Я хватаю его за шею. Сдавливаю. Хрипы становятся тише, но напор становится еще сильнее. Освободиться. Я давлю жестче. – Давай же! – кричу я. Желания убить нет, но есть желание выжить. Он беспомощно хватает ртом воздух, хочет вырваться, чтобы вдохнуть… Чтобы не сдохнуть. Я сталкиваю его с себя ногой. Дикий валится набок и почти сразу же вскакивает на ноги, однако, на этот раз я оказываюсь быстрее. Мой кулак уже летит к его виску. Удар выходит довольно точным. Костяшки отзываются ноющей болью. Боль – это провокация на слабость. В такие моменты. – На эскалатор! Бегом!!! Голос гремит в голове, не оставляя шансов на сопротивление. Я следую совету. Дыхание сбивается, активно выделяется пот, охлаждая нагревающееся тело. Никаких мыслей. Только желание убраться отсюда. Где-то внизу раздается несколько одиночных выстрелов, к которым присоединяется автоматная очередь. Полиция? Новая волна воплей, визга и криков о помощи. Люди… Один за другим… Они блюют. Масса нехарактерного болотного цвета… Рвота повсюду. Мешается с кровью и растекается неровными, грязными пятнами. Люди… Блюют и падают. Блюют и падают… Я уверен, чувствую, что замертво. Никаких движений, тела в покое. Один, второй, третий… Сколько же… До эскалатора рукой подать. – Справа!!! На этот раз я успеваю и отскакиваю назад от мчащегося Дикого. «МЯСО, МЯСО, МЯ-Я-Я-ЯСО!!!» Его бледная рука пролетает в каких-то сантиметрах перед лицом, а он сам врезается в перила и перелетает через них. Падает. Пожарная сигнализация продолжает орать. Сердце продолжает колотиться. Вырабатывается адреналин, активнее выделяется пот. Смотрю на эскалатор, и душа уходит в пятки. Четверо Диких, этих тварей, сидят совсем рядом с ним и потрошат чье-то тело. Голыми руками. Ломают кости, вгрызаются в мясо, вытягивают сухожилия… Есть еще два эскалатора, но нет гарантии, что там обстановка лучше. Рискнуть здесь? Но… Краем глаза замечаю движение и вновь отскакиваю назад. Голос молчит. На место, где я только что стоял, на колени падает женщина. Упираясь руками в пол, она буквально захлебывается собственной рвотой, закашливается. Жижа болотного цвета льется из ее рта, из ее ноздрей… Длинное желтое платье уже не солнечное и не яркое. Вдруг все прекращается, и женщина падает. – Не стой! Или жить надоело?! Голос изменился. Он серьезен и сосредоточен. В отличие от меня. Приспособиться. – А ты решил меня спасти? – я оглядываюсь по сторонам и пытаюсь отдышаться, пока рядом нет Диких. Только мертвецы. – Я выведу – мне эта власть дана…[8] Делать нечего. Смерть пока не входит в мои планы. – Веди, – говорю я и выдыхаю. Из ювелирного магазина напротив выходят двое Диких и двигаются в мою сторону. С полыхающим первобытным голодом в глазах они срываются на бег. «МЯСО, МЯСО, МЯСО, МЯСО!!! МЯ-Я-Я-ЯСО!» «МЯСО, МЯ-Я-Я-ЯСО!!! МЯСО, МЯСО, МЯСО!» – Дай согласие Ведомого!!! Это не тот прежний Голос. Я его не узнаю… Его спокойствие, редкие издевки и сарказм, равнодушие… Улетучились. Их место заняли решительность, непоколебимость и напористость. – Что?! Ведомого?! – я быстро отхожу назад, хаотично соображая, как противостоять двум тварям. Бежать. Выбора нет. Куда?! – Стой на месте! Просто повтори! – Даю согласие Ведомого!!! – повторяю я несколько громче, чем следовало бы. Наверное, хотел перекричать сигнализацию. Дикие совсем близко. Они дотянутся до меня… Схватят. Порвут. Высосут глаза и сгрызут шею до позвонков… Перед глазами начинают мелькать чьи-то образы и незнакомые места. Сменяются слишком быстро… Не могу ухватиться ни за одно из них.