— Штихель. Крутой был. Но злобный, как подавившийся кактусом медоед. Ты его постоянно осаживал. Честно сказать, мне его не жалко. А вот у Змеямбы был отличный пацан. — Какое говно. — Полнейшее. А представь, что будет, если изменить мир так, чтобы вместо девочки оказался мальчик? — Что? — Понятия не имею, в том-то и дело. Лучше бы мне ограничиваться прыщами. — Жаль, что ты не можешь просто потянуть её за клитор. Чёрт, мне надо выпить. Составишь компанию? Я бы составил, но у кого-то были другие планы на вечер. На этот раз таинственная графиня решила не скрываться. Не знаю, как она попала на крышу, но я увидел её уже идущей к нам — быстрым легким шагом, красиво неся саблю наотлет. Вот позёрка — надо было подкрасться и зарезать без этого театра. Все равно оценить будет некому. Слон отреагировал моментально — выхватил пистолет и пошел по дуге в сторону, выцеливая нападавшую. Она не обращает на него внимания, наведясь точно на меня, но, когда он начинает стрелять, резко меняет направление движения легко уклоняясь. Скорость и пластика потрясающие. Я просто стою — бежать глупо, сражаться нечем. Если удастся коснуться ее раньше, чем меня коснется меч, есть неплохой шанс изменить этот мир на тот, в котором она неожиданно описалась, замкнув свой костюм. Если он, конечно, электрический. Шутка. Никаких нелетальных приемов. Остановлю сердце и как звать не спрошу. Слон все-таки попал нападавшей в плечо, от чего она дёрнулась, покачнувшись и сбившись с шага. Калибр у его пушки тоже слоновий. Но это не помешало бы ей снести мне башку — буду честным, шансов у меня было примерно ноль, — если бы на крыше не возникли новые действующие лица. Угловатые чёрные фигуры в защитной броне, закрытых шлемах, увешанные оружием и снаряжением. Движутся они не так изящно, как дама с мечом, но уверенно, быстро, целеустремлённо — а ещё их много, человек десять. Один из них сделал запрещающий жест в сторону Слона — и тот опустил оружие. Двое технично отсекли нападающую от меня, остальные пошли на сближение. Оружие не применяют, видимо, решили брать живьём. У дамочки с мечом оказались другие планы. Временно передумав сносить мне башку, что я мысленно горячо приветствовал, она запрыгнула на вентиляционный короб и попыталась разорвать дистанцию. Гвардейцы ускорились, торопясь взять её в клещи, но не тут-то было — мадама помчалась как в попу укушенная, прыгая с возвышения на возвышение, как горная коза. Один из вояк прицелился в неё из зловещего вида стрелялки, но его остановил запрещающим жестом собственный командир. Видимо, валить аристократок наглухо тут не принято, даже если они попались на попытке отчекрыжить голову ценному мне. Жаждущая моей крови дамочка бодро скакнула с крыши куда-то ниже и затерялась в подсвеченном тумане. Предполагаемый командир гвардейцев подошел к нам и сказал синтетическим электронным голосом из-под шлема: — Владетель Креон отдал распоряжение о вашей защите. Покидать здание временно воспрещается. — Для нашей, разумеется, безопасности, — скептически констатировал Слон. — Именно так, — подтвердил гвардеец. — Какая ирония, Док, — нас наняли для защиты делегации и приставили личную охрану. Командир гвардейцев наши рассуждения проигнорировал. *** Ближе к ночи ко мне в комнату пришла Змеямба, и у нас был отличный секс. Потом она сидела на кровати голая, я рисовал её углём на картонке из-под местного аналога пиццы и думал: она мне благодарна за то, что я спас её жизнь. Мы об этом не разговаривали никогда, но я знаю — благодарна. Вот она сидит, уже не молодая, но ещё красивая — грудь, живот и бёдра нерожавшей женщины. Но что бы она сказала, узнав цену? Был бы я проклят за то, что сделал? Иногда мне кажется, что я давно проклят, хотя сперва думал, что благословлен. — У тебя здорово получается, Док, — сказала Зме, посмотрев набросок. — Спасибо. — Ты чем-то расстроен, я вижу. Хочешь поговорить? — Может, и хочу, но нельзя. Не обижайся. Я бы рассказал тебе, если б мог, но… — Понимаю. Секреты, тайны, уровень допуска — все как положено. Никаких обид, дело военное. Остаться с тобой или уйти к себе? — Я не способен повторить прямо сейчас, но… — Я не про секс, дурачок, нам обоим не восемнадцать. Могу просто побыть теплым плечом рядом. — Побудь, Зме. Ты права, мне это нужно. Мы полежали, обнявшись и делясь теплом, потом меня все-таки хватило на второй раз, а потом мы уснули, прижавшись друг к другу. Наверное, ей тоже нужен кто-то рядом. *** Машина за нами пришла утром. Креон не дал мне обещанных суток. — Владетель требует вас немедленно. Его сыну стало хуже, — сказал сопровождающий. — Зме, если будет возможность свалить отсюда — все бросай и вали, — предупредил я ее на ухо, обнимая на прощание. Она осталась стоять в холле, задумчиво глядя мне вслед, а нас с Алькой торжественно погрузили в машину. Спикер, он же владетель, он же заботливый папаша Креон, встретил нас в кабинете. — Сутки ещё не истекли, — сказал я с намеком на укоризну в голосе. — Обстоятельства вынудили сократить этот срок. Ваше согласие очевидно, на формальности времени нет. Калиду внезапно стало хуже. Утром он потерял сознание на лестнице и упал, получив легкие повреждения тела. — Я осмотрю ее… Его. — Вам и вашей ассистентке выделены комнаты в апартаментах наследника, ваши вещи привезут к вечеру. — Я бы предпочел возвращаться в гостиницу… — Исключено. Ему требуется постоянный медицинский надзор. Пока результат не будет достигнут и подтвержден, вы остаетесь здесь. Я не стал спорить. После вчерашнего появления гвардии я этого ожидал — слишком велики ставки, при этом кто-то явно не хочет, чтобы Креон добился цели. Настолько, что готов снести мне башку. Логично держать меня под рукой и под присмотром. А вот Алька расстроилась, это видно. Но промолчала. Умная девочка. Пациентка сидит в кресле, поджав босые ноги, смотрит в экран. — Привет, Калидия, — поздоровался я приветливо. Ответа не получил. — Что за внезапное ухудшение? — я решил не обращать внимания на ее неприветливость. Стерпится-слюбится, нам тут долго торчать. А если и нет — то и черт с ней. — Голова закружилась. Упала. Ударилась. — Покажи. — Ерунда, синяки. — Раздевайся и показывай, — велел я. Хоть полюбуюсь на красоту, которой собираюсь лишить человечество. Мальчик, наверное, будет симпатичный, но девочка — отвал башки. Синяк на бедре небольшой, ссадина на локте, ссадина на лбу, большой, круглый, лиловый кровоподтек на плече. Это она здорово приложилась. — Обо что ты так? — Не знаю. Отключилась на секунду, пришла в себя — лежу внизу лестницы. — Странно, не ожидал такой динамики, — удивился я, положив ей руку на затылок. — У тебя не было каких-то чрезмерных нагрузок? Промолчала. Да и чёрт с ним. Какая разница? Важны следствия, а не причины. — Улыбнись. Подвигай бровями. Пошевели ушами… Знаю, что не умеешь, просто попробуй. Завтракала? — Да. — Глотала нормально? — Ну… Как будто через силу немножко. — Плохой признак. Не знаю, что ты делала с момента прошлого осмотра, но больше этого не делай, потеря глотательного рефлекса нам точно ни к чему. Снова промолчала. Лицо окончательно застыло прекрасной неподвижной маской, улыбок на нём больше не будет, иннервация блокирована. Снизилась внятность речи из-за нарушенного контроля губ. Целоваться ей в ближайшее время не светит. Интересно, она вообще целовалась? Тьфу, какие глупости лезут мне в голову. Внешность имеет значение — будь она страшненькая, я бы воспринимал ситуацию спокойнее, хотя с точки зрения медицинской этики не должен. Вон, даже Алька сопит расстроенно. — Ну что же, приступим. — Как это будет… Происходить? — не выдержала девушка. Страшно ей, надо полагать. Мне было бы страшно. — Довольно просто — для тебя. Ты сидишь, лежишь, стоишь — как тебе удобнее. Я тебя рисую. Мы разговариваем.