— Не оставляй меня с ней, Сара! Пожалуйста, не оставляй! Она мне не нравится. Мне не нравится, как она со мной разговаривает. Она обращается со мной, будто я ребенок! Сара старалась выглядеть как можно спокойнее. Конечно, мама права, но эти приступы истерики повторялись все чаще. Врач предупреждал их об этом и рекомендовал не обращать внимания. Но Сара не могла видеть, как плачет ее мама. — Ну, мам, ну ладно. Белинда хорошая, она… Она еле успела пригнуться, когда Дейрдра швырнула ей в голову флакон «Клиник Хеппи». Пролетев мимо, он разбился о дверь, наполнив комнату ароматом духов. — Нет, не хорошая! Я с ней не останусь! Я не хочу, чтобы она была рядом! Сара молча смотрела на мать. Она провела рукой по щеке. На пальцах осталась кровь: крошечный осколок стекла порезал ее. Дейрдра открыла рот, собираясь что-то сказать, но ничего не сказала. Она смотрела на дочь потемневшими от гнева глазами, но вид у нее был испуганный и затравленный. — Мама, Белинда хорошая, — твердо повторила Сара. — Сейчас я пойду принесу веник и совок. А ты сиди где сидишь, а то наступишь на стекло. Она спустилась вниз. Белинда в кухне намазывала маслом тост и слушала по радио новости. — Что разбилось? — поинтересовалась она, вытирая руки о полотенце, и опустила два яйца в кипяток. — Духи. Она бросила в меня флаконом, — мрачно ответила Сара, доставая из-под мойки веник и совок. — Она не со зла, Сара. Расстроилась просто, сердится. — Я знаю. — У вас кровь, давайте вытру, — заметила Белинда и подошла к Саре. — Я сама, — ответила Сара, оторвала от рулона бумажную салфетку, смочила ее лосьоном «Савлон» и приложила к щеке. — А вот если бы вы подмели у нее осколки, я была бы очень вам благодарна. — Вы как? — Отлично. Ближе к полудню Сара остановила машину у дома на дороге, тянувшейся вдоль берега. Она успела погулять по пляжу с Сумо, который все время рвался вперед, и сделать снимки местности, где в тот день отдыхал Сэм с родителями и сестрой. Сейчас полоса песка стала уже, но в высоких камышах и пологих дюнах вполне можно затеряться. Небольшой живописный домик с двумя фасадами спрятался в стороне от дороги в запущенном саду. Даже сейчас, глубокой осенью, вид его радовал глаз. Какая-то женщина, которую Сара видела со спины, рубила топором дрова. Рядом с ней лежали два упитанных джек-рассел-терьера и внимательно смотрели на Сару. Сумо тихонько заворчал. — Сиди здесь. — Сара вышла из машины и плотно закрыла дверь. — Здравствуйте… — Едва она успела коснуться калитки, как терьеры вскочили и с яростным лаем понеслись по дорожке. Сумо ответил им безудержным лаем, царапая лапами по стеклу. Услышав его, собаки принялись бросаться на калитку с такой злостью, что Сара поспешно отступила. — О господи! Заслышав собачий лай, женщина выпрямилась. Ей было немного за сорок; раскрасневшееся лицо обрамляли длинные русые волосы, уже седеющие на висках и собранные в небрежный узел на затылке. — Ну-ка, тихо! — прикрикнула она. — А я думала, что только с большими собаками надо быть осторожной! — сказала ей Сара сквозь шум. — В чем дело? — Вы миссис Линч? — Для кого как, — ответила она, но в глазах у нее блеснул озорной огонек. — Меня зовут Сара Кенни, я частный детектив. Расследую дело о пропаже маленькой девочки. Можно поговорить с вами? Женщина отложила топор и вытерла ладони о брюки. Она свистнула собакам, но те не обратили на нее никакого внимания. — Ну-ка, перестаньте выступать! Она хлопнула в ладоши, и собаки наконец неохотно повиновались, затрусив обратно к дровам. — Ну и здоровяк там у вас! — кивнула она на Сумо, который высунул нос в узкую щель не закрытого до конца стекла. Он настырно пробовал протиснуться через нее наружу. — Мои два шкета ему как раз на закуску, да только сами они, видно, по-другому думают. Считают себя гигантами. Что за порода? — Помесь немецкой овчарки и волкодава, кажется. — Трудно с таким, наверное. — Бывает. — Думать надо, — усмехнулась женщина. — Ну да, я миссис Линч, но называйте меня Берни. «Миссис Линч» напоминает мне о прожитых годах. Частный детектив, говорите? — Вот, пожалуйста, — Сара показала ей свое удостоверение, и та внимательно его прочла. — Ну, не знаю, кто вас сюда направил, но я ничего не слышала ни о каком пропавшем ребенке. — Это случилось не сейчас. Ваш отец торговал мороженым на автостоянке в Бриттесе. Я занимаюсь исчезновением Кэти Джонс. Она пропала с… — Господи, спаси и помилуй! Я помню это имя. И ту маленькую девочку… Так вы ее ищете? Но ведь прошло уже лет двадцать пять? — Двадцать шесть, — уточнила Сара. — И вы все еще помните ее? — Конечно помню! — Она похлопала Сару по руке. — Разве такое забудешь? Как кричала тогда ее бедная мать. Богом клянусь, иногда ночью я просыпалась, и в ушах стояли ее крики. А малец-то, бедный, как плакал! Сара привыкла, что люди охотно рассказывают о разных невзгодах, но Берни искренне переживала события того дня. Вынув записную книжку, она приготовилась записывать. — Расскажите, пожалуйста, что вы помните о том дне? Берни сложила руки на груди и прислонилась к калитке. — В то лето мне было восемнадцать. Я пришла на берег и вдруг заметила перепуганного мальчугана. Сэм его звали. Он метался по берегу и громко звал сестру. Потом, помню, он опрометью бросился к морю. Если бы я не рванула за ним, он так бы и убежал на глубину. Насилу его удержала. — Так это были вы? — спросила Сара. Сэм рассказывал ей о женщине, но имени не называл. — Да, в тот день я работала с отцом, продавала мороженое, — кивнула Берни. — Погода стояла невыносимо жаркая, с утра мы просто с ног сбились, но под вечер, когда люди расходились, я всегда бегала на пляж окунуться. Плавать я не умела, заходила просто поплескаться. — А девочку вы видели? — Нет. Что-то там было не так… Не помню, чтобы она входила в воду, но вот ведерко и один надувной нарукавник — знаете, какие надевают малышам, — валялись на берегу. Если бы я ее заметила, то, конечно, не упустила бы из виду. Двое их было — девочка, бедняжка, и маленький мальчик… — Она грустно покачала головой. — У меня самой дети… Взрослые уже, понятное дело, но если бы с ними что-то случилось… О господи… — Она помолчала, стараясь успокоиться. — Могу я вас спросить, почему вдруг сейчас снова взялись это дело? — Девочка нашлась, — ответила Сара. — Как?.. — Кэти Джонс нашлась на прошлой неделе. Берни Линч смотрела на нее как громом пораженная. — Так она не утонула? — Нет. — Ох, так, значит… — Она крепко сжала плечо Сары. — Так он был прав. — Кто? — Мой отец. Как в воду глядел. — Насчет чего? — Он всегда говорил, что если бы девочка утонула, как уверяла полиция, то тело обязательно где-нибудь да выбросило бы на берег. Он отлично знает залив. Тогда он сразу сказал полицейским, но они, как водится, на его слова и внимания не обратили. А потом, был еще мужчина… — Она прикусила губу, будто опасаясь сказать лишнее. — Может, об этом не надо говорить… — Ну, раз начали, так говорите. — Так вот, мужчина. Отец говорил, что увидел его, когда вышел из фургона, чтобы поменять газовый баллон. Он шел за туалетами, там, где сейчас зона для пикников, и нес на руках ребенка. Отец говорил, что девочка плакала во весь голос, но дети часто ревут, когда их уводят с пляжа. И потом, он вспоминал, что с ним была женщина, так что тем более… Но полиции он об этом все-таки рассказал и еще сказал, что машина у них не очень-то походила на семейную. — А ваш отец сможет описать того мужчину? — Сегодня нет, — покачала головой Берни Линч. — Он болен. Каждую неделю на несколько дней ложится в больницу в Ратдраме. Но завтра он вернется домой. Несколько лет назад с ним случился удар, так что он сильно сдал. Так давно это было… Я только помню, отец говорил, что у того мужчины были длинные темные патлы и длинные такие, висячие усы. Но тогда ведь все так ходили, модно было. — А лет ему было сколько? — Где-то около тридцати, точнее не скажу, — медленно произнесла Берни. — Давно это было…