– Ты имеешь право знать, как долго можешь плакать, если сержант даст тебе леща, – прервал его Лисицын. – Или где лучше спрятаться в хлеву, если я буду не в духе. Более того, ты имеешь право обсудить это с другими членами вашей тусовки. Но никого здесь мнение вашей скотобазы не волнует. – В чем-то он прав – лениво кивнул Трумэн. – Я даже пока не знаю, кто вы. И насколько правдива будет информация, если вы все же предъявите документы… – Да что ты с ними церемонишься, Алекс? Ну, ты будешь говорить, коза?! С этими словами Лисицын повернулся к огрше и схватил ее за лицо, сжав его пальцами. Та шарахнулась от неожиданности и взвизгнула: – О чем? – Например, о том, как вы переправились через реку… Вот так. Огры наверняка думали, что их начнут колоть о конторе, на которую работают. Да чего тут колоть? Они могут работать где угодно, но – хоть в ЦРУ, хоть в ФСБ – в офисе, планируя операции, в которых рисковать головами будут совсем другие. Исключения редки. Выгнать огров в поле сложно, а сформировать из них группу нереально. Лишь одна контора в мире могла этого добиться. В том, что эти охотнички тут не сами по себе, никто из собравшихся тоже не сомневался. Хотя бы потому, что нормальные искатели трофеев хрен бы полезли следом за их экспедицией. Среди огров хватает смелого народа. Вот только храбрость их чаще рассудочная, и лезть в кишащий опасностями лес без приказа или намечающейся выгоды, которая перевесит любой риск, они не станут. Так что на службе они. Другое дело, что добровольно хрен признаются. И юлили бы огры до конца, словеса плели, как то кружево. Нет, их рано или поздно раскололи бы, пускай и непопулярными мерами, но времени бы потеряли кучу. Однако когда речь пошла о чисто прикладных моментах, разговор пошел быстрее. В конце концов, ничего секретного в этом не было. Зато когда рты открылись в первый раз, поддержать разговор, а затем перескочить на интересующую собравшихся тему было куда легче. Ибо сказавший «А» и «Б» выдаст уже не оглядываясь. А уж под угрозой своей драгоценной жизни огры запираться не станут – менталитет не тот. Оять же, бывают исключения, но здесь и сейчас явно не тот случай. Знали они на самом-то деле не так уж и много. Что и логично, и правильно – сообщать полевым агентам информацию, выходящую за пределы их компетенции, чревато утечкой этой самой информации на сторону. Хотя бы потому, что расклады вроде нынешнего не столь уж и редки. Возможны нюансы, но от появления злых следователей, готовых прицепить допрашиваемым клеммы на особо чувствительные части тела, а затем повернуть рубильник, не застрахован никто. И расколется любой, вопрос лишь в затраченном времени, мотивации и болевом пороге. То, что этим умникам было известно, подтверждало лишь интерес их разведки к экспедиции. Получили задачу наблюдать, не вступая в контакт (Лисицын лишь присвистнул мысленно – он в тот день еще ни сном, ни духом о предстоящем вояже не знал, увлеченно копаясь в брюхе очередной жертвы пьяной драки, а значит, утечка, скорее всего, шла из США), прилетели. Маскировка почти идеальная – охотники в этих местах давно примелькавшаяся часть пейзажа. И охрана никого не удивит – путешественники здесь частенько делятся на осторожных и мертвых. Пожалуй, единственной ошибкой огров был выбор места стоянки аккурат на пути экспедиции. Но, во-первых, они не могли знать точно, что она пойдет именно здесь, по их прикидкам, наиболее удобный маршрут пролегал мили на три севернее, а беспилотники запустить не решились. Хотя ныне этим никого не удивишь, но все же охотники пользуются ими нечасто. Особенно нелегальные, не жаждущие привлекать внимание. На местных-то чиновников плевать, но вдруг выскочат зеленые? Среди этого насквозь профильтрованного разведками сообщества, как ни странно, до сих пор встречаются идейные борцы за спасение природы, и конфликт с ними запросто мог подставить под угрозу всю миссию. Во-вторых, и это уже проходило по разряду случайностей, одна из машин ухитрилась сломаться буквально за час до появления экспедиции, так что убраться с дороги не получилось. Однако невольная встреча ни к каким последствиям теоретически не приводила – мало ли здесь охотников. И даже стычка на почве браконьерства, едва не переросшая в перестрелку, играла