– Не забыл. Но вы, американцы, слишком рациональны. Кино – это кино, а жизнь – это жизнь. У японцев же иной раз эти понятия наглухо перепутаны. И они, не рассуждая, на голых рефлексах сразу же начинают творить что-то вроде сегодняшнего железного зверя. На этот раз закивали все, и только Маша, отрешенно сидевшая на подножке грузовика (творимое ей заклинание требовало сосредоточенности), вдруг оживилась: – Это почему еще убогая? Очень интересная. – Угу. Поменьше смотри эту дрянь. – Сама разберусь. И, кстати, я закончила. – Молодец. Ну что, Сэм, пошли, что ли? Маш, а тебе идти туда совсем необязательно. – Обязательно. Имею я право посмотреть на дело рук своих? – Имеешь, имеешь, – желания спорить, равно как и сил на это, у Лисицына не было. – Бронежилет надень, мало ли что. – Ну!!! Я ж в нем шагу не ступлю! – Тогда остаешься здесь, выбирай. И не корчи мне тут обиженные рожи… Когда они подошли к кромке леса, Машка кряхтела, охала, сгибалась под тяжестью бронежилета и выразительно поглядывала на брата, но тот был неумолим. На самом деле, не такой уж он и тяжелый даже для нее, тут больше извечного женского желания настоять на своем и актерского мастерства. Зато ему чуточку спокойнее – мало ли что, отнюдь не от всякой пули можно спрятаться. Впрочем, опасения его оказались напрасными. Все же Маша поработала на славу. Пока эти умники совещались, растения окружили их, намертво опутали конечности, да и вообще тела. После чего затвердели. Теперь пленные могли разве что злобно мычать да испепелять явившихся по их души взглядами. Вот только способностями к пирокинезу они явно не обладали. Внимательно посмотрев на пленников зеленой травы, Лисицын не удержался от усмешки. Все же приятно чувствовать себя умным. Вчерашняя японка – они, правда, как и китайцы, для него были на одно лицо, но эту он все же смог запомнить, слишком уж долго она находилась на расстоянии вытянутой руки – была здесь и яростно стискивала зубы. Точнее, пыталась сделать это – одна из лиан захлестнула ей лицо, пройдя аккурат поперек рта, и закрыть его было проблематично. Тем более сок наверняка едкий и противный… Впрочем, остальные пребывали в не менее плачевном состоянии. – Джентльмены, – хотя ответить ему все рано никто не мог, стоило проявить к врагу некоторую вежливость, чтобы потом, случись что, контраст был жестче, – ну и леди тоже. Или ляди? В общем, предлагаю так: вы не дергаетесь – мы вас не убиваем. В противном случае пристрелим, и вся недолга. Как, согласны? Вижу, что согласны. Маш, по одному. Сестра кивнула, чуть сузила глаза, и держащие ближайшего к ним человека лианы разом обмякли, выпустив свою жертву. Прежде чем она пришла в себя, Лисицын охлопал пленному карманы, завернул ему руки за спину и в два счета связал их самой обычной веревкой. Она, как показывает практика, не уступает в надежности наручникам. При грамотном использовании, разу меется. Толчком отправил пациента в объятия двух ожидающих его морпехов и, пока Сэм разбирался со следующим клиентом, принялся скручивать очередного пленного. Работы с ними ожидалось не столь уж и много, но Лисицыну происходящее заранее успело надоесть. К слову, морпехи не церемонились. Они потеряли сегодня четверых и вовсе не были преисполнены голубиной кротости. Так что, когда процесс был завершен, перед Лисицыным аккуратно, мордами в грязь, лежали восемь человек. Шестеро мужчин и две женщины. Одна из них интереса не представляла – типичная наемница. Бывают и такие, и даже куда чаще, чем принято считать. И оружие соответствующее – ухоженная снайперская винтовка. Даже удивительно, что в бою она себя никак не проявила. Судя по тому, как на нее смотрели морпехи, они бы с превеликим удовольствием ствол этой винтовки засунули ей… гм… в определенные части тела, и там несколько раз провернули. И Лисицын, узнай, что они это сделали, честно посмотрел бы в другую сторону. Однако дисциплина брала свое, и потому дело ограничилось злобными взглядами. Мужчины – тоже наемники. А может, и нет, просто очень талантливо под них косят. Никаких документов, только оружие и небольшие суммы денег. Лишь у одного довеском шла небольшая фотография, а на ней – двое малышей, не поймешь даже, пацан или девчонки, в этом возрасте все одинаковы. Лисицын покрутил ее в руках, хмыкнул: – У тебя, смотрю, жена – красавица. – Откуда знаешь? – Ну, ты урод редкий, а дети симпатичные. – Глумись-глумись, – скрипнул зубами наемник. – Легко издеваться над связанным-то… – Час назад у тебя было оружие и выигрышная позиция, – равнодушно ответил Лисицын. – Не справился – твои проблемы. Так что молись, чтобы вернуться к своим близнецам живым. С этими словами он подошел к последней из пленных, той самой японке. Несмотря на давно уже перешедшую в разряд стереотипов восточную сдержанность, она сейчас представляла собой несколько иной типаж. Этакая пантера или кто там главный хищник на островах, связанная, но не сломленная. И, в отличие от прочих, украшенная кляпом во рту. Конечно, далеко не для всех заклинаний нужна акустическая составляющая, да и сил, если верить собственным ощущениям, у нее оставалось совсем мало, но все же давать ведьме лишний шанс глупо. Особенно такой разноплановой и, чего уж там, мощной. Подошел Трумэн, моментально оценил ситуацию и раздраженно цокнул языком. – У меня всего два комплекта подавляющих наручников… – Одним придется пожертвовать. Впрочем, если что, потом заберешь. – Угу, – капитан извлек из кармана брюк аккуратные, блестящие хромом наручники и ловко защелкнул их на запястьях кицунэ. Веревок, правда, не снимая – мало ли что. – Теперь порядок. Лисицын его оптимизм не вполне разделял, но притом и не собирался спорить. Просто ему доводилось в своей полицейской работе встречать ситуации, когда такие вот подавляющие магию игрушки оказывались не на высоте. То сплав некондиционный, то наговор, который накладывался при их изготовлении, произнесен не с теми интонациями. А бывало, что у клиента иммунитет, выработанный годами тренировок или врожденный. Последнее, к слову, отрицалось официальной наукой, но Сергей имел веские основания в этом вопросе ей не доверять. – Этих в лагерь, – коротко приказал Трумэн. – Босса зовите. А мы пока тут… побеседуем. Два раза повторять не пришлось. Морпехи, прихватив трофейное оружие и толчками прикладов стимулируя пленных на активное шевеление конечностями, погнали их к машинам. Но едва они прошли несколько шагов, как окрик Лисицына остановил их: – Стоять! – и, повернувшись к Трумэну, уже тоном ниже попросил: – Алекс, вторые наручники дай. Когда браслеты охватили запястья наемницы, Лисицын объяснил: – Мне не нравится все непонятное. А когда шел серьезный бой, снайпер не то что никого не подстрелила – она вовсе ни разу не спустила курок – это непонятно. Подстрахуемся. Трумэн, секунду подумав, согласно кивнул, и пленным вновь прикладами задали вектор движения. А минут через пять явился Смит, весьма и весьма раздраженный. – Что тут у вас? – Сейчас будем расспрашивать дамочку и не хотели, чтобы вы это пропустили, – усмехнулся Сэм. – А… – До вечера ремонта, – зло пояснил Смит. – Эти уроды палили так, что не смогли бы попасть слону в задницу, но при такой плотности огня им удалось покарябать сразу три машины. Ух, пристрелить бы их всех! – Ну, так пристрелите, – безразлично пожал плечами Лисицын. – Стволов трофейных куча, патронов к ним тоже. Если вам будет легче – почему бы нет? Это Африка, место, где не действуют никакие законы, кроме силы. Американец задумчиво посмотрел на него, видимо, прикидывая, не последовать ли хорошему совету. Затем через силу улыбнулся: – Вы шутите. Это хорошо. – Я не шучу, и это тоже неплохо. – Остыньте, – влез Трумэн. – Оба. Я сегодня потерял четырех отличных парней, и знали бы вы, как мне охота кого-нибудь убить. Но я же не истерю! Но давайте вначале расспросим все же девку, какого черта здесь происходит. А уж потом… Может, нам и впрямь проще будет воспользоваться африканскими законами. Собравшиеся переглянулись и кивнули. Жест получился настолько дружным, словно все четверо долго и тщательно репетировали. После чего так же дружно повернулись к кицунэ, и под их взглядами она, несмотря на всю свою браваду, невольно поежилась. – Итак, Кэрри… Судя по имени, вы большая поклонница Стивена Кинга? Что же вы молчите? Ах, да, – Лисицын достал нож, кончиком аккуратно поддел и вытащил у нее изо рта кляп. Судя по виду, чей-то носок. Сэм, связывавший ее, не стал зря мудр ствовать. Лицо женщины перекосилось от отвращения – она, похоже, только сейчас поняла, чем ей затыкали пасть. – Итак, давайте четко обозначим позиции. Или мы находим общий язык, или все равно его находим после неких… неприятных процедур. Думаю, хотя у вас и сохранились остатки средневекового мышления, но все равно вспарывание себе живота не является для вас любимой процедурой. А здесь все будет куда хуже… – Да пошел ты… Увы, это было единственное, что японка сказала по-английски. Все остальное ни Лисицын, ни остальные присутствующие дословно перевести, а значит, и оценить образность выражений не сумели. Хотя экспрессивность… Да, разумеется, она сейчас говорила непристойности, но как! Заслушаешься! Однако Лисицыну иностранная матерщина надоела крайне быстро. В конце концов, он понимал толк в своей, заслуженно считающейся одной из самых богатых на идиомы в мире, так зачем ему еще и импортная, да еще и на столь экзотическом языке? Подумав немного, он ловко нажал кицунэ на подбородок, да так, что только зубы лязгнули. А когда она не поняла намека и вновь попыталась открыть рот, тут же запихнул обратно кляп. – Думаю, мадемуазель, ваше орало нуждается в отдыхе, – и, повернувшись к остальным, коротко сказал: – Сэм, помоги, а то она хоть и легкая, но в одну голову тащить… Орк только кивнул, с готовностью подхватил отчаянно извивающуюся японку за ноги, Лисицын взял ее за шкирку, и вдвоем они довольно бодро порысили к обломкам буровой установки, рядом с которыми расположился невесть как уцелевший в этом катаклизме склад. Он-то, собственно, и интересовал Сергея. Гора бочек возвышалась над ними, словно рукотворный Монблан. Лисицын обошел их по кругу, осторожно, почти нежно поглаживая синий пластик, затем развернулся к пленной, снова выдернул у нее изо рта кляп. – Знаешь, что это? Судя по маркировке, перед тобой замечательная штука – плавиковая кислота, она же фтороводород. – И что? – она уже успокоилась и собой владела великолепно, хотя видно было, что это спокойствие на грани истерики. Лисицын мягко, как неразумному дитяте, улыбнулся: – Знаешь, в чем разница ожогов от кислоты и щелочи? Щелочь – она разъедает, оставляя язву, которая растет, пока химикат не сработается. Ну, или не смоется. А кислота обугливает кожу и глубоко не проникает, оставляя поверхностный ожог. Только в любом правиле есть исключение, – Сергей ласково погладил рукой бочку. – И вот оно! – И что с того? – Ничего. Совсем ничего. Плавиковая кислота – она слабенькая, но работает оригинально. К примеру, в отличие от других кислот растворяет стекло. Потому и хранят ее исключительно в пластиковой таре. Но это так, частности. Нам сейчас важнее другое. Эта штука впитывается в кожу, не обжигая ее, проникая внутрь. А вот мясо она растворяет, и весьма охотно. Макнешь палец – и будет вместо него мешочек из кожи, заполненный гноем. Ощущения можешь представить сама. Так вот, если мы не договоримся, я макну тебя в ту бочку и посмотрю, как ты раскисаешь. Что скажешь, красавица? – Ты это… правда, что ли? – шепотом спросил у него Сэм. Вот умник, не подумал даже, что слух у кицунэ, как, впрочем, и у всех оборотней намного острее человеческого, и она сейчас слышит их разговор так же хорошо, как если бы они тут кричали в голос. Впрочем, неважно. – Правда, – ответил Лисицын, даже не пытаясь понизить голос. – Я, конечно, знаю сам процесс чисто теоретически, вживую не наблюдал, однако последствия как-то видел. Зрелище, я тебе скажу, не для слабонервных. – Так для чего эту дрянь используют? – Да много где… Впрочем, ты разве ей не пользовался? – Видел ее, не раз. А вот использовать не приходилось. Ты меня удивил, честно. – Это хорошо. Но если удивил, то надо подумать, куда ее налить. Или днище выбить? Нет, лучше налить, неизвестно, что за эти годы случилось с пластиком, а кислота эта еще и ядовита. В смысле даже пары вдыхать не рекомендуется… То, что он рассказал Сэму, и впрямь было правдой. Ее поведал Лисицыну во время того приснопамятного расследования один слегка помешанный на своей работе инженер. Так что все правда, кроме двух вещей – во-первых, в бочке была совсем другая химия, ни разу не кислота. Не факт, что безвредная, но и не такой уж монстр. Ну и, во-вторых, Сергей даже в мыслях не допускал, что будет купать женщину в подобной