Я яростно посмотрела на него, не представляя как еще его уговорить отказаться. Лучшей идеей пока было запереть его в огненной клетке. Тогда бы у меня было пять минут на побег… — К тому же, может, я хочу тебя защищать, — серьезно произнес Холланд. Эти слова стали для меня потрясением. Я сдалась. — Хорошо. Но если ты вздумаешь строить из себя героя, я оставлю тебя там, на съедение горным мясникам. Эйден улыбнулся. Мы вместе с помощью специального заклинания создали портал и вошли в него, что бы потом оказаться на другом конце света. Глава 3 Легенду о цветке Мелодия знал каждый маг. Он был символом покоя и оберегом при переходе в другой мир. Несколько сотен лет назад жители этого мира верили, что если этот цветок положить на могилу, то умерший попадет в лучший из миров. Безумцы отправлялись на поиски священного поля, что таилось за пятью горами. Но лишь однажды, одной простой девушке из маленькой деревни удалось принести его на могилу своему умершему сыну. Найти цветок было непростой задачей. Много людей погибло в пяти горах, которые считали проклятыми. Мы с Эйденом оказались посреди мертвого поля. Здесь была лишь высохшая трава, черная земля, покрытая трещинами и одинокое черное дерево, с длинными ветвями. Дерево напоминало монстра, который вот-вот оживет. Я взглянула вдаль и заметила пики пяти гор. Мы были всего в нескольких часах пути от них. Пройти этот путь легко. Тяжелее оказаться по ту сторону гор. — Гиблое местечко, — заметил Эйден осмотревшись. — Это лишь начало, — произнесла я. Ариса выбрала не простую задачу для меня. Хотя уверена, что поиски моего спасения были куда опаснее. Но ведь она была призраком, и смерть была её не страшна. Я посмотрела на своего спутника и решила, что вдвоем мы сильны как никогда, и смерти еще придётся сражаться за наши души… Мы медленно побрели вперед. Я оборачивалась на странные звуки и зверей, который пробегали где-то рядом, стремительно, будто молнии. Это место пробирало до костей, оно душило своими запахами и отталкивало пейзажем. Ботинки неприятно шаркали по сухой земле. Где — то торчали осколки камней, сожжённые головки цветов, а вокруг лишь пустынное небо и потухшее солнце… Спустя несколько часов мы добрели до каменных расщелин. Это был вход в «город» пяти гор. Мы шли медленно и осторожно, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Я пристально всматривалась в каждую пещеру, нору. Я ничего не смогла найти в рукописях и книгах об этом месте, но здесь пахло опасностью. — Эта богиня решила тебя испытать, — вдруг произнес Эйден, серьезно смотря вперед. Всю дорогу он усердно о чем-то думал и был сосредоточен. — А что если легенда об этом цветке лишь миф? — Она не стала бы меня обманывать, — заметила я, — к тому же мы заключили сделку. Ей нет смысла пытаться убить меня здесь. — Белла, легенды не всегда правдивы. Если цветок и существует, — он взглянул на меня и остановился. — То что бы его достать, придется сделать невозможное. — Что бы это ни было, я готова, — твердо заявила я, ни на секунду не сомневаясь в своём решении. — Я обязана ей жизнью. Я не брошу её скитаться в этом мире. — Она дорога тебе, — вдруг прошептал Эйден, будто это была нелепость. — Считай что я стала мягкотелой, после того как побывала там. Мы остановились, и я в упор посмотрела на него. — Ариса заставила меня задуматься о важных вещах, она была единственной, кто спасал меня от одиночества. Путь даже она была давно мертва.… Эти две недели я не забуду никогда, — с жаром сказала я. Меня вдруг обхватила волна силы и возбуждения. Такое я чувствовала всегда, когда билась за что-то, то мне дорого. Эйден не был обязан следовать за мной. И я доказывала ему, почему мы должны быть здесь. — Если ты хочешь вернуться… — Не смей говорить этого, — грубо произнес парень и сжал своей сильной рукой моё предплечье. — Я знал, на что иду. Не ты одна любишь смотреть смерти в лицо. И я достаточно силен, что бы выбраться живым, оттуда, где окажусь. Это было твердое и решительное заявление, и я замерла от неожиданности. Я не считала его мальчишкой, или неопытным магом. Лишь недавно я разглядела в нем подлинную силу. Но почему-то сейчас говорила то, чего не чувствовала. Это было на меня не похоже. — Стой, — произнес Эйден, оглядываясь по сторонам. Это не к добру. Я воззвала к своей магии и встала в боевую стойку. Сначала я услышала