими при всем желании морду вверх не задрать. – С подобными хавальниками им и человека на раз заглотить, даже не заметив. – Сноуден, оказавшись на вершине, долго не мог прийти в себя, но наконец-то ожил. – Таких, как ты, они и по двое смогут заглатывать, – даже сейчас не удержался Гудрон. Время от времени одно из этих существ задирало голову насколько могло, чтобы издать звук, отдаленно напоминавший крик слона, но куда более низкий. Пасть при этом у них распахивалась так, что и с Гришей, и с Гудроном невозможно было не согласиться. – В глотке застрянут, – покачал головой Демьян. – Для человека шея у них подкачала. Тоже верно подмечено. Хотя с такого расстояния наверняка утверждать было трудно – не с чем сравнить. – Проф, как ты думаешь, какого хрена они туда-сюда шастают? Должна же быть тому какая-нибудь причина? Ну не совсем чтобы туда-сюда… Последнее нашествие случилось несколько лет назад. Но вопрос Гудрона тем не менее был понятен. – Борис, придумай объяснение сам, пусть даже самое нелепое, – поморщился Слава. – Меня устроит любое. Я что, их создатель? – Согласен, нет. Но ты же не кто-нибудь, а ученый! Человек, которому должны быть известны все тайны мира. Вот на Земле существовало что-то похожее. А значит, наука их изучала. Следовательно, какие-то выводы сделала. – Ну какие тут могут быть выводы?! – неожиданно взъярился Проф. – С той поры у нас прошло сотни миллионов лет! Что от них осталось? Фрагменты окаменелых костей? Возможно, они и на Земле время от времени, выстроившись в шеренгу, без конца шастали туда-сюда. Как теперь это понять? На чем основываться? – Теперь другое дело, – удовлетворенно кивнул Гудрон. – Видно, что в себя пришел. А то сидел с такой кислой рожей, что смотреть было тошно. Жадр тебе дать? – Да иди ты!.. Свой имеется. – И Проф демонстративно от него отвернулся. Но доставать жадр не стал. Грек вопросительно посмотрел на Гудрона: для чего ты, мол, все это затеял? Тот тоже ответил ему взглядом. Который истолковать можно было как угодно. От «мне скучно, и я забавляюсь» до «после все объясню». Сам же я вспомнил недавний разговор с Профом. Вячеслав что, твердо решил стать мазохистом? Даже под повязкой заметно, что локоть у него распух, а сама она пропиталась кровью. Почему же он не воспользуется жадром? Тот не излечивает, но боль ему полностью снимет. Так в чем же причина того, что он сидит и ее превозмогает? Захотелось чистоты не замутненных жадром ощущений? – Меня другое интересует: надолго мы здесь застряли? – высказался Янис. – И еще: есть их можно? – Да, кстати, Проф, мясо у них съедобное? – Гудрон как будто не помнил реакции Славы на последний вопрос. – Что там насчет него палеонтологи бают? Но тот лишь бросил через плечо: – Сходи, отрежь от какой-нибудь ящерицы кусок! Съешь и тогда сам нам скажешь. Ножик тебе дать? И снова замкнулся в себе. – Мне рассказывали, что они у побережья и на несколько недель могут задержаться. И только затем уйдут туда, откуда сюда пожаловали, – сказал Паша. Всем нам рассказывали, ни для кого не секрет. – И все-таки считаю, нам крупно повезло. Не будь этой скалы, – он хлопнул ладонью по камню рядом с собой, – мы наверняка бы все там остались. Может, и не наверняка, но такая опасность действительно существовала. И все-таки повезло. Правда, не с тем, что тут оказалась скала – в пределах видимости подобных ей еще несколько. Наше везение в другом: мы успели до нее добежать и взобраться наверх. Последний из нас, Грек, поднимался уже тогда, когда эти монстры были совсем рядом. – Интересно, как там наш «Контус»? – с грустью спросил Демьян.