— Нет, — спокойно и решительно произнесла она. — Мне надо самой во всем разобраться. И подумать. — О чем? — настороженно спросил он. — О нас. Обо всем. В его жилах застыла кровь. — О чем ты говоришь? Ты не можешь просто так делать подобные заявления. Он услышал, как кто-то позвал Джованну. — Мне пора идти, — сказала она. — Дай мне немного времени, Санто. Это все, о чем я прошу. Она повесила трубку. Он стоял, уставившись на телефон, совершенно не зная, что делать. И не верил своим ушам. Бенисио выбрал самый неудачный момент, чтобы войти в комнату. Санто одарил его убийственным взглядом. — Какую часть моего приказа не выпускать их из виду ты не понял? — спросил Санто. Телохранитель беспомощно пожал плечами. — Она сказала, что заболела. В этом здании беспрецедентные меры безопасности. Я вернулся, чтобы проверить, как у нее дела, но дверь спальни была закрыта. Я решил, что они спят. Бенисио поднял бровь, словно спрашивая Санто, следовало ли ему войти в спальню. Санто выдохнул. По правде говоря, Бенисио не виноват. Джованна давным-давно научилась избавляться от своих телохранителей. Одного несчастного взгляда ее больших зеленых глаз было достаточно, чтобы Бенисио пошел у нее на поводу. — Она в Вегасе, — произнес Санто. Бенисио широко раскрыл глаза. — Вы хотите, чтобы я поехал за ней? Санто задумался. Будет лучше, если с Джованной останется группа его телохранителей. Но семья Кастильоне живет в доме, который напоминает вооруженную крепость. Там Джованна и Лео будут в безопасности. Кроме того, она дала Санто понять, что не хочет иметь с ним ничего общего. Он покачал головой. И отправил телохранителя восвояси. Сделал себе эспрессо и стал размышлять о том, что происходит. Он понимал, что обидел Джованну, опоздав на ужин, который она приготовила. Но он не мог поступить иначе. Ему предстоял запуск крупного проекта и следовало сосредоточиться на делах, а не уступать эмоциям. Он собирался помириться с Джованной после того, как все закончится, но явно ошибся. Пусть его жена кажется сбитой с толку, но он безошибочно понял подтекст в ее словах. Она четко и ясно заявила, что хочет пересмотреть их отношения. Он вспомнил слова своей матери, которые услышал, войдя в коридор с бейсбольной перчаткой в руке. После них его мать ушла из дому. «Я устала, Леоне. Три сына, а теперь еще и это. Я больше не могу. Я на такое не подписывалась». На мгновение его словно парализовало, а потом он пришел в ярость. Разве не так он поступал с Джованной? Она держала свои чувства при себе и отказывалась обращаться к ним. Кроме этого, он понял, что все-таки позволил себе увлечься ею по-настоящему. Тем вечером приготовила ему ужин. Когда она позвонила ему в Мюнхен, то казалась такой растерянной… Санто был занят и думал только о делах. Он пытался перезвонить ей, но это не оправдание. Джованна не хотела его слушать. Теперь его жена в Лас-Вегасе, без его защиты, а он понятия не имеет, о чем она думает. Ему предстоит очередная сумасшедшая неделя, во время которой ему не удастся даже спокойно вздохнуть. Джованна и ее тетя Карлотта поочередно сидели у постели матери Джованны следующие несколько дней; ее самочувствие улучшалось. По словам врачей, повреждения сердца были незначительными. Ничего такого, что невозможно исправить с помощью правильно подобранных лекарств и терапии. Родственники, в основном со стороны ее матери, приходили и уходили, что было облегчением, потому что прохладный ответ, который Джованна получила от клана Кастильоне, включая своего брата, Томмазо, ясно говорил, что ей не рады. Тетя Карлотта, которую многие побаивались, заставила всех замолчать, поселив Джованну и Лео в своем доме и убедившись, что ее племянник окружен двоюродными братьями. Как выяснилось, отец