Я скромничать не стала и, приблизившись, без слов оперлась на него, держа за плечи. Казалось, кто-то влил в меня не меньше литра коньяка, а потом заставил быстро подняться и пройтись. Мне было плохо. – Почему она в таком состоянии, Дорэн? – зло спросил Боннер. – Что ты сделал? – Не я. Она сама сделала это. И поверь, я чувствую себя ничуть не лучше. – В подтверждение собственных слов инкуб пошатнулся, быстро подошел к стене и, опершись на нее, прикрыл глаза, шепнув: – Ненавижу неопределившихся женщин. Я понятия не имела, о чем говорит Хопински. А это был именно он, потому что его прежний облик быстро возвращался, пугая этим до чертиков. Уже через пару секунд перед нами снова стоял худощавый старик, выглядевший как пособие для некромантов в университете. – Мне нужно всего два ответа, Дорэн, и я отстану от тебя, – снова заговорил Боннер, продолжая удерживать меня рядом с собой. – Первый – по чьей наводке ты работаешь? И второй – какого результата хотел добиться? – А если я не знаю заказчика? – хмуро ответил старик. – Значит, все-таки был заказчик. – Адам задумчиво кивнул, крепче сжал мою талию. – Он хотел ее смерти? – Хотел, чтобы я просто прошел мимо, воплотив ее тайные желания и мечты, – выдохнул Хопински. – Я не думал, что она от этого пострадает. Но мужик предложил хорошие деньги за сущую ерунду. – Поук? – уточнил некромант. – Я не знаю имени, мы говорили по визофону, – пожал плечами инкуб. – Уж тебе сказал бы. Раньше в жизни не стал бы с такой сомнительной работенкой связываться, но не теперь. После суда и нового законопроекта… Да ты и сам видишь. Я на грани. – Ты и правда на грани, Дорэн. Дальше – только забвение, – жестко сообщил Боннер, упоминая самое страшное наказание нашего мира – полное стирание памяти и выселение в места, где никто никогда и ничего о тебе не слышал. Жить среди таких же людей без прошлого. – За что? – вскинулся старик. – За подарок? Иллюзию, воплощающую ее тайные мечты? – Ты не мечты воплощал, а реального человека из ее прошлого. Она хранит его образ в голове, и твой наниматель знает это. А воспоминания для нее – это смерть. И виновен будет инкуб, а не тот, кто годами занимался внушением. Покажи-ка руки, приятель? Я вяло моргнула, пытаясь согнать с глаз пелену усталости. Инкуб удивился просьбе Боннера, но протянул ладони. – Тыльной стороной, – немного раздраженно проговорил Адам. И снова просьба исполнилась. Я посмотрела на некроманта и тихо уточнила, в чем дело. – Никаких ожогов, – ответил он, хмурясь. – У того, кто проник в твой номер и устроил там обыск, должны остаться следы на коже. Даже сквозь перчатки защитная магия должна была сильно обжечь человека, открывшего чемодан с инструментами. – Я не взломщик, – оскорбился инкуб. – И точно не стал бы вламываться в чужие номера. Меня туда приглашают по собственному желанию, чаще всего – даже уговаривают остаться. Мог бы прямо спросить. Уж тебе-то лгать я не стану. Боннер дернул плечом, приподнял рукав пиджака и взглянул на часы. – Время прощаться. Мы вот-вот прилетим. Надеюсь, Дорэн, выводы ты сделаешь и своих предупредишь о подобных заказах. Тот напряженно сжимал кулаки. Смотрел на меня и некроманта странно, без злости, скорее настороженно и с укоризной. – Мне и самому очень не нравится ситуация, в которую втянул нас заказчик, – ответил он наконец, кивнув. – Он обещал легкие деньги, вот и все. Не предупреждая о недоразумениях и возможности летального исхода. Так что как только он появится, сообщу. Верну должок той твари. Взгляд инкуба стал хищным, пугающим, но