в пользу выбранной легенды. Ну а дальше просто движение параллельным (почти) курсом, определение места, где экспедиция свернет, бросок чуть дальше, там, где начинались земли другого племени, и снова курс на сближение. Благо и дорога шла удобно, и, что важнее, мост целый. Не такой капитальный, как тот, что спалил неизвестный «доброжелатель», но технику выдерживающий и позволивший выиграть те сутки, которые ушли на вынужденный крюк по саванне. На этом моменте все дружно переглянулись. Ибо – не стыковалось. Такие маневры требуют или божественного наития, что для разведчиков не характерно, или постоянного контакта с наблюдаемым для обеспечения контроля за его маневрами. Да и информация о разрушенном мосте у огров откуда-то имелась, причем заранее. Появлялся логичный вопрос об ее источниках. Даже если в экспедиции был казачок засланный, поддерживать с ним контакт нереально – по радио не связаться, да и амулеты не помогут, то и другое постоянно глушится. Правда, и самим это доставляет определенные проблемы, но тут уж приходилось терпеть. Плюс тот же мост сгорел и вместо него был построен временный еще до подхода экспедиции. Разведывательные беспилотники в лесу практически бесполезны – так откуда сведения? В ответ огры дружно (и презрительно) хмыкнули. Лисицын вздохнул и сходил за пассатижами. Послушав сочное металлическое щелканье, представители конкурирующей фирмы разом поскучнели и не стали доводить до крайностей, сообщив, что вели контроль через спутник. И вот тут переглянулись уже все. После случившегося лет десять назад Шанхайского конфликта, едва не переросшего в полноценную вой ну, со спутниками у всех была серьезная проблема. Если кратко, войны тогда не произошло лишь потому, что все потенциальные участники вдруг обнаружили, что остались без систем геопозиционирования. И без связи, исключая старомодные рации. Проще говоря, противоспутниковые системы имелись у всех, количество и возможности были качественно засекречены, и, как только запахло жареным, их применили. Как выяснилось, практически одновременно. В качестве акции устрашения сработало – лучше не придумаешь. Договороспособность случившееся подстегнуло не хуже, чем крапива деревенского хулигана, и стороны тогда пришли к мысли, что худой мир лучше стрельбы ядерными ракетами наобум. Вот только спутниковые группировки (включая метеорологические, разведывательные, да вообще любые аппараты) с тех пор восстановить так и не удалось. Конкретно над этим районом спутники, причем крайне малочисленные, были только у России и США. Тряслись над ними хозяева, как Кощей над златом, и чужих, тем более огров, которых потом ломом не выковыряешь, к использованию не допускали. И как это понимать? Абсолютно добровольно (щелканье пассатижей не в счет) огры сообщили, что каким именно спутником могли пользоваться – они понятия не имеют. Была аппаратура, настраивавшаяся автоматически. Логично, в общем-то – зачем полевым агентам знать лишнее? Да и детектор лжи, предоставленный американцами, подтверждал: не врут. Может, что-то не договаривают… Да что уж там, наверняка не договаривают, и очень многое, но не врут. Но все равно интересно. Даже у Трумэна доступ к возможностям спутника предельно ограничен, а эти… Пожалуй, кое-кому в Вашингтоне будет очень интересно узнать о раскладах. Последний вопрос, заданный будто невзначай, зачем огры вытащили из лагеря Глэдис и как, собственно, они это сделали, вообще привел допрашиваемых в недоумение. В тот момент их стоянка была в двадцати милях от места ночевки экспедиции, они не имели еще даже визуального контакта и, уж конечно, не могли воздействовать на девушку магией. Все же ментальные возможности даже лучших специалистов весьма ограничены по дистанции. Что же, еще одна загадка пока не разрешена. А жаль. – Ну, и что мы будем с ними делать? – чуть мрачновато спросил Смит, обращаясь в пространство. Ибо, как ни крути, начальником экспедиции все же был он, и ответственность за решения, в особенности политические, тоже лежала на нем. Лисицын и Трумэн переглянулись. – Я бы прикопал их где-нибудь под кустиком, – зевнул Сергей. Все же он изрядно вымотался, а время уже перевалило за полночь. – Или и впрямь выгнал из лагеря – и пусть идут куда хотят. Проще всего. И