Уже немного пришедшая в себя, а потому не скупившаяся на эпитеты, японка популярно объяснила, какого цвета должен быть гроб, в котором она хотела бы видеть эту дамочку, которая, будучи чемпионкой какого-то штата по пулевой стрельбе, возомнила себя круче обрыва и решила вписаться вначале в охрану Камнеффа, а затем радостно присоединилась к бунту. Вот только если по зверям она палила здорово, страхуя босса, неважного, в общем-то, стрелка, на охоте, то в реальном бою… Если кратко, как над головой первая очередь прошелестела, так она в ступор и впала, и ни единого выстрела ее винтовка, на которую, к слову, возлагались определенные надежды, так и не сделала. В общем, глупая курица было наименее обидным эпитетом из тех, которыми угостила ее Кэрри. Что же, оставалось принять к сведению, что браслеты со снайперши можно снимать. И вообще, зря он напрягался… Если, конечно, не учитывать, что параноики живут дольше. – И что с ними делать теперь? Вопрос звучал сколь обыденно, столь и серьезно. Ненужные (а интерес сейчас представляла только японка) пленные – обуза. Их надо размещать, кормить, охранять… Это притом, что своих людей изначально было негусто, а теперь еще потери. Четверо убитых, еще столько же поцарапанных, к счастью, несильно. С орками все понятно, они-то как раз еще пригодятся, а эти… Зря их в процессе захвата не пристрелили, ну так кто ж знал. Смит и Трумэн переглянулись – ручаться можно, подумали о том же самом. Затем капитан неуверенно предложил: – Может, отпустить? – Лишний раз мараться не хочешь? – иронично спросил Лисицын. – А как же твои парни, которых из-за них положили? Трумэн заткнулся. А вот Смит, напротив, ухмыльнулся: – А я предлагаю отдать их под охрану нашему доблестному майору. Выделить ему еще один грузовик, у нас их, благо, хватает. Хватало. А стало еще больше, вот и пускай мучается. – У него народу раз-два и обчелся. – Чтоб на почти законных основаниях потоптаться грязными сапогами по лицам белых людей, его орлы пойдут на многое, включая и сокращение времени на сон. Только женщин придется забросить к нашим ограм, не то их в первую же ночь по кругу пустят. – Тебе их жалко? – Да. – Тогда имей в виду, что ваши морпехи – тоже не образец благонравия. А стресс после боя надо снимать. – Вот теперь я вижу, что вас не зря называют сексистом, – рассмеялся Смит. – У вас все мысли об одном. – А куда деваться? Как мудро заметил один восточный философ, не говорите, что мужчина – бабник. Был бы он однолюб, до вас бы очередь не дошла. Собравшиеся дружно заржали. Все-таки насчет стресса Лисицын был прав. Нервные нотки чувствовались. К слову, не такие и серьезные, могло быть и хуже. – Ну, я тебя предупредил… – резюмировал Лисицын, отсмеявшись. – Впрочем, как знаешь. Решение… интересное. – Серж, я не сомневался в твоей поддержке, – вновь рассмеялся Смит. – Ну, разумеется. Ты знаешь, – Лисицын чуть закатил глаза, вспоминая, – я по роду деятельности часто изучал объяснительные записки. Ну, там несчастные случаи и все такое… Помню одну: порывом ветра захлопнуло дверь и прищемило человеку пальцы. Как мне объяснили, не дверь, не ветром и совсем не пальцы, а так – все верно. Вот и ты сейчас, случись нужда, что ни напиши – все за истину примут. – Это точно, – оценил чувство юмора американец. – Но это все ерунда. Меня больше интересует, что делать с путешественником. – А что с ним делать? Он не при делах, сами слышали. – А то, что его могут и кончить, просто чтобы замести следы. – Тебе не все равно? – Ты знаешь, нет, – очень серьезно ответил Смит. – Все же он, как ты выразился, мой соотечественник. Да и твой отчасти тоже. А вот это был уже аргумент. Лисицын задумался на миг, затем повернулся к пленной: – Лагерь ваш где? Японка посмотрела на него мрачно, однако запираться не стала. Лисицын прикрыл глаза, вспоминая карту, подумал немного, кивнул: – Километров тридцать. Алекс, дашь одного бойца? – Без проблем. Но ты что, хочешь вдвоем… – Там и один бы справился, – Сергей не стал уточнять, что это был бы он со своей магией. – Эффект внезапности, они вряд ли рассчитывают на то, что мы отобьемся. – Тогда бери Рэя, – и Трумэн, пользуясь тем, что никто не видит, подмигнул. Угу, понятно, британского шпиона, если что, не жалко. Что же, не худший вариант. – Он как-то хвастался, что когда работал коммивояжером, мог снег эскимосам продать. Вот пусть и покажет свое умение. Трофейный пикап обладал неоспоримым достоинством – огромным кузовом. И таким же серьезным недостатком – лифтованная подвеска, оснащенная вдобавок огромными колесами, была жесткая, и «козлила» машина зубодробительно. Учитывая, насколько мягко пикапы конкретно этой модели идут в своем исходном состоянии, оставалось лишь проклинать местных самоделкиных, учинивших такое издевательство над отличной техникой. Правда, стоит признать, под днищем получившегося в результате колесного танка сейчас было верных полметра, и застрять на нем теперь выглядело нетривиальной задачей для любого фаната офф-роуда. Хотя дорога и честно старалась, но больше похожие на рвы ямы и жалкие лужи грязи, которые она была в состоянии выставить на пути машины, вездеход попросту не замечал. Рэй болтал без умолку, и Лисицыну хотелось его прибить. Однако же отрываться от управления… К хорошей проходимости, увы, прилагалась малая устойчивость на курсе, только отпусти руль, и машину сразу же начнет уводить, причем вправо или влево – угадать невозможно. Приходилось терпеть разглагольствования временного напарника, всерьез размышляя о том, чтобы на пару минут остановиться и все же дать ему по шее. Маша с комфортом устроилась позади – на том диване ей с минимумом усилий можно было оборудовать вполне комфортное спальное место. Вообще, брать ее с собой было спорным решением, но, во-первых, в свете происходящего Лисицыну было спокойнее, когда она у него под присмотром, а во-вторых, на ее способностях он частично строил план разговора с клиентами… Будущими клиентами морга. Ну и, откровенно говоря, имелось еще в-третьих. Когда она уговаривала взять ее с собой, делая при этом глаза котика из «Шрэка», отказать ей было ой как сложно. Правда, ей немного мешал еще один морпех, буквально напросившийся с ними в поездку и убедивший Трумэна, что без него им никак. Конечно, его резоны лежали на поверхности – он к Марии был с первого дня неравнодушен. Специфическая красота эльфиек (особенно в смеси) впечатление производит даже на конченых педиков, но конкретно на эту особь Купидон потратил не стрелу даже – гарпун, причем из китобойной пушки. Чтоб, значит, наверняка. Сейчас морпех сидел, забившись в уголок, а вредная девчонка, с удобством развалившись на сиденье, закинула ему ноги на колени. Парень млел… Тяжелый случай. А главное, ему ничего не светит, он это понимает, Машка понимает, окружающие тоже понимают, и все равно… О, женщины! Имя вам – коварство… Хе! В последний раз, когда он уже традиционно прошелся по отсутствию у нее парней, то получил хорошую отповедь. И ведь не откажешь в логике. Посмотрела на него чуть снисходительно и выдала: – Зато я – не последняя пара обуви на витрине. – В смысле? – Сто человек попробуют – один дурак возьмет. И ведь не поспоришь. Ладно, пусть решает сама – выросла девочка, чего уж там. Не ребенок уже. Время прошло, а он и не заметил… А еще, Машка сегодня молчала – потому что не успевала даже слово вставить. Случай беспрецедентный, особенно учитывая, что Рэй вроде бы запредельной болтливостью раньше не отличался. Что, в свою очередь, было не вполне стандартно и Лисицыну не нравилось. Хорошо еще ехать было сравнительно недалеко и недолго. Даже с учетом, что тридцать километров по прямой растянулись в итоге на все пятьдесят. Вначале по