Верманд окончательно перешёл на «ты» и мне это понравилось. Я до дрожи в теле захотела ощутить его прикосновения и почувствовать жаркое дыхание на обнажённой коже. Мужчина оправдал мои надежды и, собственническим жестом ухватив за запястье, крепко, но при этом не причиняя боли, притянул к себе: — Что ж, научим тебя обращаться с большим стволом. Продолжая удерживать мою руку на весу и теснее прижавшись своим крепким телом, Вер вложил в мою ладошку рукоять пистолета и прошептал на ухо: — Обхвати его, девочка, своей нежной ручкой. Не бойся. Умница. Вот так, держи и не отпускай. Сожми немного сильнее. Очень хорошо. Хриплый голос оборотня будоражил кровь, а его запах окутывал так плотно, словно пытался спрятать меня от всего мира, защитить и спасти. Я слышала слова, но из-за лёгкого касания мужских губ к моему уху, почти ничего не понимала. — Расслабь кисть, — наконец уловила смысл того, что мне говорил Верманд. – Не напрягай, но попытайся удержать его в руке. Если тебе придётся стрелять, будет сильная отдача. Заряд в моём орудии нешуточный. Мужчина говорил о пистолете, а я думала совершенно о другом. Ствол, орудие, заряд…Не знала, что я настолько испорчена… — Вивьен, не отвлекайся. Мы не станем стрелять в доме. Место не подходящее. Тем более, ты не готова. Я тоже. Но сосредоточься. Просто попробуем: прицелимся и посмотрим, подойдёт ли тебе такой размер. Я думала, что сойду с ума от смущения, но в меня словно вселилась другая женщина – бесстыдная и готовая на любые эксперименты. Нет, нет. Так нельзя! Порядочная «я» взяла бразды правления, заставив прошептать в ответ: — Он слишком большой для меня. Нам стоит прекратить. Мужское тело мгновенно напряглось, и Верманд резко отодвинулся. Но затем, словно против воли, оборотень прижался ко мне ещё крепче и откровеннее. Я почувствовала, как сильно он возбуждён и поняла, что речь шла явно не о величине пистолета. — Не бойся, малыш, — тихий голос Верманда пробудил дикое желание проверить, подойдёт ли мне его размер. Я дёрнулась в крепких мужских объятиях, попытавшись вырваться на свободу, которой совсем не хотела. Внутри меня шла нешуточная борьба – правильная девочка, к которой я привыкла за долгие годы, сражалась с необузданной девицей, появившейся неизвестно откуда и пытавшейся прогнать скромницу. Нечто подобное уже происходило со мной и последствия оказались плачевными. — Постой минуту спокойно, — умоляющим голосом попросил Верманд, отогнав внезапную мысль, проскользнувшую в моём подсознании. Что-то связанное с медальоном. Но что? — Одну минуту. Прошу тебя. Мне необходимо взять себя в руки и отпустить тебя. Но это слишком сложно. Я хочу тебя, но нельзя. Я чуть не уточнила причину, которая помешает нам насладиться друг другом. Идиотка! Как можно было забыть о выкидыше. О малыше, о моём нерождённом ребёнке. — Думаю, мне следует выбрать ствол меньшего размера, — решила перевести тему в безопасное русло, но вышло всё с точностью наоборот. Не в том состоянии сейчас был оборотень, чтобы думать об оружии. — Нет! Никаких других стволов! Пусть только кто-нибудь посмеет приблизиться к тебе, откручу не только голову, но и… Чего именно предстоит лишиться особям мужского пола, которые отважатся приблизиться ко мне, произнести капитан не успел. В дверь забарабанили с такой силой, будто в доме начался пожар. — Дядя Вер, выходи! — Мама сказала, что стол накрыт! — И тётю-гостью с собой бери! Три детских звонких голоса не унимаясь продолжали кричать под запертой дверью, а мы стояли обнявшись, не имея сил оторваться друг от друга. — Десять минут, — зычно рыкнул оборотень и всё резко стихло. — Ты совсем запугал своих домочадцев. Фрея тебя боится. Дети тоже… — Ну, ну. Боятся они меня, как же. Притаились за дверью и подслушивают, шпионы малолетние. Быстрый топот маленьких ножек подтвердил слова Верманда. — А Фрея просто чувствовала вину, вот и вела себя покорно. — Значит ты не страшный волк, а пушистый зайка? – Незнакомка, пробудившаяся внутри меня, откровенно флиртовала. Что за ерунда? Что со мной не так? — Для тебя я могу быть зайкой, но только иногда, — оборотень поцеловал меня в губы. Так легко и невесомо, что это могла быть галлюцинация. Может, запах лилий реально повлиял на мой разум и поэтому я веду себя, как развратница? — Я сейчас схожу в свою комнату и переоденусь. Через несколько минут зайду за тобой. Не бойся. Моя сестра не опасна. О племянниках такого сказать не могу. За дверью послышалось тихое хихиканье и громкий топот. Верманд обречённо вздохнул и потянулся за новым поцелуем, но сам же остановился: — Если прикоснусь к тебе снова, мы никуда не пойдём. Дверь захлопнулась за мощной спиной оборотня, а я вернулась к утерянной мысли: «Кулон». Во время визита в столицу по делам благотворительного фонда, когда меня сопровождал Лориан, я почувствовала тепло, исходившее от украшения. Его надо было срочно снять. Младший Ламберт, постоянно намекавший, что желает от меня большего, чем просто поцелуи, постучался в дверь именно в тот вечер. Я открыла, чтобы сослаться на головную боль и спровадить гостя, но всё пошло не так. Во мне пробудились страсть и желание, которым я не смогла противиться, а Лориан с радостью этим воспользовался. Мне до сих пор стыдно вспоминать о том, что я вытворяла в постели. Я была девственницей! Невинной девушкой, знавшей о сексе только из книг. И то, в основном я читала лёгкие романтические истории, без описания подробных интимных сцен. И вот история повторяется. Я без родительского украшения и неприличные мысли прочно поселились в моей голове. Тело жаждет ласк и ему плевать на врачебные запреты. Даже потеря ребёнка отошла на второй план. Горечь в душе осталась, но что-то её заглушает. Жаль, что нет времени подумать. Надо идти знакомиться с семьёй Верманда, нарушив при этом запрет родителей, не появляться в обществе без медальона. Надеюсь, не случится ничего ужасного… Глава 8 На утренней «пятиминутке» я раздражал всех своим счастливым видом. Глупая улыбка не сходила с лица, а о том, чтобы сосредоточиться на деле, речи не было. Это, само собой, едва не довело Торвальда до нервного срыва, а остальных полицейских конкретно так сбило с рабочего настроя. — Верманд, задержись! — Даже злобный рык комиссара полиции не смог испортить превосходного расположения духа, не покидавшего меня со вчерашнего вечера. Ужин в кругу семьи прошёл идеально! Вивьен понравилась абсолютно всем. Кэролайн бросала на меня одобрительные взгляды, а племянники едва не поссорились из-за того, кто будет сидеть рядом с гостьей. Пришлось отогнать мелких приставал и самому усесться возле раскрасневшейся от смущения девушки. А стоило уловить знакомый аромат её духов, как я едва не сорвался и не схватил красавицу в охапку, чтобы унести в свою спальню и на этот раз не вести метафорические беседы о величине оружейного ствола и его нешуточном заряде, а показать всё на деле. Волк был со мной согласен, но здравый смысл победил. И слава богам! Малышке нельзя ничего кроме поцелуев, чем, собственно, мы и занялись после ужина. — Да задолбал уже! Что с тобой происходит!? Наги преспокойно гуляют по городу, а тебе плевать! – Комиссар слегка видоизменился, явив мне удлинившиеся когти и клыки. — От того, что я буду сидеть перед вами, господин Эрденберг, с постной мордой, ничего не изменится. Каритас пока молчит. — Как там мисс Росси? – Быстро перевёл тему комиссар. — Всё в порядке, — меньше всего хотелось рассказывать о понравившейся девушке своему шефу. — Это я уже по твоей физиономии понял. Отец когда приедет? — Сегодня. — Не вздумай скрывать правду. Если Росси – ведьма, она обязана встать на учёт и носить браслет. И не важно, что у тебя с ней шуры-муры. Торвальд завалился в своё огромное кресло и немного успокоился, постепенно вернув человеческий вид, но не спускал с меня внимательного взгляда. И что он хочет? Можно подумать, я стану покрывать ведьму? Да я их ненавижу! Ненавижу! Всех ведьм! Но Вивьен… Она не такая. Не может творить зло та, поцелуи которой слаще мёда. — Вер, очнись! — Хорошо. Если отец учует в ней ведьму, вы узнаете об этом первым. — Иди, делом займись! И Элдена поторопи. Мне мало официального заключения о смерти супругов Росси. Пусть отправляется в клинику, где работал Теодор Росси и найдёт его бывших коллег. Если Гилл или Хоув свободны, отправь кого-нибудь с ним. Они во всём этом лучше разбираются, — тон шефа не терпел возражений и я, молча кивнув в знак согласия, отправился к себе. Стейн копошился в многочисленных бумагах, занявших весь стол и грозивших свалиться на пол. Он даже голову не поднял, так увлёкся поисками. — Что потерял? — Из пансиона, где училась Вивьен, прислали её личное дело, но один лист отсутствует. — И что за лист? — Данные на опекуна Вивьен. Когда родители умерли, она уже была в пансионе. Теодор Росси заранее назначил опекуном дочери своего друга, но как его зовут, никто не помнит. Я по телефону разговаривал с бывшей директрисой и она утверждает, что абсолютно вся информация в папке. — Думаешь, кто-то украл документ у нас в участке? Это маловероятно. — Но куда-то же он исчез! — Ты уверен, что он там был? — Когда пролистывал дело, по привычке обратил внимание на нумерацию страниц. Всё было на месте. Я тогда не вчитывался. Спешил к шефу. Становилось всё интереснее и интереснее… Кому понадобилось красть информацию об опекуне? Да и как им это удалось провернуть? — Ты оставлял папку без присмотра?