– Чёрт возьми, мальчишка, да не твоя это лошадь! Я посмотрел прямо в его дьявольские глаза и стальным голосом ответил: – Нет, моя. И всегда будет моей, что бы ни случилось. Теперь мистер Бишоп шипел, как разъярённый голодный ягуар. Он шагнул ко мне, а я – к двери. – Давай деньги и получишь лошадь – как договорились. – Ни о чём мы не договаривались, сэр. Где моя лошадь? Он стоял слишком близко, и я не успел бы вытащить из сумки револьвер. Мистер Бишоп перехватил бы мою руку, к тому же он был раз в сто сильнее. Я бы и до спускового крючка не дотянулся, а он уже выхватил бы у меня и деньги, и папин револьвер. Я замер, отчаянно гадая, как выкрутиться из этой переделки. Вдруг Эзра Бишоп зарычал и бросился на меня. Не поворачиваясь к нему спиной, я попятился быстро как мог вон из хижины, споткнулся на крыльце и рухнул навзничь прямо в грязь. Он выбежал вслед за мной и остановился в дверном проёме, щурясь в ночную тьму. И тут я увидел А-Ки. Он стоял за дверью, прижавшись спиной к стене хижины. В руках он держал лопату. Металл блеснул в голубоватом свете луны. А-Ки смотрел на Эзру Бишопа, напряжённый, готовый к выпаду. – Нет! – завопил я. – Не надо! Ровно в эту минуту Эзра Бишоп шагнул через порог. – Надо! – заревел он, думая, что я обращаюсь к нему. – Мы заключили сделку! Он вышел на крыльцо, под свет луны. А-Ки с силой взмахнул лопатой. Она разрезала воздух и ударила Эзру Бишопа плоской стороной по лицу с противным глухим звуком, который разнёсся эхом и растаял в ночном воздухе за «Логовом разбойника». Эзра Бишоп рухнул на землю, как мешок гнилого лука. Жадно хватая ртом воздух, я уставился на потрясённого А-Ки, который всё ещё держал в руках лопату, а потом перевёл взгляд на обмякшую тушу мистера Бишопа и прошептал: – Сделка отменяется. Глава 11 С улицы доносились только смех и приглушённые голоса. Ни встревоженных криков. Ни быстрых шагов. Я выждал ещё минуту, почти не дыша. Эзра Бишоп лежал лицом вниз и не двигался. Я тоже замер на месте. Сердце бешено стучало. А-Ки так и застыл с лопатой в руках. Прямо картинка из дешёвого приключенческого романа, залитая лунным светом. Только всё взаправду. – Плохо дело, А-Ки, – сказал я. Он опустил лопату. Мне было слышно, как тяжело он дышит. Я медленно поднялся с земли и подошёл к Эзре Бишопу, готовясь к худшему, но его спина вздымалась и опускалась. – Слава богу, – прошептал я. – Живой. Правда, как очнётся, придёт в ярость. Я посмотрел на спящего великана. – А-Ки, он же нам этого не простит! А ты ещё и китаец, ну… чёрт побери, он не постесняется тебя повесить на ближайшей… Я посмотрел на испуганное лицо А-Ки и осёкся. Он ничего не понимал, но наверняка видел, что я встревожен и расстроен. Я подумал о том, как это выглядело с его стороны. Он услышал мой крик и выбрался из своего укрытия, вооружившись лопатой. Чтобы спасти меня, А-Ки готов был рискнуть своей шкурой. И в итоге сохранил мне деньги, возможность вернуть Сару и, чего уж там, наверное, и жизнь. Кто знает, на что способен человек вроде мистера Бишопа? Я подошёл к А-Ки, забрал у него лопату и отставил в сторону, а потом протянул ему руку. Он на секунду замешкался, но быстро сообразил, что от него требуется, и пожал её. – Спасибо, А-Ки, – сказал я, и он немного расслабился. – Ты очень храбро поступил. Хотя, конечно, с медведицей это не сравнится, но впечатляет не меньше. Мистер Бишоп что-то промычал и дёрнулся, а потом снова замер. Неподалёку скрипнула дверь. Кто-то вышел на улицу. Я затаил дыхание. Послышались ворчание, звон стекла, и дверь снова закрылась. Всё стихло. Только с улицы доносились крики и стук колёс. – Ладно, А-Ки. Надо занести его внутрь, пока никто не увидел. Ты хватаешь одну ногу, я – вторую. Ничего тяжелее я в жизни не перетаскивал. Поднять такого здоровяка мы не могли, даже вдвоём. Эту тушу и тащить-то было сложно. Мы взяли мистера Бишопа за громадные ножищи и потянули через крыльцо в хижину, прилагая нечеловеческие усилия. Руки волочились у него за головой, как будто кто-то держал его на прицеле. Он зацепился плечами о дверную раму, и А-Ки по инерции отлетел вперёд на кучу верёвок, брошенных на полу. Я стоял, тяжело дыша, и ждал, пока А-Ки выпутается и поднимется на ноги. Он постоял секунду, а потом скривился и как начал ругаться по-китайски сдавленным, тонким