дороге, которую они топтали раньше, потом, свернув, по другой, менее натоптанной, но, как ни странно, более ровной. Кстати, помимо не слишком разбитой колеи у этой дороги имелись и другие, хоть и не столь очевидные, достоинства. Например, хватало открытых мест и проскакивали весьма живописные пейзажи. Цинику Лисицыну было все равно, а вот Машка, не бывавшая здесь шесть лет, да и до того, в общем-то, городская девочка, тихо млела. Равно как и от зверья – бегемотов, неспешно дремлющих в небольшой речушке, крокодилов в другой… А уж от вида жирафов, двух взрослых и детеныша, она вообще пришла в состояние, близкое к экстазу. Как ни странно, ее радостное состояние передалось и успевшему капитально устать Сергею. Не то чтобы совсем, но путь скрасило, позволив чувствовать себя не старым, уже тысячу раз все это видевшим хищником, а пацаном, сжимающим в руках автомат и впервые шагнувшим на африканскую землю. Таким он был восемь лет назад… Что ж, может, и впрямь еще не прошла молодость? И Лисицын поймал себя на том, что непроизвольно улыбается. Наверное, именно на волне легкой эйфории он даже чуть поддал газу. Меньше двух часов в итоге – и вот она, цель их поездки. Тот самый лагерь, детально описанный пытающимися любой ценой сохранить шкуру пленными. Лагерь, особенно сейчас, когда большая часть техники ушла, особого впечатления не производил. Здесь и остались-то цистерна, грузовик, автодом и один из пикапов, меньше того, на котором они сейчас приехали. Остальное наемники использовали, чтобы добраться до места атаки, и хорошо еще, что, подготавливая ее, одну маленькую ошибку японка допустила. Если конкретно, там невозможно было скрытно подтянуть эти самые пикапы, иначе установленные в кузовах пулеметы запросто могли бы повернуть результат боя совсем в другую сторону. Камнеффа, похоже, заперли в автодоме – один из наемников сидел около входа, прислонив к стене потертую М-16, и курил, пуская в небо густые облака дыма. Смачно курил, так, что Сергею, уже вечность как завязавшему с этим делом, самому захотелось. О здоровом образе жизни он явно не слышал и знать не хотел. Лисицын чуть сфокусировал зрение – простенькая армейская магия, весьма полезная в таких ситуациях. Бинокль не заменит, но все ж приблизит картинку. Сейчас, правда, она была призвана больше для удовлетворения любопытства. Заключивший сам с собой пари, Лисицын кивнул и мысленно переложил десятку из левого кармана в правый. Так и есть, трубку курит, зараза! Шикарную такую, в стиле отечественного Шерлока Холмса. А вот остальных что-то пока не видать. Он покосился на соседнее сиденье и усмехнулся – рядом с ним сидела та самая дамочка-снайперша. Простенькая иллюзия от Маши. На себя, любимую, она наложила личину Кэрри, на Лисицына и сидящего рядом морпеха – двух первых попавшихся наемников, а на Рэя – второй женщины, аргументируя это тем, что их, случись проблемы, меньше опасаются. Такая вот маленькая издевка, ибо на кого работает сей морпех-ренегат – она знала. Конечно, если среди наемников найдется даже не маг, а просто человек, обладающий зачатками способностей и минимумом знаний, иллюзия не продержится и пары минут. С другой стороны, и хрен бы с ней, она в любом случае даст им право первого хода, а в таком деле даже намек на внезапность многое значит. И потому спасибо отечественной системе образования, позволяющей даже с непрофильной магией иметь вполне удовлетворительный результат. Что сейчас, в общем-то, и наблюдалось. Конечно, можно было бы это сделать и самому, но демонстрировать свои возможности британскому шпиону – нет уж, увольте. Ага, вот и остальные. Выходят из тенечка, лениво потягиваясь. Расслабились вы тут, ребята. Уверены, что ваши товарищи уже всех там кончили, походя и небрежно. Чему, к слову, весьма способствует сказанное по рации одним из них. Под дулом пистолета, разумеется, но