— Знаешь, Джон, может, мы начинаем… я не знаю, наверное, это смешно, только мне кажется, мы начинаем потихоньку распутывать это дело. — Вполне возможно. — Я тут подумала… Хочу выяснить, что за фрукт этот Уилли Стонтон. — Сара! — Я осторожно. Просто посмотрю на него со стороны. — Я же просил тебя держаться от этого бара подальше, пока я не вернусь. — Я вполне могу позаботиться о себе. — А я и не говорю, что не можешь. Но завтра я возвращаюсь, вот и сходим вместе. — Ладно, ладно, — ответила Сара и кинула пустую баночку из-под йогурта в мусорную корзину. — Ты там как? Голос что-то усталый. Она услышала, как он вздохнул: — Нормально. Слушай, я сейчас отключусь, у меня труба уже вовсю сигналит. Поеду в дом престарелых, где работала Кэти, может, там ее адрес дадут. — Хорошо, позвони мне, если что узнаешь. — Само собой. Только, Сара, говорю тебе еще раз: держись подальше от этого бара и Уилли Стонтона. — Договорились. Пока, Джон. Сара положила трубку и тут же набрала другой номер. «Говорю тебе еще раз»? — Алло? — Джеки? Слушай, я сейчас тебя напрягу, мне очень-очень нужна твоя помощь. — Ой, Сара, я первый раз за день присела, а ты… — Я бы не стала просить, если бы это не было важно. — Ну что такое? — Можешь сегодня вечером с мамой посидеть? — Понимаешь, я только что вернулась, и мне… — Всего час-два. Мне нужно кое-что проверить. — Ладно, надеюсь, получится. Я позвоню Белинде. — Спасибо, Джеки, ты просто клад! Сара положила трубку и подмигнула Сумо: — Ну что, псина, поехали кататься? Джеки подъехала к дому матери и отперла дверь. — Привет! — громко сказала она. Из гостиной с недоеденной тарелкой супа на подносе вышла Белинда: — Здравствуйте, Джеки! — Все в порядке? — Она ничего. Беспокойная только немного. — Почему? — Сара рассказывала вам, что случилось сегодня утром? Джеки отбросила со лба прядь волос. Она устала. До Сариного звонка она успела выпить пару бокалов вина, но отказать младшей сестре у нее не хватило духа. — Нет, только попросила посидеть час-другой с мамой, пока она вернется. — Она, наверное, расстроилась. — Белинда прошла в кухню и принялась заворачивать хлеб и убирать со стола, собираясь уходить. — Сегодня утром ваша мама запустила ей в голову флаконом духов. Все было в осколках. — Вот это да! — вздохнула Джеки. — Бедная Сара… Понятно, что ей захотелось хоть пару часов побыть одной. — Когда они сердятся и капризничают, всем достается, — сказала Белинда. — Бог свидетель, когда я сидела со своим отцом, то временами просто не узнавала его. — Мама поэтому беспокоится? — Не знаю, Джеки. Могу сказать только одно: в последние несколько недель я замечаю, что она становится неуправляемой. — Что ж, спасибо, Белинда. Вы, конечно, вправе уволиться, когда захотите. Белинда внимательно посмотрела на Джеки: — Возможно, вам стоит поговорить с сестрой. Ваша мама — прекрасная женщина, но все идет к тому, что скоро я уже не смогу с ней справляться. — Хорошо, поговорю. Джеки вошла в гостиную: — Привет, мам. Мать сидела в своем любимом кресле и смотрела телеканал «Нэшнл джиографик». Сегодня Белинде удалось полностью одеть ее и даже обуть. Джеки опустилась на кушетку. — Что показывают? — Императорских пингвинов, — спокойно ответила мать. — Удивительно, как они выводят птенцов в таких условиях. Там же так холодно… — Да, — откликнулась Джеки, — удивительно, но не зря говорят: семья — это сила. Она поудобнее устроилась среди подушек и стала вместе с матерью смотреть про императорских пингвинов. Сара припарковалась напротив паба «Несбитс» и выключила мотор. В это время Томас-стрит уже затихала, магазины и конторы закрылись. — Сиди тут и постарайся вести себя прилично, — велела она Сумо, который, стоя на заднем сиденье, подозрительно поглядывал на прохожих. — Сиди, охраняй машину. Она вышла из машины и заперла ее. Через несколько секунд она уже пробиралась по сумрачному пабу. Вокруг не было ни души, только у стойки одиноко сидел какой-то старик в поношенной нейлоновой куртке и клетчатой шляпе, надвинутой по самые брови. Сара присела на табурет неподалеку и огляделась. Место было старомодное, отделанное неровным темным деревом и уставленное расшатанной мебелью. На одной стене висела истыканная мишень для дартса, возле другой стоял автомат, продающий сигареты. Тучный бармен в майке с надписью «Италия-90», с темными кругами пота под мышками, сидел в дальнем углу зала и смотрел по телевизору под потолком скачки из Америки. Сара прождала минуты полторы, пока он наконец соизволил повернуться к ней. — Вам чего? — Спрайт, пожалуйста, — вежливо попросила Сара, не обращая внимания на его грубость. Она кивнула своему соседу, и тот широко улыбнулся ей: — Неплохая погода сегодня. — Да, бывает хуже. — Ваша правда. Бармен принес бутылку и грохнул ее на прилавок. — Два семьдесят. Он дала ему десять евро и попросила: — Чек дайте. Он что-что пробурчал. Сара открыла сумочку и вынула фотографию Кэти. Когда бармен вернулся, она показала ему фото и попросила: