И как полыхнет! Я возвращался домой с опаской!.. Сам себе удивлялся: получалось, что я опасаюсь новой встречи с Дедом Морозом, который решил раздавать подарки в неурочное время. Хотя, читал я, в далекие-предалекие времена непослушные дети опасались визита того, кто был предшественником Деда – тот монстр бородатый одаривал послушных детей, а непослушных, кажется, съедал или грозил им поеданием… Но мы с Санькой вроде как не отличились в этом году вопиющим непослушанием родителям, поводов для этого попросту не находя… Я уж думал, а не завернуть ли домой через задворки. Как-никак «нормальные герои всегда идут в обход», как пелось в каком-то старом детском фильме. Но вдруг заметил издали, что на скамеечке около нашей калитки сидит не кто иной, как деда Гера. Я когда-то так вот в последний раз своего дедушку видел сидящим на той старинной скамейке… Даже сердце сжалось. Но зато опаска сразу исчезла, и я ускорил шаг. Деда Гера встречал меня своей фирменной хитрой улыбкой. Я поздоровался. – Здоров! – кивнул деда Гера, протянул руку, пожал мою, будто старой заскорузлой перчаткой… но не отпустил тотчас. – Присядешь?.. Или сразу за уроки? – Подождут уроки, – ответил я, уже почувствовав, что меня ждет какая-то необычная новость, опасений не обещающая. Но ошибся… Я сел рядом с дедой Герой. Некоторое время он, прищурившись, молча смотрел в небеса. Потом спросил: – А тебе он что обещал? Этот твой Аббас-Барабас. – Уже подарил… – сразу раскололся я, и на душе стало куда легче. – Значит, уже… – кивнул деда Гера, показывая, что так и думал. – Кто бы сомневался. – Мотороллер. Стоит в сарае. Я спрятал его, – все-все я выложил, чтобы не тяготиться тайной и заодно узнать, какими выражениями обложит тему деда Гера. – Мотороллер? – наконец скосил на меня взгляд деда Гера и приподнял бровь. – А почему не «Феррари»? – Ну, это не я… Это моя сестренка прикололась, – сдал я Саньку, не видя в этом ничего криминального, раз у нас с ней квантовая запутанность. – Сказала ему, что у меня, типа, когда-то мечта такая была. Итальянский мотороллер. Ретро. «Веспа». – Ох! Мне уже донесли, что с твоей сестрой случилось! – вздохнул деда Гера. – Сочувствую. Как она? – Норм… Ну, почти норм, – ответил я. – Поломалась, конечно, сильно. Но жить будет… Деда Гера снова вздохнул. И вдруг как бы сам себе задал странный вопрос: – Вот я удивляюсь, почему она не зависла, а сразу так упала… – В смысле? – напрягся я. В голове вспыхнуло воспоминание о том, как пацаны восхитились тем, что я на мгновение будто завис в воздухе, когда перелетал на доске «чашку». – Ну, вот так… – сказал деда Гера и показал рукой очень плавное движение. Так – я видел по телику – летчики показывают рукой фигуру высшего пилотажа… типа, бочку. – Не понял, – продолжал тупить я, напрягаясь еще сильнее. – Помнится… если мне память не изменяет… – почему-то очень осторожно оговорился деда Гера, – генерал сказала, что кровь тех ваших двойников может дать вам… ну, не сверхспособности, а какие-то возможности… ну, когда вы с сестрой побратались с ними кровью, чтобы… ну, что-то вроде квантовой запутанности устроить и подставиться вместо них… а они вроде как могли левитировать… Оказывается, и деда Гера знал про квантовую запутанность! Я сидел в шоке. В полной отключке. В голове так бухала кровь, словно я сидел на берегу бушующего моря… десятибалльного прибоя! Что-то очень важное беспощадно ускользало от меня. Будто какой-то очень яркий, очень вещий, очень важный сон стремительно забывался, оставляя только клочки облаков или бумажек на ветру… – Ты что… и генерала не помнишь? – вроде как без особого удивления, но с пронзительным любопытством поинтересовался деда Гера. Я не в силах был что-то ответить. Сжал губы. И так все было понятно. Я помнил, что мы с сестрой совсем недавно спасли каких-то инопланетян, которые выглядели нашими с Санькой двойниками… Но и это капитальное, мощное воспоминание уже начинало казаться промелькнувшим сном, иллюзией… которая еще остается в памяти условной констатацией факта, но, похоже, вот-вот тоже исчезнет… погаснет, словно последние огоньки на затухающей и уже начавшей остывать головешке в кострище. Никаких деталей… Никаких генералов! Деда Гера сильно похлопал меня по коленке, потом обхватил за плечи и сильно, почти до боли, прижал к себе. – Ладно. Не заморачивайся. Значит, так надо, – не слишком умело успокаивал меня деда Гера. – Про то, как спасли вы ребят тех инопланетных, еще помнишь? – Помню… пока… – обреченно откликнулся я. – Ну и ладно… Если забудешь… и твоя сестренка забудет, я вам потом расскажу, что сам помню… – опять же, не слишком надежно пообещал деда Гера и сразу подтвердил эту ненадежность: – А может, и мне самому это все приснилось, кто знает. Я в одной умной книжке когда-то вычитал, что рядом с нами могут происходить разные необычные штуки, которые в масштабах вселенной – дело обычное, а для нашего восприятия – аномальное… и мы можем их видеть, но не запоминать… Кажется, я тебя совсем заморочил. Прости старика. – Но я же, правда, завис! – вырвался из меня вопль отчаяния. – Где? – Деда Гера ослабил хватку. Я рассказал, как было. – Ну, тогда будем считать, что вы должны созреть до чего-то важного, – успокаивал, но совсем не успокаивал меня деда Гера. – Тогда и начнете вспоминать снова… А мне твой Аббас-Карабас, между прочим, обещал починить мою радиостанцию. И устроить лицензию на дополнительные частоты. Прикинь! Я бы прикинул, но только нечем было в тот момент прикидывать. И я был на стопятьсот уверен, что мою сестренку лучше вообще не спрашивать на эту тему… Тогда получим шок в квадрате, если не в кубе! Похоже было на то, что сам деда Гера совсем не рад тому, что невольно поворошил мои таявшие воспоминания и выбил из колеи, хотя пришел совсем не за тем… а за тем, чтобы ошарашить меня чем-то совсем другим. Но то, что клин надо выбивать клином, а шок лучше всего гасить новым шоком, он знал и потому в той теме, которую пришел всерьез обсудить, решил уже обойтись без подводок. Он просто вынул из кармана своей рабочей, видавшей виды маскировочной ветровки штучку и сунул мне прямо в глаза. Я увидел точно такую же редкостную допотопную радиолампу, какую недавно показывал мне, будто уникум на миллион долларов, дядя Аббас! Как тут рот не разинуть! – Вижу, что тебе уже показывал такую, – с непонятным облегчением сказал деда Гера. – Ни фига себе! Он вам отдал? – промямлил я. – Ага! «Отдал»… Разбежался! Отдаст он! – с усмешечками отвечал деда Гера, а потом перешел на чеканный тон: – Эта – моя собственная. У меня тоже такая есть. И ты – первый, кому я ее в своей жизни показал. А показываю для того, чтобы ты сейчас поверил в то, что я тебе сначала скажу, а потом даже расскажу. А скажу я тебе, что неспроста этот твой Аббас-Карабас развел здесь этот… передвижной благотворительный фонд имени старика Хоттабыча… Надо же! И деда Гера – тоже про Хоттабыча! Как будто сговорились все! – А для чего, ты поймешь, когда как раз и расскажу кое-что, – добавил «с ударением» деда Гера… Тут, будто спохватившись, он огляделся по сторонам и живо убрал радиолампу в карман куртки. А рассказал деда Гера от своего лица вот что: – Так вот, Александр. Слушай, значит… В конце двадцатых годов прошлого века, тоже двадцатого, все сделались помешанными на электричестве и радио. Вот проведем электрификацию страны, охватим всех радиосетями – и все станут счастливы! Был такой поэт Хлебников, и он целую поэму в прозе о радио написал. Называл радио аж «духовным солнцем страны», «чародеем и чарователем». Я сам это читал и от впечатления запомнил. Я ж все-таки радиоинженером с детства мечтал стать. В общем-то, недалеко от правды вышло, только не с радио, а с его потомками… смартфонами-планшетами, понимаешь ли… Согласен, Александр?.. Ну вот. Сама история дальше выглядит, как такая секретная легенда… вроде фашистских баз НЛО в Антарктиде. Но, похоже, ближе к правде. А уж визит этого Аббаса только укрепил мои подозрения. У нас в «Сигнале» эту