Джованны, давая показания, предпочел сделать ставку на своих адвокатов, а не раскрывать внутренний круг. Он верил, что его адвокаты победят. Тетя Карлотта с презрением сказала, что высокомерие Стефано привело к тому, что мать Джованны оказалась в больнице. Наконец у Джованны появилась возможность немного побыть наедине с матерью. Было неприятно видеть ее такой: ее оливковая кожа побледнела; привычный аромат ее духов с нотками бергамота был едва слышен на фоне стерильного больничного белья; экзотические черты ее лица исказились от страданий последних трех суток. Миндалевидные глаза матери Джованны наполнились слезами, когда она встретилась с Лео, которого не видела с шести месяцев. — Он вылитый Санто, — тихо сказала она. — Если бы ты осталась в семье, тебе не удалось бы это скрыть. При упоминании о муже у Джованны сдавило горло. Находясь от него вдали, она потеряла надежду на то, что сумеет наладить с ним отношения. Взгляд ее матери стал настороженнее. Попросив Карлотту отвести Лео в кафе, она жестом выпроводила медсестру из палаты. Потом взяла Джованну за руку прохладными и худыми пальцами. — Скажи мне, что случилось. Джованна опустила глаза. — Неужели все написано у меня на лице? — Я сразу обо всем догадалась. — Ее мать разомкнула губы. — Ты говорила мне о прекрасном новом доме на пляже, который вы с Санто купили. О своей сказочной новой работе. О том, как сильно Лео любит новую жизнь в Нью-Йорке. Все кажется таким чудесным. Почему же ты грустишь? Слезы навернулись на глаза Джованны — рефлекторная реакция, которую могла спровоцировать только ее мать. Джованне казалось, что ей снова пять лет и она поцарапала колено. — Это из-за Санто, — призналась она. — Он стал таким чужим после ужина с Гервасио Дельгадо. Боюсь, между нами что-то разладилось, и я не знаю, как все исправить. Мне кажется, я повторяю свой брак с Франко. Мать уставилась на нее карими глазами: — Санто не Франко, Джованна. И не твой отец. Он хороший человек и заботится о тебе. Твой брак с Санто никогда не станет таким, каким был твой брак с Франко. — Она выгнула темную бровь. — Ты сказала, он занимался крупным проектом. На него сейчас оказывается сильное давление. Может, он просто устал? Возможно. Джованна говорила себе об этом миллион раз. В глубине души она знала, что Санто хороший человек. Но призраки прошлого не позволяли ей верить в лучшее. Взгляд ее матери смягчился. — Ты разговаривала с Санто? Сказала ему, как ты себя чувствуешь? — Я боюсь, — выпалила она, озвучив свои опасения. — Мне страшно, что он перестанет мне доверять. Я испортила наши отношения, когда ушла с Лео. Мне кажется, я всегда буду для него лишней. Ее мать нахмурилась. — Почему ты так думаешь? Он был без ума от тебя, Джованна, это очевидно. Хватит того, что в ваши отношения влез твой отец. — Санто не забывает, кто я, — тихо сказала она. — Я боюсь, что мое прошлое будет разводить меня с Санто снова и снова, пока он не захочет расстаться со мной навсегда. Мать Джованны откинулась на подушки, ее глаза мрачно сверкнули. Она долго молчала, а потом произнесла: — По-моему, ты раздуваешь из мухи слона, дорогая моя. Ты никогда не узнаешь ответы на свои вопросы, если не задашь их Санто. — Она покачала головой. — У тебя есть возможность иметь все, чего никогда не было у меня. Ты вышла замуж по своему выбору. Твой брак основан на любви и привязанности. Да, — призналась она, — я знаю, Санто заставил тебя выйти за него, но ведь ты любишь его. Ты хотела только его. Разве это не стоит того, чтобы выяснить, кто из вас прав, а кто виноват? Джованна с трудом сглотнула. Попытаться все выяснить она может. Она не уверена, что выдержит ответ Санто. Ее часто отвергали. И она не выживет, если теперь ее отвергнет Санто. Она просто сломается. Мать сжала ее руку. — Ты давно бежишь от своих чувств, Джованна. Пора остановиться и признаться в том, что ты любишь его. Она понимала, что ее мать права. И в глубине души понимала, что Санто по-прежнему испытывает к ней сильные чувства. О них говорили его слова и поступки. Он поддержал Джованну после того, как отец отрекся от нее. И он никогда не позволит себе навредить Джованне. Им предстоит трудный разговор, но он должен состояться. Сердце Джованны екнуло. Ей пора сделать следующий шаг. Рассказать Санто о своих чувствах. Попросить у него прощения за то, что она ушла от него четыре года назад. И надеяться, что, рискнув, она дождется от него взаимности. Джованна боролась за многое в своей жизни. Настало время побороться за Санто. Глава 11 Яркие софиты освещали баннер «Либерте» — нового роскошного клуба Манхэттена в Челси, в который прибывали знаменитости. Стояла знойная летняя ночь. Закрытая вечеринка по поводу запуска линии «Элевейт» стала самой обсуждаемой в городе. Все влиятельные люди из мира моды, спорта и другие знаменитости старались быть сегодня в центре внимания. Гости спускались по лестнице в оазис чувственного удовольствия. Все пространство было оформлено в черно-белых тонах для того, чтобы выгоднее представить эффектную рекламную кампанию изделий «Суперсоник» в красных тонах. Красивые официанты, одетые в черное, разносили на подносах темный фруктовый мартини. На белоснежные стены проецировались массивные видеоизображения знаменитых спортсменов, которые снимались в рекламе кроссовок «Элевейт» и сообщали, что именно «Элевейт» помог им добиться успеха. Это было единственное напоминание о бизнесе на веселой вечеринке. Санто стоял в центре всего этого, прислонившись бедром к сверкающей золотом барной стойке. Слева от него был президент крупнейшей торговой сети Америки. Справа — Карл О’Брайен, звездный квотербек, с которым он сегодня заключил контракт; Эбигейл с ним не было. И где-то в толпе гостей был Гервасио Дельгадо, который прилетел на вечеринку из Мадрида. Сегодня главная ночь в жизни Санто. Кульминация десятилетней работы ради разработки и вывода на рынок важнейшего продукта в истории его компании. Но вместо того, чтобы торжествовать, Санто чувствовал онемение. Он не мог насладиться моментом славы, потому что жена не пришла, чтобы его поддержать. А без нее у него ничего не получалось. Хуже того, он начинал думать, что сам во всем виноват. Он был так занят на работе и держался от своей жены на расстоянии, потому что боялся, что волевая и энергичная Джованна разобьет его сердце. И вероятно, он погубил все то хорошее, что между ними было. Он потянул воротник своей серебристо-серой рубашки, когда какая-то голливудская актриса принялась рассказывать ему о своих делах. Он не слушал ее и думал о собственных ошибках. Он заставил свою жену вступить в брак, к которому она не стремилась. И считал, что поступает правильно. Он твердил себе, что все это делает ради сына и его благополучия, но на самом деле просто хотел, чтобы Джованна была рядом с ним. Потом он усложнил ситуацию, отказавшись признаться в своих чувствах. Он верил, что не позволит себе снова влюбиться в свою жену, хотя уже в нее влюбился. И оттолкнул Джованну в тот момент, когда она нуждалась в нем больше всего. Отпив бурбона, Санто понял, в чем его слабость. Он боялся стать похожим на своего отца и повторить его ошибки, поэтому не замечал того, что творится у него под носом. Что в его вроде бы неидеальной семье с Джованной у него было все, что он когда-либо хотел, и даже больше. Актриса отошла в сторону, поняв наконец, что Санто ее игнорирует. Нико и Лаззеро появились рядом с ним с бутылкой марочного шампанского и тремя бокалами.