уже в следующий миг Адам развернулся и вместе со мной пошел прочь, бросая на ходу: – Мои контакты все те же. Мы молча шли по коридорам, возвращаясь в каюту некроманта. Он все так же придерживал меня, но мыслями был далек, постоянно морщил лоб и иногда что-то неразборчиво бормотал. Стоило войти в номер, как Адам посоветовал мне контрастный душ и с пуговицей не расставаться. Сам же он достал визофон и уселся за стол с небольшой допотопной записной книжкой, принявшись ее ожесточенно листать, вчитываясь в исписанные листочки. Уже помывшись и более или менее придя в себя, я задумалась. Вспомнив инкуба, попыталась сопоставить услышанное сегодня со случившимся ранее. Стоя перед зеркалом, сушила волосы и воспроизводила в памяти разговор Хапински и Боннера. И выходило, что это действительно Роджер нанял инкуба для того, чтобы убрать меня с дороги. Муженек точно знал, что я любила молодого блондина, и предполагал, что, увидев иллюзию с ним в главной роли, я непременно начну вспоминать прошлое. И умру. Только вот на его пути встал Адам Боннер – адвокат, некромант и просто та еще заноза. Я усмехнулась, представляя, как бесится Роджер от каждой ошибки. А потом покраснела. Вспомнилось, как инкуб менял облик… Он читал мои потребности и становился Боннером. И это работало – я поплыла, как первокурсница после бокала шампанского. Вот вам и слабая женщина, ночующая рядом с одиноким мужчиной. Пусть он и хам, но физиологию никто не отменял… А инкуб, бедняга, так и не понял, кем ему притворяться, – парнем из прошлого или адвокатом из настоящего, оттого ему, видимо, и стало так плохо. – Внимание! Уважаемые пассажиры… – вклинился в мои мысли монотонный уверенный голос диспетчера дирижабля. Нам сообщали, что через несколько минут воздушный корабль прибудет в место назначения, просили проверить все вещи и желали приятного времяпровождения на Южном континенте. – Слышишь? – В ванную постучал и сразу же, не дожидаясь приглашения, ворвался Адам. – Готова? – Не уверена, – ответила я, сжимая в руках косметичку. – Мы всех победим, – улыбнулся некромант. – А если нет, то я знаю на том свете отличное местечко… Глава 11 Влажный горячий воздух ударил в лицо, стоило покинуть огромное здание порта. Я остановилась, прикрыла глаза и восторженно прислушалась к собственным ощущениям. Меня переполнял восторг еще с того момента, как увидела с причала бескрайнее синее море, ласкающее лазурный берег буквально в полумиле от места нашей высадки. Конечно, когда-то мы жили с семьей на юге, но было это много лет назад и из памяти стерлись волшебные воспоминания. А ведь я обожала наш дом здесь… – Та шо ты встала, скаженная? – раздалось сзади, и в спину тут же уперлось несколько чемоданов, нагруженных на железную тачку. – Доброму человеку уже ни пройти ни проехать! Объезжай ее давай, оно ж теперь так и будет стоять с открытым ртом. И меня объехали, чуть сдав назад. Загорелый послушный парень в шортах с рваными краями и летней рубахе нараспашку провез тачку мимо, бодро выкрикивая: «Дорожку, дорожку!» – а следом проплыла очень крупная женщина с огромным бюстом в широкополой розовой шляпе. – Та не мельтеши, родной! – кричала она пареньку. – Уронишь коробки! У меня там сервиз на двенадцать персон! Я ж тогда тебя уроню. От снова! Вы уходите или жить здесь остаетесь? Тока не надо так смотреть, у меня сердце слабое, не мучь меня хамством! Она шла как ледокол, уверенно прорезая себе дорогу к стоянке электрокаров, а я стояла и улыбалась от счастья. – Кэтрин! – Боннер вылез из толпы