— А если серьезно, за что тебя изгнали? На этот раз Иван промолчал. Мне стало стыдно за свое неуместное любопытство. — Извини, я забыла, что ты просил не спрашивать об этом. Эльф оценивающе посмотрел на меня. — В Зеленом Лесу существует две основных точки зрения на возможность взаимодействия эльфов с другими расами, — сказал он, отведя взгляд, — часть моего народа считает, что мы должны сделать все, чтобы интегрироваться в общество Пангуманоидного Союза, другая часть эльфов за продолжение самоизоляции и, в перспективе, выход Зеленого Леса из союза гуманоидных миров. Вот чего-чего, а лекции по политологии я никак не ожидала. — Я в довольно агрессивной манере изложил свою точку зрения на этот вопрос, позволив себе не согласиться с мнением короля, — Иван закусил губу, — возможно, я даже вышел за рамки позволенного. Вероятно, довольно далеко. — И тебя изгнали из Зеленого Леса за то, что ты отказался извиняться за свои слова? — Если уж совсем откровенно, то я принес свои извинения за проявленное неуважение к нашему правителю. Но отказываться от своих убеждений не стал. — Вот как. И чтобы вернуться, тебе нужно посыпать голову пеплом и признать, что был не прав? — предположила я. — Думаю, достаточно будет просто вернуться. Но я не проверял. Я не нашлась, что на это сказать. Странно у них, у эльфов, все устроено. — Как надоест выпендриваться, проверю, — вздохнул Иван, опуская меня у нашего подъезда, чтобы открыть дверь. Надо же, мы уже пришли! В смысле, Иван пришел. — Ой, у нас в подъезде бывают крысы! — вспомнила я. — Знаешь, такие, похожие на людей. — Да, я их видел. Не переживай, у них хватит ума не нападать на меня. Иван распахнул дверь подъезда, где, к счастью, уже вкрутили лампочки. Запах крыс там был, а вот самих крыс я не увидела. Эльф хотел было снова подхватить меня на руки, но я категорически отказалась. Хватит, накаталась. Глава 25 ГЛАВА 25 Воскресное утро я проспала. Опять. Тики сварил мне кашу. Какой позор! А еще критиковала Нику! Ноги болели. Я, морщась, надела тапки и, шаркая, прошла по пустому коридору. Зато в кухне меня ждала идиллическая картина. И немного сюрреалистическая, что уж тут скрывать. Тики и Урфин наряжали елку какими-то потрясающими движущимися игрушками. Птички, животные и сказочные персонажи казались живыми. Нет, было ясно, что это — игрушки, но в то же время они так правдоподобно двигались… Вокруг елки бегала та самая, похожая на кошку, штука с балкона. Она абсолютно точно была каменной и абсолютно точно — живой. За столом со спицами в руках и несколькими клубочками в шуршащем пакете сидела Мария. Кто бы мог подумать, что она увлекается рукоделием. — Доброе утро! — поздоровалась я, садясь есть овсянку с изюмом. — Как прошел рабочий день? — поинтересовалась Мария. — Ты принесла мне конфет? — спросил Тики. — Сладкое вредно, — строго отрезала Мария, — и вообще, марш одеваться, нам пора гулять! — Но мы еще не закончили с елкой! — заныл мальчик. — Режим есть режим! Потом закончим! — неожиданно поддержал Марию Урфин, и так неодобрительно посмотрел на меня, что я чуть кашей не подавилась. — Я на работе была, вот и проспала, — попыталась оправдаться я, когда Мария и Тики покинули кухню. — Работа есть работа, — согласился Урфин, — но молодому человеку следует как можно раньше приучить себя к дисциплине. Похоже, в этой квартире воспитанием Тики занимаются все, кроме меня. Вандерштутель отложил коробку с игрушками, сел за стол напротив меня и так насупил брови, что запихнуть кусок в горло стало совершенно невозможно. Я отодвинула тарелку с недоеденной кашей и положила рядом ложку. Это было ошибкой. Странная зверушка, до этого мирно крутившаяся возле елки, вдруг молниеносно запрыгнула на стол и стащила ложку. И съела. Тоже молниеносно. — Зараза! — проревел Урфин, ловко поддав воришке пинка, от которого та с задумчивым видом вылетела в коридор. — Оно ест металл? — ошарашено спросила я. — Оно ест все. Но столовые приборы обожает больше всего. Особенно чайные ложечки. Почему мне в последнее время так сложно понимать, шутит мой собеседник или нет? Судя по бровям гнома, скорее нет. — Оно мое. Оно голем, — со вздохом добавил Вандерштутель. — Ты сам его сделал? Каша безнадежно остывала, но доедать ее теперь было нечем. — Знаешь, бывает, делаешь что-то, просто ради эксперимента, не на продажу, потом бросаешь в плавильную печь. Ну ерунда, никакой угрозы для населения, — доверительно сообщил мне Урфин и неожиданно добавил: — А вот рука не поднялась ее в печь бросить. Маленькая и приставучая, все время лезет под ноги. Вот от кого не ожидала такого проявления сентиментальности, так это от Вандерштутеля. Урфин от смущения спрятался в брови. Приставучий голем, цокая каменными лапками, пробрался назад к гному и сел рядом. Помесь кота и ящерицы. Я посмотрела на украшающие елку прекрасные игрушки. Потом снова на голема. Как Вандерштутель, у которого руки явно из правильных мест выросли, вообще ухитрился такое сделать? Правду говорят, что уродцев любят больше всего. Вандерштутель молча выжидающе смотрел на меня. — Как ее зовут? — я уже поняла, что голем — это она. — Зараза. — Ну ты держи ее подальше от ложечек тогда, — разводить с гномом дебаты по поводу запрета на домашних животных мне совершенно не хотелось. Урфин просиял. — Я бы давно ушел, потому что я добропорядочный гном и чту договор. Раз никаких животных, значит, никаких животных, — голос Вандерштутеля звучал виновато, — но Зараза наотрез отказалась уходить, как я ее ни звал. А она мне очень дорога. Я потому и поселился здесь, что Зараза облюбовала твой балкон. Понятия не имею, чем он ей так приглянулся. — А где она будет жить? — решила на всякий случай уточнить я. Вряд ли Гвоздик и Иван будут в восторге от того, что в их и так тесной комнате поселится Зараза. — По большей части на балконе, — успокоил меня Урфин, — Зараза почему-то считает, что я храплю. С чего бы это? Гном с големом ушли устраиваться, я взяла себе другую ложку и доела остывшую кашу. Надо опять заняться готовкой, а потом, когда Тики вернется, поговорить с ним. А то я в последние дни вообще забросила племянника. Блин, а кто так отмыл мою сковороду? Я чуть не закричала от неожиданности, когда увидела в сковороде свое отражение. Зеркальная сковорода! Да она еще вчера была черной! Я не успела вычислить злоумышленника, потому что в квартиру ввалился Гвоздик в костюме эльфа и с кучей машинок. — Что готовишь? — поинтересовался он, складывая машинки под елку. — Манник. — Изюму побольше добавь. — У меня нет изюма. — У Вандерштутеля есть, — Гвоздик нагло достал из шкафчика чужую баночку с изюмом и деловито бросил горсть прямо в мою мисочку с творогом. — Ты что! — возмутилась я.