Может зря я в это мутное дело вписался? Может лучше развернуться, пока не поздно? Ну ладно, допустим, махну рукой, отправлюсь назад. И что дальше? Как разбираться с неполадками в прогрессе? Я ведь даже не представляю, с какой стороны подступиться к возникшей проблеме. В прочитанных книгах о подобных случаях ни слова, великий мастер Тао тоже ничего подсказать не смог. Поэтому глаза боялись, а ноги делали. Я даже удивился, когда добрался до крыльца, и ничего при этом не случилось. Ощущения, будто действительно по минному полю шагаешь. И мины на этом поле устанавливали, не жалея. Интуиция С крыльцом что-то не так. Я и без подсказок от ПОРЯДКА догадывался, что так просто до двери не добраться. Чутьё лесовика и в городе помогает. Однако надо признать, что оно в последние минуты при каждом шаге намекало на неприятности. Но на этот раз уже интуиция не смолчала, а это – двойной звоночек. Резко остановившись, я осознал, что попал в ту самую ситуацию, попадать в которую не хотел. Торчу перед домом без движения, и при этом его обитатель или обитатели обо мне знают. А то и наблюдают. И хорошо если не через прицелы. Чтобы постучать в дверь, надо подняться на шесть ступенек и взяться за специальный молоток. Отсюда я никак до него не дотянусь, но и шагать дальше нельзя. И что же делать? Что-то… единственное, что остаётся. – Доброе утро, уважаемый. Или уважаемые. Я пришёл как гость, а не враг. Мне не нужны неприятности, мне просто надо поговорить. В ответ тишина. Ни слова, ни звука, ноль реакции. Может я себя накручиваю понапрасну? Со стороны смешно выглядит, – разговариваю с запертой дверью, стоя внизу, под крыльцом. Интуиция Тебя слышат. Вот как? Но если голос ПОРЯДКА прав, почему обитатели дома не отвечают? Может я неправильно спрашиваю? Ну так можно попробовать другой вариант. – Я знаю, что в доме кто-то есть. Мне сказали, что здесь живёт искусник Кхеллагр. Меня к нему направил великий мастер Тао. Он передавал от себя наилучшие пожелания и уверял, что искусник Кхеллагр будет рад узнать новости про старого друга. Великий мастер кого зря посылать к дорогому для него человеку не стал бы. Я вам не враг. Я пришёл за знаниями, и я готов за них заплатить. Мне очень нужно увидеть искусника Кхеллагра, я ведь… Дверь скрипнула, заставив меня замолчать. Из щели каркающим голосом торопливо проговорили: – Поднимайся. Да поживее. Только смотри не наступай на вторую и пятую ступеньки. Надо признать, что мне стоило труда заставить себя наступить на первую. То, что при этом ничего не случилось, не очень-то утешило. Но я уже слишком далеко зашёл, останавливаться и разворачиваться – это неправильно. Ступени широкие и высокие, но ноги у меня не короткие, суставы в порядке, связки гибкие. Легко перешагнул через вторую, а там и через пятую. Дверь распахнулась с такой скоростью, что лишь моя запредельная реакция позволила это заметить. Из зловеще-тёмных недр дома высунулась рука, такая же чёрная, как душа матёрого некроманта. И ухватила меня. Миг, и я уже за порогом. Ничего не соображающий и дезориентированный. Что-то не так, я будто все прибавки от ПОРЯДКА разом растерял, слабость навалилась, перед глазами картинка расплывается. Ещё миг, и надо мной склонилось морщинистое лицо в окружении буйной и весьма неаккуратной причёски. Сверкающие сумасшедшим огнём глаза уставились на меня, будто просверлить взглядом пытались, а рот слегка приоткрылся, и тем же каркающим голосом вопросил: – Ты их видел?! – Кого?.. – растерянно уточнил я. – Как это кого?! Их! – Кого их? – Какой глупый мальчик! Ты видел тех, кто хотят меня убить?! – Кто вас хочет убить? Тонкогубый рот склонился к уху и с непоколебимой уверенностью возбуждённо прошептал: – Все!!! Глава 13. Обычный сумасшедший учёный Паранойя – расстройство широко распространённое. Если посмотреть на земную историю, можно немало