как черт из табакерки и, схватив меня за руку, поволок за собой, поглядывая с подозрением: – Что случилось? Ты выглядишь слишком довольной собой. На ногу кому-то наступила? – Мне наступили. И толкнули раз двадцать. А еще скаженной обозвали. Адам вскинул светлые брови, ухмыльнулся: – Знал бы, что тебе это доставляет удовольствие, давно перестал бы задевать словом. Я засмеялась: – Просто здесь такая атмосфера… Я уже и забыла, что такое юг. – Дорожку! – снова раздалось сзади, и я едва успела отскочить в сторону. – Афула-аль-Бад – портовый город, – понятливо кивнул Боннер. – Тут можно встретить кого угодно, и людей не делят на северян и южан. Наш багаж уже загрузили в авто, и ехать еще прилично, так что хватит глазеть. Успеешь насладиться колоритом позже. – Мы отправляемся прямо в Глемшир? – В пригород Кирьяры. Это в паре десятков миль от нужного дома. Я хотела было спросить, почему сразу не поехать в нужный город, но тут наткнулась взглядом на светло-голубое авто, открываемое Боннером издалека с помощью чип-ключа. – Что это за старье? – с удивлением взглянула на некроманта. – Более приличного такси не нашлось? – Такси? – Он хохотнул. – Ты хоть представляешь себе, во сколько нам это обойдется? Нет, миссис Поук, придется жить как простая смертная, и я сам поведу машину. Только заправиться нужно. – Что сделать? – Милая, здесь все еще гоняют на бензине. И поверь, тебе понравится. Это кабриолет «Инфинити», триста тридцать три лошади! – Меня должно воодушевить то, что ты сказал? – Я хмуро осмотрелась и действительно увидела всего несколько электрокаров на стоянке. – Почему здесь так мало нормальных машин? – Нормальных? – Боннер скривился, словно съел что-то кислое. – Кэтрин, садись и пристегни ремни. Сейчас посмотришь, что такое нормальная тачка. – Если ты собираешься гнать, то я, пожалуй, найду гостиницу где-нибудь здесь, – все-таки пробурчала я, при этом открывая дверь и усаживаясь на место рядом с водителем. – Доверься мне, я же некромант, – как-то совсем не успокоил Адам, вставляя ключ и нажимая на кнопку у руля. При этом он поиграл бровями и медленно растянул губы в ехидной улыбке. От нее кровь в жилах стыла. Я покачала головой, но пристегнулась, после чего крепко прижала к груди сумочку, снова вспоминая, что именно там хранятся вещи из тайника. И да, о них следует рассказать. Вздохнув, решительно открыла рот и… тут же закрыла, прищурившись. Солнце било в лобовое стекло, буквально ослепляя, а очками я пока не запаслась. И в обманчивом свете мне показалось на миг, что в машину на краю стоянки садилась моя подруга, Стэфани Кирк. Ее золотистые светлые волосы были убраны под широкополую шляпку, но знакомый профиль, походка, манера двигаться, жесты – все буквально кричало: это она. Я тряхнула головой, выскочила из машины и хотела побежать к серебристому авто, чтобы проверить свою догадку, но автомобиль уже рванул прочь, быстро набирая скорость, совершенно несвойственную тем же электрокарам. – В чем дело? – Адам уже стоял рядом, глядя в том же направлении, что и я. – Показалось, – неуверенно ответила я, – думала, это Стэфани. – Мисс Кирк? – уточнил некромант. – Да. – Я обернулась и внезапно оказалась слишком близко, буквально уперлась носом в его грудь. Вскинув взгляд, хотела сказать, что это, должно быть, солнце сбило меня с толку и… В общем, осеклась, забыла слова. Потому что он протянул руку и, подхватив указательным пальцем прядь волос, выбившуюся из хвоста, осторожно заправил ее за ухо, после чего очень сурово спросил: – Пуговицу взяла?