безопаснее. Да и не верю я им. – Но детектор… – Ты ему веришь? – после совместного спуска к разбитой машине Лисицын считал, что «выкать» нет смысла. Впрочем, Смит не возражал. – Как говорил Эдисон, вера – утешительная погремушка для тех, кто не умеет думать. Я полагал, слова этого человека ты должен знать – как-никак, твой земляк, не мой. – Он про Бога говорил… – Да какая разница? Бог, технический прогресс… Как ни называй, суть не меняется. В общем, я свое мнение высказал, решать вам. Трумэн промолчал, но всем видом показал, что солидарен с коллегой. Просто воздержался от комментариев, дабы в будущем не давать повода американской фемиде к чему-то прицепиться. Мало ли как жизнь повернется. Кобрин безразлично пожал плечами – теоре тически происходящее здесь находилось вне пределов его компетенции, и он совсем не жаждал загружать себя лишними проблемами. Сэм и вовсе предпочел лишний раз не светиться – не то у него звание, чтоб высокому начальству советовать. Разговор шел просто буднично, и тон был соответствующий. Более всего нервничали сами огры – как-никак решалась их судьба. Вот только мнением пленных сейчас никто не интересовался. – В принципе, это решит проблему, – задумчиво пробормотал Смит. – Особенно если предупредить наших людей, чтоб не болтали. С другой стороны, они нам пока ничего не сделали, наблюдение – оно ненаказуемо. А наши специалисты, возможно, захотят с ними поработать. Особенно по поводу спутниковой разведки пообщаться… В общем, сегодня ограм на кубике судьбы выпала «жизнь». Ну и черт с ними, Лисицыну, откровенно говоря, было все равно. Куда больше его беспокоила возможность выспаться. Как ни крути, а потерял он форму, и после ранения, и за годы спокойной жизни. Это не старые времена, когда выброска с парашютом, марш-бросок, бой… Сейчас вон от поездки на машине спину ломит. Да и экзоскелет бы не помешал, но его просто не выдали, как он ни пытался там, дома, обосновать его необходимость. Впрочем, американцы в том же положении, экспедиция – это не боевая операция, зоны боевых действий здесь тоже нет, а морпехи официально так, на всякий случай. Хорошо еще в оружии не ограничили. Хотя, учитывая, что хороший экзоскелет сравним по цене с машиной, на которой Лисицын с сестрой ехали, жлобство интендантов становилось понятным. Интенданты. Сергей не сдержал усмешку. Везде они одинаковы. Как вспомнишь – так вздрогнешь… В памяти всплыло, как их ротный вытряхивал из одного такого кое-что сверх положенного. Зашел в сопровождении четырех солдат, выудил из кобуры пистолет, передернул затвор, досылая в ствол патрон. Затем достал из сумки бутылку неплохой водки. С грохотом пристроил оба предмета на столе и посмотрел в лицо слегка побледневшему интенданту: – Выбирай. Тот посмотрел в честное-пречестное лицо офицера, которому завтра лететь через полмира и учинять безобразия под вражескими пулями. Секунду подумал – и сделал правильный выбор. Эх, жалко, в этот раз подобное устроить было нельзя… С этими мыслями Сергей нырнул в машину, закрыл двери и принялся обустраиваться для сна. Машка, очевидно, натерпевшись страху прошлой ночью, в этот раз оставила своих котят в одиночестве, а сама для разнообразия расположилась на пассажирском месте. От шума заворочалась – и приткнулась под бок Лисицыну, тут же сладко засопев. Что же, оставалось смириться, и… Что «и», Сергей не додумал, моментально провалившись в глубокий здоровый сон. Весь следующий день они шли довольно ходко. И дорога несколько улучшилась, и старые танки не ограничивали колонну. Конечно, не автострада, но иногда удавалось разогнаться километров до шестидесяти, что уже само по себе прогресс. Хотя весь выигрыш разом перечеркнула одна-единственная остановка, когда «Урал» пропорол колесо. И тут же выяснилось, что орки, даже одетые в военную форму, все же создания на редкость криворукие. И, до кучи, совершенно не приспособленные к командной работе. Во всяком случае местные – точно. Ну что, спрашивается, может быть особенного в смене колеса? Нет, разумеется, колесо от «Урала» и колесо от легковушки чуточку разные вещи, но возиться с ним три часа? Лисицын, откровенно говоря, уже всерьез подумывал о том, чтобы взять процесс в свои руки, но Сэм успел его остановить. Лучше понимая менталитет здешних олухов, он популярно объяснил, что как только они почувствуют возможность переложить свою работу на других, тут же это сделают. А потом усядутся на шею и ноги свесят. В общем, пришлось изображать тупое безразличие, внутренне медленно доходя до точки кипения. А вечером эти уроды напились. Нет, Лисицын не был трезвенником, да и вообще, предки не зря говорили: «Один нашел еще двоих, сообразили на троих, лежать остались два из трех, один ушел на четырех». Все так. Но во время боевой операции упиться до поросячьего визга… Что именно, где и как эти умники достали, осталось тайной, покрытой мраком. Трезвый и злой, то ли от того, что подчиненные такие свиньи, то ли потому, что не поделились, Бакомбо разъяренным носорогом мотался по лагерю, периодически со звучным чавком стуча кому-то по морде. Однако толку от этих дисциплинарных мер не было совершенно, ибо повернуть время вспять, оказаться в прошлом и реквизировать хмельной напиток он был не в силах. И вообще, привести это воинство в дееспособное состояние до того, как они проспятся, не смогли бы даже духи предков, явись они вдруг своим недостойным потомкам. – Чего улыбаешься? – поинтересовался Кобрин, обнаружив Сергея расслабленно сидящим на подгнившем, но еще крепком и успевшем подсохнуть бревне. Перед Лисицыным была куча кое-как разровненного его же ботинком песка, на которой он прутиком рисовал абстрактные фигурки. – Предвкушаю завтрашний отдых, – лениво отозвался он. – Хоть высплюсь. – Отдых? – Ну да. Как минимум до обеда мы не стартуем, а то и вообще на весь день встанем. – Думаешь? – Наши доблестные вояки, – терпеливо объяснил Лисицын, – нажрались местной браги. Запах я почувствовал, и, ты мне поверь на слово, перепутать эту дрянь с чем-то сложно. Даже если не учитывать дичайшее похмелье, очень скоро у них начнет рвать пуканы. Не думаю, что они быстро придут в норму. Матюги… Ну да, он уже перешел на русский, его у нас учили хорошо и всему. Так вот, ругань майора если и обладает какой-то магией, то ее уровень для восстановления бое способности контингента явно недостаточен. А потому нам придется задержаться. Академики будут очень недовольны… – Гм… Твои познания жизни весьма… универсальны. – Стараемся, – безразлично ответил Лисицын. – Маша спит уже, что ли? А то она за тобой обычно тенью бродит. – Она свой зверинец выгуливает. Вместе со всем женсоветом, который на меня активно дуется, считает грубым мужланом и сексистом. Потому как поматросил и бросил – обидно, а не поматросил… и даже не попытался – оскорбительно. – Да, кстати, а почему? Ты у нас крутой, девчонки были бы не против. Хотя бы из спортивного интереса. – Так и скажи, что не отказались бы от экзотики, – хохотнул Сергей. – Я на работе. А спать там, где работаешь, чревато последствиями. Оно надо? – Кстати о работе. Все хотел тебя спросить, почему ты выбрал именно эту профессию? – Полицейского или врача? – Трупореза. – Фи, как грубо. Может, я латентный злодей? Или просто маньяк, а? – Что-то сомневаюсь. – А зря. Как говорил человек, учивший меня в институте анатомии: я – злодей, ушедший на преподавательскую работу. Учитывая, что он и впрямь был сильным магом, жил не знаю сколько, но точно больше сотни лет… Хотя выглядел на тридцать, да… Так вот, когда-то его именем и впрямь пугали детей. Сам понимаешь, почему я увлекся именно этим направлением. Умел он занятия вести и любовь к профессии прививать. – М-да… А учитывая твое прошлое, трупов ты не боишься. – Именно так. Трупов не боюсь, кошмары не мучают. Мальчики кровавые не являются. Еще вопросы? – Да нет, извини, если задел… – Не задел. Просто такие вопросы еще дома надоесть успели. – А сама профессия? – Профессия как профессия, – Лисицын пожал плечами. – Учитывая, что тебя не слишком ценят… – И с чего мы пришли к такому выводу? – прищурился Сергей. – Тебя ценят ровно настолько, сколько тебе платят. А с этим у тебя не очень, иначе не влез бы с ушами в нашу авантюру. Логика в словах Кобрина имелась. Не бесспорная, но все же. Однако та же логика подсказывала, что разговор этот возник не просто так. – Вербуешь? – Зондирую почву на будущее. – По своей инициативе или приказ… гм… начальства? – А ты как думаешь? – Думаю, принимать самостоятельные решения ты пока молод.