известных деятелей найти, страдавших от неё. Причём некоторые из них не всегда страдали лишь из-за фантазий, им действительно угрожали разнообразные опасности. В сущности, эти самые опасности нередко и становились первопричиной развития душевного разлада. Следовательно, если поставлен диагноз – паранойя, это ещё не означает, что вокруг тебя не плетутся зловещие заговоры, целью которых являешься ты. Однако пары минут знакомства с Кхеллагром хватило, чтобы понять – непохоже, что этот вариант про него. Искусник был уверен, что человечество Рока существует лишь с одной целью: коварно добраться до него, чтобы затем обойтись жестоко. И вся его жизнь, это осада единственного защитника крепости, без устали отбивающегося от несметных орд неприятелей. Даже странно, как он при таком характере сохранил светлые чувства к Тао. Доверяет великому мастеру до такой степени, что после нескольких слов совершил почти немыслимое – раскрыл передо мной двери своей цитадели. Да-да, аналогия с фортом уместна, – это действительно крепость, а не дом. То, что угадывалось снаружи, внутри даже не попытались замаскировать. На всём пути я видел добротно укреплённые стены. Причём укрепляли их не только камнями, кирпичами, раствором и решётками. Местами небрежно развешаны габаритные амулеты из костей, рогов и клыков. Сходу не поймёшь, что там к чему, но, похоже, это компактные и более продвинутые варианты того временного контура, что раскинулся по прилегающей территории. То есть даже если через него как-то проберёшься, одна из этих конструкций, а то и несколько, всё равно выдадут твоё приближение. Обстановку я разглядывал, пока Кхеллагр тащил меня куда-то в глубины дома. Путь, к слову, простым не выглядел. Искусник позаботился о том, чтобы злодеям, проникшим в его цитадель, пришлось здорово попотеть, пытаясь разобраться, куда здесь следует шагать. Тот ещё лабиринт с проходами, ведущими в простые тупики, или к ловушкам, потайные двери, коварные люки в полу, через которые приходилось переступать. В общем, хватало всевозможных средств, предназначение которых – озадачить неприятеля. Те, кому не повезёт, озадачатся до смерти. Всю дорогу искусник расспрашивал меня о мастере Тао. Складывалось впечатление, что знакомство с этим человеком – единственное светлое пятно в его переполненной тревогами жизни. Кхеллагр привёл меня в подобие скромной гостиной, по трём углам которой располагались крепостные многозарядные арбалеты, способные одним выстрелом выпустить дюжину болтов, а в четвёртом стояла высоченная железная клетка, накрытая грязным покрывалом. Если он там своего попугайчика держит, я бы не хотел кормить такую птичку с рук. Остальную площадь комнаты почти целиком занимал огромный стол, окружённый стульями. Это меня удивило в доме больше всего. Как-то не верится, что к хозяину столько гостей захаживает. И вообще, облик и повадки у него таковы, что полагается не на стуле сидеть, а на табурете железном. К каменному полу приколоченному. – Садись мальчик. И расскажи поскорее, как там поживает дочка моего верного друга Тао? – Хорошо поживает, – ответил я, начав было присаживаться. – Стой! – рявкнул Кхеллагр, заставив меня замереть в весьма неудобной позе. – На этот стул не садись. И на этот тоже не надо. А к вон тому даже не прикасайся. – Понял, – сказал я, вновь ощутив себя на минном поле. – Ну чего молчишь? Отвечай, давай, как там она? – Я ведь сказал, с ней всё хорошо. – Так ли уж всё? Ведь она больна. Больна неизлечимо. Бедняжка страдает с самого рождения. Никак обмануть меня решил, негодник?! – Я был честен с вами. Дело в том, что нашлось лекарство. Новое лекарство. Нашлось оно недавно, но уже подействовало. Теперь ей лучше, худшее позади, – ответил я, присаживаясь на стул с великой опаской. – От этой болезни нет лекарства, – глаза Кхеллагра совсем уж нехорошими стали.