резкий звук, а затем громкие удары. Что-то подхватило меня и стремительно оторвало от земли, унося в небо. Я подняла голову и рассмотрела кроваво красное оперение огромной птицы. От её вида меня затошнило. Я видела порванную кожу, которая клочьями торчала вместе с перьями, где-то выпирали кости, а вонь была такой, что я задыхалась. Это падальщики, догадалась я. Я посмотрела вниз, где на Эйдена сверху навались точно такая же птица. Пока было еще не так высоко, я рукой дотянулась до лапы птицы и опалила её огнем. Запахло жаренной кожей и птица издав пронзительный визг разжала лапу. Я полетела вниз, сжимаясь в клубок. Я потеряла связь с реальностью и видела лишь стремительно приближавшуюся землю. Нужно было что-то сделать…Я разобьюсь.… Вдруг воздух замер вокруг меня, и я зависла в паре метров от смертельного столкновения. Я будто замерла на облаке, которое плавно опустило меня на землю. Я расслабилась лишь на секунду, а потом разозленная птица, налетела, выставив когти, собираясь искромсать меня на куски. Я резко встала и сформировала огненную плеть. Взмахнула рукой и плеть оплелась вокруг шеи птицы. Она забилась и стала кричать, от этого звука у меня заложило уши. Она хлопала крыльями и с грохотом упала на землю, я откинула плеть, наблюдая как птица бьется, будто в конвульсиях. Вскоре она затихла. Я повернулась в сторону Эйдена, собираясь помочь ему, но вдруг на моё плечо обрушилось, что-то острое и я закричала от резкой боли. Друга птица перевернула меня на спину, запуская когти все глубже в плечо. Огни заплясали в моих глазах, мир закружился. Я видела перед собой клюв убийцы с острыми кривыми зубами. Я собрала последние силы и забросила огненный шар прямо в её глотку. Снова меня пронзил ужасный крик. Я с ужасом наблюдала, как мой шар внутри сжигает все внутренности, и тонкая кожа падальщика светится огнем. Я стала отползать, морщась от острой боли и понимая, что сейчас взрыв из кишок и внутренностей может задеть и меня. Я услышала еще один крик птицы где-то рядом. Это был предсмертный вопль. Эйдену ничто теперь не угрожает… Будто в замедленной съемке птицу начало рвать на части, а меня окутала прохлада. Магия ветра укрыла меня, будто заботливая мать, непробиваемым панцирем и я перевела дыхание. Я не умру сейчас… Когда месиво разлетелось по округе, все кончилось. Сквозь пелену боли я различила фигуру Эйдена, который присел рядом со мной и положил свою ладонь на мое окровавленное, раздробленное плечо. Я закричала. — Эйден… — Тише, сейчас тебе станет легче. Я чувствовала, будто мою руку жарили на вертеле, но была не в силах сопротивляться. Холланд приложил другую руку к моей щеке, гладя кожу. Я почувствовала холод, пробегающий по моему телу. Он «прикладывал» лёд к моему плечу. Мне стало легче. Боль немного притупилась, и я смогла вздохнуть. Его рука на моей щеке казалась невероятно горячей, а друга на плече холоднее льда. Я посмотрела в его глаза и окончательно успокоилась. — Я не смогу излечить его, но на некоторое время тебя станет легче, — он встревоженно смотрел в моё лицо. Я заметила шесть красных свежих полос на его шее. Когти птиц-убийц все же добрались до него. — Оставь силы для себя, — пробормотала я. Он усмехнулся и помог мне подняться. — Ты снова пытаешься защитить кого-то. Кристабель, это лишь царапины, а твое плечо похоже на груду мяса и крови. Нам нужно вернуться. — Нет! — крикнула я громче, чем надо. Осмотрев поле битвы, я поняла, что теперь нельзя поворачивать назад. Новой встречи с этими жуткими существами я не вынесу. — Я потерплю. Я прикоснулась к руке и стиснула зубы до боли. Кажется, в сумке была какая-то мазь… — Я взяла с собой несколько баночек, — начала я. Но Эйден грозно посмотрел на меня, я будто видела, как в его глазах начинает зарождаться буря. — Тебе нужна магия целительниц, а не чудо — мази! — Поэтому предлагаю не терять время, а идти дальше прямо сейчас, — заявила я. — Ты самая упёртая девушка из всех кого я знаю! — Эйден серьёзно посмотрел на меня. — Теперь ты идешь впереди и не смей отходить от меня. И не лезь, если на нас снова нападут. — Я не могу… — начала возражать я. Злость и решительность на его красивом лице меня испугала. — Просто побудь обычной слабой девчонкой. Иначе я скоро начну сомневаться в том, кто из нас парень. Я нервно расхохоталась, и это помогло расслабиться. Эйден