Но это же булочки с корицей… Я передумываю. Сам. – Все-таки возьму одну булочку, спасибо, – я стараюсь улыбнуться получше. – Вам с собой или здесь? – у девушки радостный блеск в глазах. Дополнительная продажа всегда радует новичков, придает уверенности в себе. – Здесь, – я расплачиваюсь и сажусь за дальний столик так, чтобы полностью видеть помещение. Иллюзия контроля. Плетеное кресло еле слышно скрипнуло подо мной, призывая откинуться на спинку, расслабиться и забыть на время обо всем на свете. Так я и делаю, немного отпив из матово-черной чашки. Обжигающий терпкий кофе заставляет поморщиться. То, что нужно. Тихонько вибрирует телефон в кармане. Замысловатый узор – сообщение от Артема. Не звонок, а значит, ничего срочного. Вспоминаю, что он сегодня на дежурстве и, скорее всего, прислал историю, неуместную к столу, я решаю прочитать ее в более подходящей обстановке. * * * Глоток за глотком. Чашка наполовину пустая. Если что-то опустошать, то оно не может быть наполовину полным. Если что-то наполнять, то оно не может быть наполовину пустым. Все зависит от действия. Наполнять себя или опустошать? Самосовершенствование или самодеструкция? Красная таблетка или синяя? Заверните обе. * * * Посетителей заметно прибавляется, и создается та атмосфера, за которой я сюда захожу: не яркое, но и не тусклое освещение, довольные лица, частое жужжание кофемашины и воздух, пропитанный некой беззаботностью, наполненный приятными ароматами горячей выпечки и свежемолотых зерен. Идеальное сочетание, чтобы отправить мысли за пределы досягаемости. Ни до одной не дотянуться. Да, я не в восторге от скопления людей, но это место – исключение. Звуки постепенно смешиваются в единый не напрягающий фон, глаза фокусируются на невидимой точке в пространстве, и, кажется, я даже забываю дышать. Идеальный коктейль. – А тебе не кажется странным, что они уже пятое тело забирают? Голос бесцеремонно врывается в голову. Как всегда. Рука, которой я тянусь за чашкой, предательски трясется. Пятнадцать дней мысли принадлежали только мне, и вот опять… – Ты и сам знаешь ответ, – я почти не шевелю губами. – Надо же было с чего-то начать разговор. – Не лучший выбор. – Все-то тебе не так. Опять не выспался? Меньше бы пил всякую дрянь… Я тру указательными пальцами виски. Возвращение Голоса мало радует. Совсем не радует. Его псевдозабота тем более. – Не сейчас. – Как хочешь. На плакаты посмотри, что ли… Сделав глоток стремительно остывающего кофе, я обвожу взглядом стены, усеянные ретро-плакатами и останавливаюсь на одном из них. Пальцы сами начинают тарабанить по столу. Друг за другом, по очереди. Изображение стиляги из 60-х, курящего на вытянутом капоте желтого автомобиля, возвращает забытую мысль о «Клауд»: что, если причина смертей – сигареты? Во всех пяти случаях – рвотная масса нехарактерного болотного цвета. А рядом лежал истлевший окурок сигареты «Клауд». Один раз – совпадение, два – случайность, а вот пять – закономерность. Я даже перчатки не успевал надеть на месте обнаружения тела, как появлялись два человека в гражданской одежде, звонили Анатолию Борисовичу – начальнику следственного управления – и он нас отзывал. Говорил, чтобы без разговоров собирались и ехали обратно. Какие разговоры-то с начальником… Выяснилось, что прикатывают эти «гражданские» на белом фургоне без номеров и каких-либо опознавательных знаков вообще. Их всегда двое. Выглядит, конечно, подозрительно. Особенно, если учесть, что отзывать работающую группу с места происшествия – означает рисковать своим креслом. Анатолия Борисовича могут и самого заподозрить… Скорее всего, приказ идет откуда-то сверху, но это лишь сгущает тучи. Возвращаясь к телам… По большей части мне до лампочки кто, зачем и куда их увозит, и без них хватает забот, но… Это вечное «но». Отравление? Может, есть связь? Если их кто-то отравляет намеренно, через сигареты, то это уже убийство, и дело приняло бы интересный поворот. Но нет тела – нет дела… – Ха-ха! Да ладно? Ну и как она? – мужчина за соседним столиком, громко гогочет и прерывает мои размышления. Излишне упитанный, коротко стриженый, с двумя подбородками, он с любопытством слушает щуплого паренька, что-то робко рассказывающего, и периодически награждает того одобрительным гоготом. Его похожие на жирных личинок-переростков пальцы ухватываются за белую чашку с горячим капучино, которую только что принесла официантка. – Ты – хозяин своих эмоций. Ты – повелитель своих действий. Голос шепчет. Насилие – не выход. Он всегда был против насилия. Подойти и ударить его головой о стол. Лучше о чашку. Направить это розовощекое с поросячьими глазками лицо прямиком на встречу с чашкой. Вдребезги. Всмятку. Возможен ожог первой степени. Возможно проникающее ранение одного или обоих глаз осколками. Возможна частичная или полная потеря зрения. Как повезет. Как не повезет. – Я разглядел, – о жуткая минута! – Толпу нагих дерущихся людей, В болоте смрадном завывавших люто, Что с кровожадной дикостью зверей, Ощерясь, друг на друга нападали