Я поспешил объясниться: – Если вы с мастером Тао так близки, то, наверняка, знаете, почему он переселился на восток. Это не блажь, ведь лишь там он надеялся найти то, что поможет его дочери. – И ты хочешь сказать, что он всё же нашёл? – Кхеллагр спросил без угрозы, но всё ещё с настороженностью. – Нашёл. С моей помощью, – скромно ответил я. – Отличная новость! – обрадовался искусник. – Мальчик, сиди, я угощу тебя засахарёнными фруктами. Только бы не перепутать, а то на ближней полке трогать их нельзя, а на дальней можно, но не все. Очень удобно, если в дом залезут злодеи. Они ведь могут проголодаться, но не знают, в какой плошке яства отравленные, а в какой нормальные. Кстати, вот эту плошку что-то не припомню… Тут уж я молчать не стал и затараторил: – Большое вам спасибо за угощение, но лучше не надо. Я не такой уж сладкоежка. И вообще не мальчик. В смысле, не маленький мальчик. Я к вам по делу пришёл. По важному. Кхеллагр внезапно дернулся, отскочил к стене, стукнул по ней локтем, ловко перехватил невесть откуда выпавший огромный боевой топор. Миг, и встал в боевую стойку, что при его внешности смотрелось сюрреалистически. Дело в том, что искусник напоминал мне профессора из «Назад в будущее». Нет, не двойник, но при первом же взгляде сразу аналогия на ум приходит. И вот представьте, что Док Браун изрядно постарел лицом, но не телом и повадками, вырядился в затасканную рясу католического священника, скорчил максимально безумную рожу и сжимает наизготовку тяжеленный топор. Даже не просто тяжеленный, а нереальный. Такие только в азиатских компьютерных играх используются. Некоторым нравится, когда у персонажа толстенный «дрын» в рост баскетболиста. А то и больше. Представили? Забавно смотрится, да? Но вот я не обрадовался. Как тут порадуешься, если отчётливо понимаешь: тебя собирается прикончить безумец. Причём я понятия не имею, на что он способен. Даже если предположить, что уступает мне по параметрам и боевым навыкам, надо не забывать, что я в центре его владений, а он здесь не один год готовился встречать недругов разнообразными способами. Тот случай, когда поговорка «дома стены помогают» может заиграть такими красками, которые я не переживу. С трудом подавив инстинктивный порыв перескочить через стол и все подозрительные стулья и при этом успеть выхватить меч, я миролюбиво вскинул руки: – Уважаемый Кхеллагр, не забывайте, меня направил к вам великий мастер Тао. Я вам не враг. Параноика это не успокоило, но хотя бы бросаться в атаку не стал. Сверля меня в высшей степени недоверчивым взглядом, задал каверзный вопрос: – Охотничий дом Тао на холме прямоугольный или квадратный? Я пожал плечами: – Тот, в котором я его нашёл, круглый. Про другие не знаю. Если вы про тот, где его жена, дочь и слуги, это не на холме, это в долине. – А чего это ты сладостями моими брезгуешь? – Простите, но при чём тут брезгливость? Я сюда не жрать пришёл, а по важному делу. Конец ответа так себе вышел, вообще без пафоса. Но интуиция подсказывала, что чем проще и, следовательно, быстрее, я донесу до искусника свои мысли, тем больше у меня шансов пережить эту беседу. – А что у тебя за дело ко мне? – чуть менее напряжённо спросил Кхеллагр. – Я столкнулся с необычной проблемой. Когда рассказал о ней великому мастеру, он рекомендовал вас, как единственного человека в Раве, способного мне помочь. А может даже во всём Роке. Так как мне всё равно надо было попасть в столицу, я решил заодно и к вам заглянуть, – глядя, как глаза искусника вновь свирепеют, я поспешно прикинул, в чём может быть дело и добавил: – Да, я уже сказал, что с мастером расстался давно. К вам не попал раньше, потому что дорога неблизкая. К тому же я ученик Стального дворца алого стекла, а там не разгуляешься. Сегодня меня впервые выпустили за ворота, и я сразу поспешил к вам. – Что?! – воскликнул Кхеллагр и, рассмеявшись, опустил топор. Смех – это последнее, что я ждал от этого человека. Признаюсь – удивился, что он вообще способен на проявление веселья. Продолжая посмеиваться, искусник обошёл стол, плюхнулся на стул, поставил перед собой плошку с разноцветными кусочками засахарённых фруктов, забросил в рот парочку, покачал головой: – Признаться, я заинтригован. Стальной дворец – это крысиная клетка, где вместо крыс собирают мелких снобов со всей Равы. Разница, впрочем, невелика. Очень интересно узнать, с какой целью ученик из столь никчемного места пришёл ко мне, единственному умному человеку на всю империю. Ба, да тут не только паранойя, тут ещё и мания величия. Какая прекрасная коллекция расстройств психики. Может я адресом ошибся? Бред какой-то, не мог великий мастер направить меня к откровенному безумцу. – Мальчик, ну чего ты молчишь? Что у тебя за дело ко мне? И чуть подвинься влево, подступы к помещению должны хорошо просматриваться, не заслоняй. Ну так что? Говори? – Моя проблема необычная… – начал было я, но меня тут же перебили. – Не надо рассуждений, мне нужны факты. – Хорошо. Я не могу поднимать параметры. Точнее, могу, но очень медленно и болезненно. – Что за параметры, мальчик? – Все параметры: атрибуты, навыки, состояния. Из-за этого сложно прогрессировать. Очень сложно. – Я так понимаю, речь не о высокой цене развития. В чём именно заключается трудность? – Прогресс вызывает боль. Извините, даже не боль, а целый комплект неприятностей. На некоторое время я превращаюсь в развалину. – Ты пытаешься подняться сразу и высоко в чём-то одном или сразу в нескольких направлениях ПОРЯДКА? – деловито уточнил Кхеллагр. Я покачал головой: – В том-то и дело, что нет. Сейчас даже единичку добавить куда-нибудь боюсь, ведь это огромный риск. Я могу свалиться на пару суток. А если больше открыть, боюсь подумать, что может случиться. – Что-то похожее наблюдается у некоторых детей, – задумчиво произнёс Кхеллагр. – Очень редко, я лишь читал о подобном. И только у маленьких детей. И только если их пытаются быстро развивать редчайшими трофеями. Ты, конечно, не взрослый, но и маленьким тебя не назовёшь. Что-то с тобой не так… – Вот-вот, – кивнул я. – Всё не так. Я по-всякому это обдумывал вместе с мастером Тао, но мы так ничего и не поняли. Он сказал, что это собачья чушь, что так быть не должно. Но как поступать дальше, не придумал. – Узнаю старину Тао, – умиленно выдал Кхеллагр и тут же рявкнул голосом гестаповца: – Меня ты не обманешь! – Да что опять не так?.. – опешил я. – То, что твой ПОРЯДОК, это обман для глупцов, а перед тобой сидит живое воплощение мудрости. Меня обмануть решил, негодный мальчишка?! Я торопливо поспешил оправдаться: – Простите, уважаемый искусник Кхеллагр, даже в мыслях такого не было. Это просто мера безопасности. Вы оберегаете свой дом, а мне приходится оберегать себя. Как вы вообще поняли, что мой ПОРЯДОК это фальшивка? Со всем уважением к вашей мудрости, но как?! Я ведь хорошо это скрываю. – Да, я мудр, – клюнул на лесть Кхеллагр. – Мои умения не так велики, чтобы раскрыть в тебе многое с одного взгляда, но важен не только взгляд, а и место. Оглянись вокруг. Видишь? Этот дом я построил сам. Он помогает мне в разных делах. И сейчас, с тобой, тоже помогает. Я вижу твой фальшивый ПОРЯДОК. Обман смотрится неплохо, но не настолько хорошо, чтобы привлекать лишнее внимание. Думаю, в той помойке, куда ты зачем-то отправился учиться, хватает тех, у кого параметры куда выше. Но скажи мне мальчик, доводилось ли тебе играть в тоу-то? Я молча кивнул, подтверждая, что имел дело с местной игрой, напоминавшей излишне усложнённые шахматы. – Прекрасно мальчик, прекрасно. Представь, что на доске выстроились армии Хаоса и ПОРЯДКА, но при этом у Хаоса Некрос повёрнут к центру задом, а на левом разломе вместо трёх огненных гончих поставлены четыре. Что будет? Я пожал плечами: – Сложно сказать. Гончие слишком слабые фигуры, такое усиление серьёзным не назвать, а чтобы развернуть Некроса, придётся потратить два перемещения. Некрос при этом одна из главных фигур и единственная, которая может создавать другие фигуры. То есть у Хаоса преимуществ, по сути нет, борьба остаётся равной. Кхеллагр скривился: – Я ждал другой ответ. Ты должен был сказать, что опытный игрок сразу заметит, что расстановка неверная. – Это само собой, – кивнул я. – Вот и говорил бы, как есть, а не разводил глупую стратегию. Мальчик, в расстановке твоих цифр в ПОРЯДКЕ я вижу что-то неправильное. Пока не знаю, что, но знаю, что так не должно быть. Цифры твои очень простые, очень сбалансированные, очень правдоподобные. Но так не бывает, такая расстановка выглядит искусственной, будто её списали из примера в книге. А книги часто глупы, вместе со всеми примерами. У тебя, мальчик, несколько уровней маскировки. Ты пытаешься создать видимость того, что под печатью Первохрама начинаются настоящие цифры, а я вот думаю, что это обман, что дальше есть что-то ещё, спрятанное каким-то необычным способом. И если ты действительно хочешь, чтобы я тебе помог, хорошо бы перестать меня обманывать. – Да я не обманывал, я даже не успел ничего объяснить. – Вот и хорошо. Надеюсь, Тао донёс до тебя мысль, что его друзьям можно от меня ничего не скрывать. Уж не сомневайся, дальше этих стен ничего никогда не уйдёт, покуда я жив. Но стены не умеют передавать наши слова, так что наш разговор умрёт вместе со мной. Ну так что с твоим ПОРЯДКОМ? Я не сомневаюсь, что с ним что-то не так, но не могу доказать. Тебя выдают косвенные улики. Например, резкий дисбаланс неуравновешенных атрибутов. Знавал я глупцов, почти всё вкладывавших в Ловкость. Забавное зрелище в итоге получалось. И жалкое, конечно. Ну так поделишься, что у тебя там не так? Если и дальше отмалчиваться собрался, отмалчивайся на улице. Я не могу помочь там, где ничего не вижу. – Да я не молчу, я просто не знаю, как это рассказать… – Как есть, так и рассказывай. – А вы точно можете видеть мои параметры? Может будет проще, если я их открою? Словами я это за день не опишу, лучше бы вам увидеть картину. – Не знаю, как ты так хитро её прячешь, но давай, мальчик, открывай. Мне уже не терпится глянуть, что же там такое. Я старину Тао знаю хорошо, с простым случаем он бы меня беспокоить не стал. И я сделал то, чего делать категорически не хотелось. Снял амулет, толку от которого почти ноль. Он лишь видимость создаёт, будто я пытаюсь что-то скрыть, ведь без него могут заподозрить, что я прячу информацию иными способами. Ну а дальше отключил тщательно выстроенную «обманку» ложных параметров и то же самое проделал с пологом, полученным после рекордного прохождения испытания Первохрама. Тот самый хитрый способ, о котором искусник не знал, но подозревал. Воцарилась тишина. Кхеллагр не шевелился, замер, уставившись даже не на меня, а сквозь меня. Глаза его остекленели. Минута прошла. Вторая. Третья. Я начал беспокоиться. Может искусника инфаркт хватил, когда он разглядел мои истинные цифры? Или он их все до единой пересчитывает? В таком случае это надолго. Если все цифры выписать построчно, придётся не один лист пергамента замарать.