тоже рассмеялся. Мы как можно быстрее покинули место бомбежки и разорванных трупов, и пошли дальше по широкой песчаной дороге. *** Следующую часть пути мы прошли спокойно. Не было безумных оголодавших зверей или каменных обвалов. Тусклое солнце начало исчезать, а луна так и не заняла своё место на туманном небе. Здесь не было видно звезд. И казалось что ты в бесконечно темной ловушке. Пики сломанных скал служили освещением, их острые пирамиды, будто несколько сотен копий бойцов служили путеводителями по бесконечному скалистому лабиринту. «Город» пяти гор показался мне необъятным. Я прятала глубже ноющую боль и старалась быть всегда настороже. От долгого пути болели ноги, и мы присели под один из осколков скалы. Он был похож на одинокий навес. Приближалась ночь, и в этой горной пустыне стало заметно холодать. Я была огненной и поэтому из нас двоих лишь я могла спасти нас от превращения в ледяные статуи. Я знала, что маги ветра плохо переносят холод, хотя и взяли в свою магию немного ледяных сил. Эйден принес небольшой булыжник, по моей просьбе и я сделала из него горящее пламя. Камень пылал, будто настоящий костер. — Не знал, что камни горят, — усмехнулся парень, и немного посидев у импровизированного костра, вышел за пределы нашего убежища. Мне было не очень то и холодно, меня лишь тревожили царапины от когтей, которые могли причинять боль, которую Эйден никогда бы не показал. Я смотрела на его широкую спину, высокое и крепкое телосложение. Он был старше своих лет. — Нужно обработать следы от когтей, — заявила я, очнувшись от разглядывания мужской фигуры. — Ничего серьезного, несколько дней и мы забудем, что они существовали, — бросил парень, даже не оборачиваясь. — Если сейчас же не дашь обработать раны, я растоплю твой компресс на моём плече и буду мучиться, пока ты не согласишься. Это было единственное, чем я могла ему угрожать, и это подействовало. Он вернулся и сел у огня. Одной рукой я достала из сумочки маленькую баночку и намазала на пальцы. — Не шевелись, она немного жжет… Я пододвинулась ближе, что бы как следует рассмотреть раны и легонько коснулась пальцами линии пореза. Эйден не издал ни звука, хотя я точно знала, что мазь болезненна. Я медленно водила пальцами по поврежденным участкам, понимая, что едва дышу. Мы были слишком близко и от этого внутри у меня, что-то переворачивалось. Мне вдруг показалось, что я вторгаюсь в чужую территорию. И став необычайно робкой я дернулась назад, но Холланд сжал мою руку не давая отступить. Я почувствовала, как внутри огонь начинает извиваться и плясать. — Спасибо, — прошептал хрипло парень, не отпуская моей руки. Я видела его невероятные глаза, которые безотрывно смотрели в мои, красивые губы. Все его лицо напоминало лик Бога Неба. Я тонула в этом воплощении красоты и мужественности. Я забыла обо всем… Но Эйден резко встал и исчез в надвигающихся сумерках. Я легла на спину, не понимая, что только что произошло со мной. И почему тот, кто как мне казалось, что-то чувствует ко мне, оттолкнул… Глава 4 Ночь давила своей тишиной и от беспокойства у меня начали холодеть руки, даже мой огонь был бесполезен. Я сидела одна, так и не заставив себя отдохнуть. Плечо нещадно ныло, но я старалась не обращать на него внимание. Мне вспомнился наш пикник с родителями на широкой поляне с высокой травой. Там пахло свежими цветами, росой и теплым солнцем. Как огоньки свечей повсюду пылали красные цветы, и ветер приносил их сладкий аромат. Тогда я еще не понимала, что это будет наш последний пикник вместе. Тогда я почти не обращала внимания на улыбающихся родителей, на ту любовь, что царила между ними, на свою сестру, которая была вне себя от радости, поймав цветную бабочку, которая крохотно подрагивала в её ручках. Я была занята мыслями о магии, её могуществе. Я была тщеславна, мне было все равно на всю эту природу, я хотела посмотреть, как будут гореть лепестки цветов, хотела узнать, сколько будет гореть вековой дуб, под которым мы праздновали очередной хороший день. Я жалела, что тогда не старалась запомнить каждую фразу сказанную мамой, или добродушные улыбки отца. Я уже забыла, как звучат их голоса, я забыла, что значит быть частью семьи. И этого было не вернуть…я разрушила её, я разрушила так много жизней… Я ощутила, как намокло лицо, и скорее вытерла его тыльной стороной ладони, переводя взгляд на огонь. Он был причиной моих терзаний, он был чудовищем, который сделал и меня такой. — О чем ты думаешь? — вдруг я услышала голос Эйдена. Я уже не сомневалась, что он видела всю эту сцену. Мне было все равно, я была не готова делиться с ним своими страшными секретами. Может я боялась, что он отвернется от меня, и больше никогда не скажет мне и слова, узнав самые жуткие секреты… Я молчала, Эйден опустился у огня, опуская глаза на свои руки. Я заметила, что рана теперь была не такой воспаленной, кожа вокруг порезов побелела. Сколько я сидела вот так? И где бродил маг ветра все это время? — Когда-то мои родители решили, что я не достаточно силен. Они решили проверить мои способности. Мне было десять. Я был мальчишкой, который во всем подчинялся своим родителям. Я видел в них тех, кем когда-то хотел бы стать. Холланды всегда славились своей силой. И конечно они не могли допустить, что бы я опозорил наш знаменитый род. Как то утром отец пришел ко мне и сказал что сегодня я должен был доказать им, что я действительно чего-то достиг. Я был вне себя от счастья. Подумал, наконец, они перестанут смотреть на меня как на ребенка, увидят, что я достойный сын. Мы отправились в один из залов нашего огромного дома. Мать уже сидела на одном из диванов и лениво поправляла складки на своем платье. Я даже не сразу обратил внимание на мальчишку, сидящего напротив мамы в кресле. Он был напряжен и даже испуган. Я не знал его. Но что-то внутри меня сжалось, и радость медленно растворялась. Отец строго посмотрел на меня и попросил продемонстрировать свои способности на нем. Он выбрал его в качестве подопытной крысы, что бы я смог показать свою силу. Я отказался. Я был просто не готов использовать свой дар как оружие. Отец крепко сжал мою руку, отчего мне стало больно, а матери будто было все равно. Мальчик испуганно смотрел на меня, наверно он знал, зачем был здесь. Я спросил, что такого сделал этот парень, отчего я должен упражняться на нем? Отец ответил, что этого мне знать необязательно, что если сейчас я не выполню его приказ, он сам преподаст мне урок магии, и тогда этому мальчишке уже не выжить. Я помню, как сильно стучало мое сердце, от бессилия. Я долго смотрел на этого мальчишку, примерно моего возраста. У него не было особого дара. Он был «порченной» крови. Когда я не смог и пошевелиться, отец ударил меня и снова приказал сделать то, что он велел. Я закрыл глаза, потому что не смог бы на это смотреть. Я призвал воздух, который вытягивал из тела этого парня. Я слышал крики. Мне показалось, что мир разрушается на моих глазах. Я знал, что делаю с ним. Отец как-то раз проделывал такое и со мной. Это длилось несколько минут, но мне показалось, будто прошли мучительные дни. Его крик пронзал меня тысячами ножей, но я не мог остановиться, иначе отец убьет его. Наконец отец приказал остановиться. Я опустил дрожащую руку. Мальчик лежал на полу и хрипел. Я взглянул на отца. Он был полон гордости. А я был полон отвращения к себе и к моей семье. Этот крик я помню до сих пор. Он преследует меня в кошмарах… Кажется, из меня сейчас тоже выкачали воздух. Я не могла произнести и слова. Это история вызвала во мне бурю чувств. Я посмотрела на Эйдена, но он по-прежнему смотрел на свои руки. Наверно ему тяжело дался этот рассказ. Я хотела утешить его, сказать, что он не виноват. Он был ребенком.… Но сама прекрасно знала — никакие слова не погасят его чувство вины. — Иногда, нас толкают на вещи, которые мы не хотим делать и которые потом трудно исправить. Но то, что остается в нас после этого поступка делает жизнь правильной, и мы больше никогда не будем готовы свернуть с этого пути, — эти слова взялись у меня мгновенно, наверно я говорила их ни сколько Эйдену, сколько себе самой. Эйден поднял на меня чистые серые глаза. — Ты не одна, — почти шепотом произнес, — ты не одна сожалеешь о своем прошлом, многие из нас совершали жуткие вещи. Это сделало нас теми, кто мы есть. И он был прав. Я вдруг поняла, что между нами возникло что-то невесомое, что-то, что не увидеть глазами. Нить, которая связывала наши терзающиеся души. Он первый оказался тем, кто смог протянуть конец этой нити мне. Он единственный проявил смелость и раскрыл шрам на своей душе. Я не знала, сколько еще их было, но сама чувствовала, что мне никогда не справиться со своими.