легенду, да не совсем легенду, все знали… Короче говоря, появился в ту далекую довоенную пору какой-то чудик вроде Циолковского, только с бзиком повеселее, чем освоение космоса. Специалист в радиоделе, но не просто специалист. Почему-то его не упекли сразу в дурдом, а приняли даже в правительстве. Он утверждал, что все изобретения на Земле и вообще все предметы, которые придумал человек, существуют гораздо раньше их воплощения в жизнь и даже раньше того момента, когда очередного гения осенит, существуют в виде готовых идей в особом радиополе земного шарика! Обалдеть можно – да?.. Но это еще присказка. Он, значит, стал утверждать, что можно создавать особые радиоприемники, которые будут принимать эти идеи и транслировать в жизнь прямо в виде готовых образцов-прототипов… Ну, может быть, не совсем материальных, но в виде таких чертежей-голограмм… Не знаю, уж какое он там этому явлению название дал, более понятное в те времена. – Вроде тридэ принтера, – брякнул я. – Чего?! – удивился деда Гера, подумал и кивнул: – Ну, может, что-то вроде того, хотя таких слов тогда в помине не было, сам понимаешь… …Так вот, возвращаемся к тому, почему его сразу в дурдом не загнали, а не только выслушали, но и деньги на сверхсекретный спецпроект дали… Правда, я читал… а может, и ты читал, что тогда у нас в СССР многие наверху всякими паранормальными и оккультными штучками увлекались. Короче, денег дали. Легенда гласит, что он им что-то такое все-таки показал, чем-то удивил, так что все не с кондачка пошло. Ведь он им еще прототип вот этой лампочки, – деда Гера осторожно похлопал по нагрудному карману, в который упрятал таинственный артефакт, – показал и твердо уверил, что это и есть главная деталь с применением особого сплава, который он сам изобрел, как и лампу. Когда изучили чертежи, прикинули, что и как нужно в производстве, оказалось, что в стране кое-чего пока не сделать. А то, что нужно, уже было у немцев. А мы с ними тогда дружили. Это до прихода к власти Гитлера. Была там такая Веймарская республика, которую на Западе не любили, как и нашу Советскую Россию. Без той особо волшебной лампы радиоприемник выглядел как самый обычный приемник, поэтому заказали, так сказать, базу на фирме «Телефункен», а уже здесь доводили до проектной секретной мощности. Сделали с десяток приборов и развезли их для испытаний на отдаленные военные полигоны… Сведения о том, что потом случилось, остались обрывочные, на правду не похожие… Короче, началось что-то очень странное и пугающее. Где-то якобы и вдруг возникло какое-то необыкновенное здание вроде того индийского Тадж-Махала… а где-то тьма каких-то очень маленьких человечков объявилось… таких, с мышь величиной. Они все разбежались, а потом мелкие ценности у личного состава стали пропадать. Особенно часы – наручные и карманные. А потом все это нашли в портфеле у одного из радистов-операторов… А где-то настоящий слон появился и стал все крушить… В него стрелять стали, а ему хоть бы хны. Ясное дело, люди военные растерялись, а кое-кого потом и вправду пришлось в дурдоме лечить. Центр не сразу ответ дал. Однако резкий приказ все прекратить, все приемники разобрать, а уникальные лампы привести в негодность, но не уничтожать, пришел после самого вопиющего инцидента, который затронул и Москву. Какой-то оператор на Урале впал в истерику и психоз и стал вопить, что на Новый год Царь-пушка в Кремле выстрелит и ничего уже нельзя сделать, если не прекратить все опыты и не уничтожить все образцы, потому что «мечту мальца-дурака ничем не закопать!». Так якобы он там кричал. И сам стал крушить прибор. Его, конечно, скрутили… но в Центр доложили, что, мол, так и так. А в Центр уже стеклось много такой информации, что «Секретные материалы» отдыхают. А тогда в стране стали делать первые образцы железобетона. Это я к чему? А к тому, что самое верхнее начальство всегда допускает существование любой вредной для страны чертовщины и к этому готово. Короче, экстренно