даже намека на недоверие в разговоре не прозвучало. Очень похоже, что почувствовали себя крутыми львами саванны и прониклись нескрываемым презрением к мальчишкам из регулярной армии. А зря, к слову, они-то себя как раз показали вполне достойно. Лисицын притормозил, мягко, насколько это для такого монстра вообще возможно, остановил пикап. – Ну что, пошли, что ли?.. – …Парни. Прежде чем драться, давайте на память сфотографируемся, что ли. Вы такие молодые, красивые, здоровые… пока еще. Лисицын старался, чтобы его голос звучал весело, но на самом деле чувствовал себя отнюдь не лучшим образом. Что, впрочем, и неудивительно – выглядеть полным идиотом в собственных глазах не способствует повышению самооценки. А ведь как здорово все начиналось! Эти умники, считающие себя круче обрыва, даже не дернулись – видимо, в их куцых мозгах появление троицы недавно уехавших товарищей и грядущие неприятности сочетались плохо. А потом они удивленно смотрели на наведенные в упор стволы, и один из них, тот, что курил трубку, удивленно вопросил: – Ты что, Клык, ополоумел? Да уж, прозвище того умника, которого изображал Лисицын, вполне соответствовало его внешности. Немалая порция гоблинской (может, и орочьей, но цвет шкуры уж больно светлый) крови оставила свой отпечаток, помимо прочего, и на строении его зубов, наградив соответствующими клыками. А второй отпечаток, можно поспорить на что угодно, совпадающий один в один со следом от ботинка, оставила жизнь, выбив три клыка из четырех. Последний торчал изо рта, привлекая к себе внимание. Такая вот характерная деталь фоторобота и мать клички. Хотя, конечно, за свою карьеру полицейского Лисицын видел варианты и поинтереснее. – Бросайте стрелялки, руки за головы и мордами вниз, живо! Учитывая, что у Лисицына со товарищи оружие было уже в руках, а их оппонентам за стволами было тянуться и тянуться, предложение выглядело своевременным и логически обоснованным. Четыре автомата на такой дистанции способны превратить непонятливых в брызги на траве буквально за секунды. – Сдурели?.. Впрочем, любитель трубок мгновенно заткнулся и вытаращил глаза, причем глядя куда правее Сергея, а сам Лисицын почувствовал легкое покалывание на коже – верный признак сползающей личины. И чуть ироничный голос позади: – Серж, ты бы сам-то автомат опустил. А лучше бросил. А не то – сам понимаешь… Одного короткого взгляда назад хватило, чтобы понять – веселье кончилось, не начавшись. А все из-за Рэя, гомика пассивного, чтоб ему орки выхлопную трубу развальцевали, и собственной идиотской самонадеянности. И кто, спрашивается, заставлял этого дятла из виду упускать? Теперь вот расхлебывай, напрягайся. Рэй держал Машку. Очень профессионально держал, она даже дернуться не могла и все косилась глазами на упирающийся ей под челюсть нож. Хороший нож, к слову, не те устрашающего вида и сомнительной функциональности тесаки, что любит таскать всякая шпана, а средних размеров кинжал. Вроде бы что-то образца едва ли не Второй мировой войны, Лисицын не очень в этом разбирался, да и ракурс был не очень, детали хрен разберешь. Главное, такой нож куда опаснее приснопамятных тесаков. Один правильный укол – и все. А владеть ножом Рэй явно умел. Во всяком случае, его товарищ, лежащий сейчас в луже собственной крови, умер, даже пискнуть не успев. И при этом убийца даже в крови не испачкался. Можно не сомневаться, для того чтобы отправить Машку к праотцам, ему достаточно лишь слегка шевельнуть пальцами. Убедившись, что Лисицын правильно оценил диспозицию, Рэй широко ухмыльнулся: – Давай, давай, Серж, не заставляй девочку нервничать. Как меня учили, вы, русские, всегда благородны и готовы пожертвовать собой ради друзей, а тем более родных. – А если я неправильный русский? – на автопилоте спросил Лисицын. Рэй в ответ лишь загоготал, как обожравшийся зерна гусь: