Ещё у неё был прозрачный пеньюар, напоминающий целлофановую упаковку. Почувствовав взгляд, девушка развела бёдра. Надежда на то, что у близнецов не выйдет, уменьшалась с каждой секундой. Герман взял из вазы глянцевый квадратик. Презерватив не раскатывался, только противно скользил под пальцами. В итоге Герман его уронил и, нервничая, полез так. Он чувствовал не больше, чем если бы его обкололи анестетиками. Происходящее напоминало кропотливые реанимационные мероприятия, и когда Герман уже отчаялся ждать, пока всё закончится, девушка выгнула спину и выразительно застонала. Одновременно с этим раздался тихий, но отчётливый щелчок. Полумаска сползла на шею. Девушка открыла глаза и увидела. Германа ошпарило её взглядом. Отшвырнуло её криком. Эмоции, все и сразу, взяли верх на лекарственным самообладанием. Не успел Герман опомниться, как брат убежал в ванную, натягивая джинсы. Близнецов долго тошнило. В дверь забарабанили. – Вы чего там? Заперлись, что ли? – послышался голос Марго будто бы издалека. Стук повторился. Дёрнулась ручка двери. – Ну что там у вас ещё случилось? Открывайте! – Я хочу, чтобы ты позвонил Лере, – разборчиво сказал Сергей, – и согласился на её предложение. Я ошибался. Может, тюрьма и хуже дома инвалидов, но это – хуже всего на свете. – Серёжа, ты что-то сказал? Не слышу. Герман! Открывайте сейчас же, не то за охраной пойду! Будем дверь ломать. Не поднимаясь с пола, брат потянулся к задвижке и отодвинул её. Ввалилась Марго и с недоумением оглядела заблёванный пол. Что-то такое промелькнуло в её лице, что Герман подумал, будто она сейчас их пожалеет, найдёт добрые слова… – Герман, ну что опять с лицом? – сказала Марго. – Ты не кончил, что ли? 15. Близнецы купили Герману новый телефон за время, что не виделись с Лерой, и она часто по ошибке звонила и писала на прежний номер. Оба контакта значились в её записной книжке под именем «Герман». Вот и сейчас Лера прислала Серёже в мессенджер фотографию из примерочной. Следом пришло сообщение: «Ну как?». Герман глазом не успел моргнуть, как брат напечатал в ответ: «Ужасно. Выглядишь так, будто собираешься на сельскую дискотеку». – Что ты творишь?! – ужаснулся Герман. – Не лезь. Я знаю, что делаю. На следующую встречу Сергей принёс кое-что из личных запасов. – А туфли откуда? – спросила Лера. – Взял из гримёрки. – Надеюсь, ваши тёлки мне за это волосы не повыдирают? – На туфлях же не написано, чьи они. Потом отдашь, я верну их на место. – Сергей бросил рядом с эйфоном пакет, и оттуда вытекла, как желе, дымчатая ткань. – Мерить будешь? Когда Лера вышла из ванной, в актовом зале стало светлее. Зелёное с голубым отливом, с россыпью редких блёсток, платье напоминало битое стекло. В нём Лера выглядела такой хрупкой, будто и сама могла разбиться от неосторожного движения. Каблуки вознесли её на недосягаемую высоту. Знакомая Герману Лера носила растянутые вещи с чужого плеча. Её маникюр всегда был отросшим, корни волос – непрокрашенными. До этого момента Герман не видел в ней незнакомку с идеальной осанкой и убийственно алыми губами, встреченную в городе у моря. А Сергей, оказывается, видел. Мысль об этом вызвала неприязнь к брату. Касаясь подола кончиками пальцев, Лера приблизилась к зеркалу и долго молчала. – Да, – справившись с волнением, сказала она. – Это красиво. Теперь я точно пройду фейс-контроль в «Сон Ктулху». Все скисшие сливки общества этого города собирались в «Сне Ктулху». Лера собиралась проникнуть внутрь и разжиться инвайтом в чьё-нибудь карманное измерение, чтобы его разграбить. – А там будет, что брать, – предвкушала Лера, – судя по тому, как развращена нынешняя тусовка. Перспективнее бывали разве что духовные залежи ханжей (в чём Герман даже не сомневался: с подключениями возобновились семяизвержения брата, и не хотелось даже думать, чем тот занимается в Эйфориуме). Лера, хихикая, рассказывала о том, как распотрошила логово одной застарелой девы, и там оказалось нечто такое, что прибыли с этого дела хватило, чтобы вложиться в акции. Правда, финансовые бразды у Леры быстренько отобрали члены семьи. На этот счёт девушка была немногословна. Кажется, там фигурировало решение суда и медицинское заключение. В зале раздавались потусторонние звуки и блуждали огни. Шёл бой сольпуги и скорпиона. Сольпуга была вооружена металлизированными хелицерами, хвост скорпиона