завезли штабеля плит в Кремль и соорудили мощную стену прямо перед Царь-пушкой… Она ж никогда ничем не стреляла, и вообще пусто в ней. Но чем черт не шутит. А он, похоже, тогда и принялся шутить на просторах нашей великой родины, хоть и по темным углам для начала. Кремль перед новогодней ночью оцепили. Был приказ устроить вокруг шумные фейерверки, чтобы народ не испугался в Москве, если бредовое предсказание сбудется… Так и сбылось ведь, ядренов корень! С двенадцатым ударом Кремлевских курантов бабахнула Царь-пушка невесть чем! Как будто пыжом каким-то здоровенным, который то ли испарился сразу, то ли весь рассыпался. Но ударной волной выстрела толстенную железобетонную стену, а ее из десятка плит составили, так и повалило. Тогда все и прекратили. Вроде как до тех прекрасных времен, когда развитие советской науки позволит все объяснить и все непонятные силы природы обуздать… Ну, а потом война началась. Деда Гера многозначительно замолчал, продолжая смотреть поверх крыш домов на противоположной стороне нашей улицы… Как будто стал ждать, пока я спрошу, а что дальше. Я стал раздумывать, как бы спросить поинтереснее, а он уже задал мне вопрос: – Догадываешься, откуда у меня эта чертова лампочка? Далеко за ответом-вопросом ходить не надо было: – В «Сигнале» один из приемников был? – Не просто в «Сигнале»… А под «Сигналом»! Ага! – повернул ко мне голову деда Гера и подмигнул. – Когда авария была и все внизу затопило… ну, и меня там шарахнуло, но это позже чуток… а сначала мне дали доступ в помещения, про которые они, наверно, сами из-за их беспредельной секретности забыли… Чего глаза пучишь? Думаешь, не бывает такого?.. А я вот что думаю. В начале войны все внизу замуровали, а об этом приемнике могли знать всего двое-трое… документики тоже глубоко на Лубянке в Москве зарыли… А тут еще немцы пару раз бомбили… А потом те, кто знал, наверно, и померли… а может, и погибли… А те, кто им на смену пришли, могли уже и не верить во всю эту чертовщину. За давностью лет… После войны тут все новое строили. Но котлованы не рыли. Фундаменты здесь на века… Новые люди пришли. Ну, я ковырялся. А тут гляжу, пузыри вдруг пошли. И вода куда-то ниже ушла из одной секции… Интересно… Я применил ломик старый, который там же недалеко нашел… Там стенд противопожарный. Короче, добрался я до небольшого склада каких-то непонятных устройств, а этот приемничек сразу узнал… фонариком посветил – вот он, ага! «Телефункен» и есть! Точно тот – из местных легенд и мифов нашей Древней Греции, значит! Отнес я его потом в сторону, в место надежное и укромное. Никому ничего не сказал. Всякое в голову приходило. Темная вещица. Может, убрали когда-то всех, кто ее тут прикапывал… Чтоб все концы в воду. Лучше самому не светиться. Шарахнуло меня током, уже говорю, позже – да так, что я не сразу и вспомнил, что и как я там в тех подвалах чинил… Ну, а потом «Сигнал» закрыли… И однажды проснулся я утром… лежу… и вдруг меня как будто молнией по башке врезало! Помоложе был, пошустрее… Наведался я в «Сигнал» по секрету… вроде вас с сестрой. И что ты думаешь! Аж похолодел, когда нашел эту облезлую коробку. Да она никому бы уже в глаза не бросилась. А что дальше было, догадываешься? – Домой принесли? – закончил я сюжет нормально, логически. – Да ты что! – Теперь уже деда Гера выпучил на меня глаза и отшатнулся в сторону. – Ну, его к лешему! В страхе потом всю жизнь жить… эдак знать, что у тебя вещь, из-за которой Царь-пушка может шарахнуть в Кремле. Нет уж! Прикопал там же… Но разобрался. Поковырялся в ней. И увидел очень странную радиолампу. Я подумал, что это, наверно, та самая, которую тот чудик придумал. Я и взял ее себе… Сувенирчик такой! Заодно, считай, как бы взрыватель из мины вынул. Просекаешь? Почему бы не просечь? – Ага! – невольно передразнил я деда Геру. – Ну все! – Деда Гера глубоко вздохнул и хлопнул себя обеими руками по коленям. – Это то, что тебе нужно знать. Надеюсь, старика не сдашь в НКВД… – Куда?! – обалдел я.