отраве. Кто бы она ни была, чем бы ни занималась, подобного уж точно не заслужила. Вот только это ей знать было совсем необязательно. Как раз наоборот, нужно было, чтоб она поверила в услышанное. И, судя по мутному ужасу, расплывающемуся в глазах японки, ему это удалось. Обо всем этом он рассказал только сестре, спустя пару часов, у костра, заедая наспех приготовленным бифштексом реквизированный у ученых коньяк. А то девчонка, наблюдавшая весь процесс, от связывания пленных до допроса, все это время ходила как потерянная. Но сейчас в «русского монстра» поверили все, и когда «кислота», маслянисто булькая, хлынула в найденный неподалеку практически не заржавевший бак, смотрели на обычную с виду жидкость с ужасом. А пару минут спустя, когда двое орков – Бакомбо прислал несколько пленных под охраной своих парней малость прибраться, ну и помочь, если что, не самим же заниматься грязной работой – с видимым злорадством на рожах подняли кицунэ, та завопила, переходя тональностью в ультразвук и извиваясь, словно гигантский червяк… В общем, женщина от страха на грани безумия выложила все. Не такая уж она была несгибаемая, дочь самурая… Увы, знала она не так и много. Скорее, даже наоборот. Невысокого ранга агент японской разведки, после войны оставшаяся не у дел и удачно, как она считала, свалившая с родных островов. Камнефф действительно был тем, кем выглядел – богатым путешественником. Идеальный пропуск в новую жизнь. И когда, будучи в Японии, снял местную красотку на двадцать лет моложе себя, даже не думал о засланных казачках. В самом деле, с предельно обнищавших и год от года балансирующих на грани голода задворок мира свалить хотели бы многие. Только вот остальной мир, памятуя о том, насколько это беспокойный народ, принимать их отнюдь не жаждал. В принципе, у них неплохо складывалось. В компании миллионера Кэрри за полгода успела побывать на двух континентах, продемонстрировать ему, как она хороша. Во всех смыслах – и в койке, и как помощник в делах. Глядишь, и до чего-то большего бы дошло. Только вот неделю назад выяснилось, что бывших агентов не бывает. С ней вышли на связь, благо интернет в этих местах хоть и паршиво, но работал, и передали приказ об уничтожении американской экспедиции. Как? Это никого не волновало, крутись, как знаешь. И отказ не предусматривался – Кэрри слишком хорошо знала, что с ней будет. «Живые позавидуют мертвым» – это не метафора, а реальное положение дел. В общем, она смогла договориться с парнями из охраны Камнеффа. Довольно просто, кстати – деньги. Хотя Япония и была нищей страной, банкротом и все такое, на секретные операции денег она найти могла. Не таких и больших, к слову, денег, с запасом вписывающихся в полномочия агента. Начальник охраны, правда, уперся рогом – все же Томас был из тех, кто верен одному нанимателю. Во всяком случае, до окончания контракта. Что же, его и Камнеффа оставили в лагере под присмотром четверых недавних коллег, а основными силами двинулись на перехват, благо точку, где колонна остановится, агентесса рассчитала и обеспечила заранее. Плюс местных орков наняли. Только вот не рассчитали, что те – мясо полное и бесполезное, даже солдаты Бакомбо, связанные понятиями о дисциплине, опаснее. Результат вышел закономерный. Даже магия не спасла положение. Кэрри была не особо сильна в этом плане, зато учили ее на совесть. Плюс имелась у нее при себе довоенная еще разработка японских конструкторов. Точнее, они только довели до ума чужую идею, но это маловажно. Главное, технология была давно, еще в войну утеряна, но единичные экземпляры управляющих амулетов встречались. С их помощью можно было значительно улучшить собственную концентрацию, добившись при меньших в разы усилиях большего результата. Как, например, с бездарно сляпанным големом, для создания и управления которым в нормальной ситуации потребовалось бы три-четыре мага уровня Кэрри. А здесь пусть с трудом, но справилась она одна. Амулет Лисицын тут же приватизировал – на всякий случай и во избежание. Не факт, что с его магией он совместим, но это можно будет проверить дома, в лаборатории. У полицейских не самые большие зарплаты, но оснащены они неплохо. После этого уточнил расклады по снайперше и получил неожиданный ответ.