голосом. – Что такое? – прошептал я, пытаясь его успокоить. Он протянул мне какой-то предмет. В свете огня из камина я увидел, что это сапог Эзры Бишопа. – Так, и что… – Тут мне в нос ударила жуткая вонь, и к горлу подкатила тошнота. – Ничего ж себе! – Я закашлялся и прикрыл нос ладонью. – Хуже запаха я не припомню, а мне приходилось чистить туалет мистера Гриссома! А-Ки всё ещё заходился китайской бранью, морщил нос и жмурился. – Натяни его обратно на ногу, А-Ки! Скорее! – Стараясь не дышать, я показал на ногу Эзры Бишопа. Из дыры в носке выглядывал толстый волосатый палец. А-Ки, ворча и кряхтя от отвращения, надел на него сапог, мы затащили здоровяка в хижину и притворили дверь. Он уже начинал шевелиться и стонать. Надо было срочно что-то придумать. Мне на глаза попались верёвки, на которые плюхнулся А-Ки. Я огляделся и увидел крепкий столб посреди комнаты, который поддерживал балку на потолке. Папа много чему меня научил, в том числе завязывать узлы. «Мужчина должен разбираться в узлах и верёвках», – говорил он, и сейчас я был ему за это очень благодарен. Мы поспешно перетянули мистера Бишопа к столбу и усадили. Он теперь стонал без перерыва, и голова у него моталась из стороны в сторону. Времени оставалось мало. Я быстро связал ему руки за спиной и примотал верёвкой к столбу. И ещё на всякий случай обмотал его за пояс и связал ноги, чтобы он не мог ёрзать и пинаться. Я не сомневался в узлах, которым меня научил папа: Эзра Бишоп из них не выпутается. Он должен был очнуться с минуты на минуту, но я решил сначала кое-что проверить. – Жди здесь, – сказал я А-Ки и побежал к двери. Ему явно не хотелось оставаться наедине с Эзрой Бишопом, пусть и связанным, но я пообещал скоро вернуться. Я подбежал к конюшне и распахнул дверь. Мои страхи подтвердились. Там стояли две лошади. Крепкую гнедую я узнал – на ней мистер Бишоп приехал в Олд-Мишн. А вторая, серая кобыла, была совсем старая, с прогнутой спиной. Даже в темноте было видно, что ей недолго осталось. Наверняка её и собирался мне всучить Эзра Бишоп, если бы я согласился на его предложение. Грязный обманщик. Когда я вернулся в хижину, он всё ещё был без сознания. А-Ки держался как можно дальше от нашего пленника. Он забрал с крыльца лопату и крепко сжимал в руках, готовый к бою. – Отлично, – с улыбкой сказал я и закрыл за собой дверь, лихорадочно соображая, как поступить. Когда Эзра Бишоп очнётся, он будет злее целого роя ос, но мне до смерти надо было кое-что из него вытянуть. – Что для него важнее всего? – проговорил я, размышляя вслух. Ответ пришёл почти сразу. Я бросился искать по захламлённой хижине то, ради чего Эзра Бишоп наверняка был готов сделать всё что угодно. И нашёл – в большом кожаном чехле в седельной сумке под кроватью. Деньги. Я их посчитал. Поездка мистера Бишопа удалась на славу. На покупке и продаже лошадей он заработал больше шестисот долларов. Бумажки были всякие, от одного доллара до нескольких хрустящих сотен. Я пододвинул табурет к камину и уселся лицом к мистеру Бишопу, положив кожаный чехол себе на колени. А на него – папин револьвер. И стал ждать. А-Ки поставил рядом стул и сел, не выпуская лопату. Из нас получилась та ещё парочка. Мы сидели в полной тишине перед жутким здоровяком с лоснящейся чёрной бородой, жирным пузом и начинающим проявляться синяком в форме лопаты на лице. И ждали, когда он очнётся. И он очнулся. Не медленно, как я ожидал. А резко дёрнулся, дрыгнул ногами и распахнул глаза. И растерянно заморгал, отрывисто дыша через нос. – Что, чёрт возьми, здесь происходит?! – закричал он, поморщился и добавил уже тише: – Ох, боже, моя голова! – Много времени это не займёт, сэр. Мы ничего вам не сделаем, по крайней мере без причины. Просто скажите, где моя лошадь. – С какой это радости? – проворчал он, щурясь от головной боли и не повышая голоса. – С такой, что я вежливо вас спрашиваю, сэр, и вам незачем это скрывать. Скажите, где она, и мы уйдём. – Интересные у тебя понятия о вежливости, малец. Я сижу тут связанный, башка трещит так, что и бизон бы не выдержал. Что мне мешает закричать на всю улицу и позвать на помощь? Я взял револьвер и поднял руку, держа его спокойно и как будто немного небрежно. Не то чтобы я прямо целился в Эзру Бишопа, но беспощадное дуло всё же смотрело в сторону его вонючего тела.