заканчивался электродом. Происходящее транслировалось на больших экранах. Только темнота не давала разглядеть в забродившей массе толпы Леру. Сегодня ночью она собрала все взгляды и купалась в них. «Откуда что берётся», – сказал на это Сергей. Близнецы сидели за барной стойкой со стаканом колы, чтобы чем-то занять руки. Скорпион высек искру. Бой принимал серьёзный оборот. Экраны налились светом, и Герман увидел Леру с человеком, который заплатил за растление близнецов. Всё вокруг исказилось, как отражение в кривом зеркале. Герман поставил стакан на барную стойку, чтобы не обнаружить себя звоном разбитого стекла. Руки дрожали. Человек не заметил близнецов. Он не сводил с Леры цепенящего взгляда и касался её локтя. Герман живо представил её, одурманенную наркотиками – участницей очередного безумного перформанса. – Если с ней что-то случится, то ты последний, с кем она созванивалась, – как будто прочитав мысли Германа, негромко произнёс брат. – Вытаскивай её отсюда немедленно. – Да, – очнулся Герман, – конечно. Он отправил Лере пустое сообщение, о котором они загодя условились на случай чего, и вышел из зала. Ждал лето сто, пока застучат каблуки, и, схватив Леру за локоть, подвёл её к окну и задёрнул за ними портьеру. – Поищи другого клиента, – выпалил Герман. – Этот не подходит. Глаза Леры мечтательно заволокло. – Да ты что, Герман! Он классный! Приглашает меня поиграть на бильярде… – Напоровшись на его взгляд, девушка сменила тон: – Ты вообще в курсе, что это – Влад Балаклавиц? Собиратель редких девиаций, владелец крупнейшего эротического портала в русскоязычном сегменте Эйфориума… Герман мог бы и раньше догадаться. – С первого раза – и такая удача! Не просто эйфовый, а один из столпов Оазиса. А ты предлагаешь всё бросить? – Он опасен. Ты не понимаешь, что делаешь, – вмешался Сергей. – Никуда с ним не ходи, поняла? Герман в упор разглядывал набивные рисунки на портьере, подражающие фрескам Гойи. Портьера имела воздушную подкладку со вшитыми электродами. Подкладка окутывала Лерины беззащитные плечи и потрескивала. – Герман, да что с тобой? Да у тебя температура… Лера прикоснулась к его лбу. Герман отвернулся. – Ладно, – сжалилась она. – Выходите через заднюю дверь минут через двадцать. – Мы работаем, – напомнил Сергей. – А я не работаю? – сверкнула глазами Лера, выпутываясь из портьеры. – Только вас это что-то не останавливает! Через полчаса Герман вышел из клуба, закурил и подождал, не явится ли следом Марго. Все смотрели бой. Охранники – и те уткнулись в онлайн-трансляцию в клубном чате. Никому не было дела до близнецов, и Герман направился туда, где мелькало в темноте Лерино платье. Лера каталась на качелях во дворе за клубом. Она раскачивалась, запрокидывая голову, и выплетшиеся из причёски пряди падали за шиворот. Маленькие блёстки светили отражённым светом, отчего платье казалось выдутым из стекла. – Кто побеждает? – непринуждённо спросил Сергей. – Сольпуга, – ответила Лера. – Да ладно? Хорошо, что я не поставил на скорпиона, как собирался. Он ведь бронированный. – Она его за хвост схватила, и всё… Смотрите, что у меня! – Лера с триумфом повертела исчёрканной салфеткой и вручила её близнецам. – Наплела Балаклавицу, что я детский психолог, и могу по рисунку судить о человеке. Конечно, он захотел проверить. Даже просить не пришлось. По такому рисунку мог судить кто угодно. С салфетки скалился зверь с полной пастью острого железа. Мокрый сканер или, как его называли на жаргоне, «морилку» Лера купила на Авито. «Морилка» носила следы былых сканирований – цветной осадок на дне. Наклонившись над сканером, как ведьма над чаном, Лера бросила рисунок внутрь и пустила к нему царскую водку из среднего горла форштосса. Отблеск скрещённой стали озарил Лерино лицо. Появившийся на экране приставного стола зверь выглядел карикатурно. Не верилось, что Германа могло бросать от него в дрожь. – Постарайся не отсвечивать, – сказала Сергею Лера. – Герман, а ты жди у фонтана. Ну, погнали! Последнее, что увидел Герман перед подключением – как Лера выпотрошила на ладонь лекарственный блистер и открыла банку «Отвёртки». У фонтана в центре Оазиса к Герману подошла девочка в школьной форме и с волосами, заплетёнными в две косы. Герман не видел здесь раньше детей, да и глаза у неё не были детскими. Они были как оконные провалы в заброшенном здании.