Перед выходом из зала на стульчике я замечаю тело старушки с наполовину обглоданным лицом и полностью съеденной плотью с шеи. Все четыре ножки стульчика стоят в луже крови, натекшей с бывшей смотрительницы музея. – Сидунька! – внезапно раздавшийся рядом голос Вари, заставляет меня вздрогнуть и вновь обернуться. На вопросительный взгляд Барди я просто качаю головой, стараясь угомонить взбесившееся сердце… * * * Следующие восемь залов совсем небольшие. Дикие нам не встречаются. Ни одной твари. Только неподвижные гниющие мертвые. Мы идем молча, и у меня выдается немного времени обдумать информацию последних нескольких часов. Но в голове свербит одна назойливая мысль… Людей больше нет. Человек уничтожен. Правда ли это? Что тогда делать дальше… Жить с Евой среди этих Существ? Они, вроде бы, сами-то не в лучшем положении… Из-за неизвестности настоящего я не могу выстроить примерную картину будущего… Это не дает покоя. О покое можно забыть на ближайшее… На ближайшие… Если не навсегда. * * * Тем временем мы заходим в девятый маленький зал, и идущий впереди Хёрд застывает на месте. Из-за приоткрытых дверей впереди доносятся хрипы и шарканье далеко не одной твари. На слух определить их количество невозможно. Но мне оттуда слышатся еще и чьи-то голоса… Голоса… – Ух ты! Когда вырасту, то у меня будет такая же библиотека! – Обязательно будет, Кристофер. Наверное, Николай Второй тоже с детства мечтал о ней и вот, она у него появилась… А в каком году она появилась, Варюш? – В тысяча восемьсот девяносто пятом! – Умничка, а как называется этот стиль? Кристофер? – Готический… Толчок в плечо меня возвращает. Голоса пропадают. – Крис, давай без этого. Нам нужны и твои силы тоже, – Хёрда напрягает мое выпадение из реальности. Оно и понятно. Из-за меня могут погибнуть все. Я киваю, наблюдая за тем, как Барди бесшумно подходит к дверям и просовывает между створками нож. В отражении на лезвии он оценивает ситуацию и пальцами свободной руки показывает нам количество Диких. Девять… В Библиотеке не так уж и много места для драки. Замешкаешься, и эти твари прижмут к какому-нибудь столу или полкам и сожрут. По три на каждого из нас… Эти-то справятся, а мне придется туго. Только если… – Помогу. Не волнуйся. – Если хотите драться, то Мы справимся, – шепчу я Хёрду. – Мы? А… Хорошо. Тогда обойдемся ножами, – он убирает ладонь с набедренной кобуры. – Уверен, что справитесь? Ты уже был Ведомым? – Да. – Ладно. Но может, обойдемся и без твоей помощи, – Хёрд машет Барди, чтобы тот подошел к нам, и говорит ему только одно слово: – Фермопилы. Барди довольно улыбается, возвращается к двери и начинает аккуратно, тихо укладывать тела как можно плотнее друг к другу. Прямо под дверью. Створки открываются «от себя». Баррикада? – Нам бы парочку. Положим сверху, – Хёрд уходит в предыдущий зал и обратно шагает с телом мужчины на плече. – Нужно еще одно. Таскать разлагающиеся тела мне не приходилось… Выбора особого нет: женщина в коротком платье с лопнувшими гнилостными пузырями на ногах и парень в спортивном костюме. Закрыв последнему глаза и рот, я беру его на руки и несу к Барди. Что за «Фермопилы» они мне не объясняют и оставляют поодаль следить за тылом. Я чувствую себя беспомощным юнцом. Баррикада из тел возвышается до пояса. Идея ясна: в дверной проем смогут протиснуться максимум двое Диких, а пока они будут перебираться через тела, Хёрд и Барди убивают их. Сложностей возникнуть не должно, но если что. Мы поможем. Хёрд стучит костяшками по косяку. Хрипы становятся громче. Слышатся шаги, затем бег и через секунду в проеме показывается первый Дикий. Даже не остановившись, он карабкается по трупам, пялясь на нас выпученными глазами. Хёрд делает выпад, протыкает ему шею и, оттолкнув ногой уже мертвого Дикого, вытаскивает нож. Тут же залетает вторая тварь, пытается перескочить через препятствие, но наступает на чью-то голову, кожа которой вместе с волосами сходит с черепа. На этой стадии разложения – ничего удивительного. Дикий валится на живот… Барди перерезает горло. Семеро… Тишина. Никто больше не идет… Ругнувшись, Хёрд вновь стучит по косяку – тишина.