– Я и так готов, – Сергей перехватил поудобнее автомат, обратным движением расстегнул кобуру так, чтобы клапан не мешал выхватить пистолет. – Пошли? – Пошли. А то он, – кивок в сторону с крайне скучающим видом разглядывающего облака орка, – уже заждался. Вблизи орк казался еще более похож на местного городского денди. Как он ухитряется содержать одежду в идеальном состоянии, без пятнышка грязи, с легкой завистью подумал Сергей. У него самого и дома-то так не получалось, к концу рабочего дня одежда становилась мятой и часто запачканной. У этого же стрелками брюк можно порезаться, и это притом, что они в самом сердце Африки, а вокруг лес и много-много грязи. Орк же, внимательно посмотрев на них, улыбнулся: – Рад приветствовать вас на нашей земле, господа. Мистер Трумэн и мистер Лисицын, если я не ошибаюсь? Английский его был правильным, но проскальзывал в нем некоторый акцент. Причем не местный – скорее, ближе к европейскому. Капитан лишь кивнул в ответ, Сергей же поинтересовался: – Вы абсолютно правы. С кем имеем честь?.. – Э-э-э… – последний оборот, заимствованный из русского языка, вряд ли был знаком орку, но он быстро понял его смысл. – Мое здешнее имя вам ни о чем не скажет. Да и вряд ли вы просто сможете его произнести – вам для этого придется серьезно напрягать горло. Называйте меня… ну, скажем, Бенджамин. Если, конечно, это не задевает каких-либо ваших культурных традиций. – Да нет, – Лисицын безразлично пожал плечами. – Бенджамин – значит, Бенджамин. Мне, в общем-то, все равно. А вот откуда вы знаете наши имена? – Монсеньор, это же Африка! Здесь все продается и покупается, вопрос лишь в цене. И да, хочу сразу предупредить. Вокруг сейчас не меньше пятисот наших бойцов. Не стоит начинать стрельбу, не взвесив все максимально тщательно. Потери не нужны ни вам, ни нам. Вот так. Показал, что владеет ситуацией. И, к слову, действительно ею владеет. Не факт, что и впрямь в лесу собрано полтысячи человек, но то, что их немало, Лисицын, благодаря своему дару, чувствовал. Что же, если он хочет договариваться, то выбрал неплохое место и комфортное для себя соотношение численности. Умный, гад. Это вам не майор Бакомбо. Тот, вне зависимости от своих воинских талантов, реальных или мнимых, в такой ситуации может занять стратегически правильную позицию разве что над унитазом. И то не факт. Не потому, что дурак, а просто без приказа лишний раз хрен шевельнется. Менталитет такой. – Мы вас слушаем, – это уже Трумэн. Голос спокойный и в то же время собранный. Просчитал, видать, ситуацию не хуже Лисицына и пришел к похожим выводам. – Кстати, у вас прекрасный английский, но изучали язык вы явно не на островах… – И не у вас. Я заканчивал Сорбонну. И не смотрите на меня такими большими глазами, капитан. Мы не такие уж дикари, как нас хотят показать соседи. И человечину я не ем – ваши ученые уже давно доказали, что это вредно для здоровья. Ну да. И это единственное, похоже, что тебя останавливает, подумал Лисицын. А остальные ее наверняка жрут так, что уши шевелятся. О морально-этических качествах орков Лисицын был неплохо осведомлен и никаких иллюзий по этому поводу не испытывал. Но иногда лучше молчать, чем говорить, потому обойдемся без комментариев. – И что выпускник одного из старейших университетов Европы хочет от простых путешественников? – с неподдельным интересом поинтересовался Трумэн. – Сразу предупреждаю: оружия мы вам не сдадим. – О, не переживайте, – улыбнулся Бенджамин. – Оружия у нас в достатке. Вон, этой ночью, к примеру, взяли целую машину, на любой вкус. Или вы думаете, луки со стрелами – единственное, что у нас есть? Вы ошибаетесь, есть и оружие, и магия, которой не найти во внешнем мире. Но пользоваться чужим оружием без серьезной нужды не стоит. Да и вообще, с кем-то воевать мы не слишком желаем. Только защищаемся, когда лезут на нашу территорию. И то, стараемся обходиться миром, слишком уж много издержек у войны. Если вот он, – кивок в сторону Лисицына, – и его босс погибнут, сразу же прилетит целая толпа и устроит нам кучу проблем. Видели мы такое… у соседей. Нет, нам требуется кое-что из вашего груза. – Что именно? – сухо поинтересовался Трумэн, которого, очевидно задел тот факт, что русских и сейчас боятся сильнее, чем его. – О, ничего особенного. Вы, американцы, народ запасливый. И наверняка везете немало всего, в том числе лекарств. А у нас с ними проблема. Так уж получилось, что в этой стране запрещено продавать их нам – видимо, правительство надеется, что мы передохнем. Запрет неофициальный, конечно, они опасаются привлечь нежелательное внимание мировой общественности. Хотя ей, давайте говорить честно, наплевать. Однако раскладов это не меняет. Поэтому – лекарства. И мы готовы за них заплатить. – Интересно, чем, – сарказм в голосе Трумэна можно было намазывать на хлеб, как масло. – Алмазы? Золото? – То и другое у нас есть, – кивнул Бенджамин. – Но, к сожалению, немного – месторождения, которые так и не нашли ваши предшественники, особым богатством не отличаются. Поэтому платить вам ими я считаю расточительством. Я предлагаю вам, во-первых, свободный проход через нашу территорию и, во-вторых, это. Небрежный жест – и из леса вывели несколько связанных фигур. Лисицын присмотрелся. Интересное кино. Видели уже их как-то, и встреча не доставила особого удовольствия. – Зачем они нам? – Трумэн слепотой тоже не страдал, и тех, кого ему предлагают, идентифицировал сразу же. Бенджамин удивленно приподнял брови: – Я знал, что вы, люди, не цените соплеменников, но чтобы настолько… – Бенджамин, не играйте в деревенского олуха. Вам не идет, как-никак в Сорбонне учились. Вы не хуже меня знаете, что люди делятся на разные народы, друг к другу относящиеся без малейшего пиетета. Вы вот стали бы напрягаться, предложи мы вам в обмен на что-то важное парней из нашей охраны? – Нет, – усмехнулся орк. – Но попытаться все же стоило. – А вон те двое вообще не люди. Огры – они и есть огры. Можете схарчить их на завтрак, что ли. Лисицын не вмешивался. Какой смысл? Начался вполне понятный и, похоже, доставляющий обоим переговорщикам некоторую долю извращенного удовольствия процесс торга. А уж в нем американцы толк понимали. И, надо признать, Трумэн не подвел. Всего-то полчаса спора, то негромкого и спокойного, то пронизанного экспрессией, с размахиванием руками и хватанием за пистолет – и стороны пришли к устраивающему друг друга компромиссу. М-дя… Американцы – народ и впрямь запасливый. Лекарств с собой у них было три здоровенных ящика, и не меньше половины сегодня пришлось оставить дикарям. Зато теперь и впрямь можно было быть уверенными, что доехать до цели удастся без помех. И вернуться обратно тоже – конечно, среди дикарей тоже народ встречается разный, но, в общем и целом, чем более дикий народ, тем надежнее заключенное с ним соглашение. Особенно учитывая, что обе стороны видели кое-какие перспективы на будущее. И, можно не сомневаться, Трумэн на этом еще обогатит свой кошелек. И правильно сделает! Помимо «зеленой улицы» он все же вытряс из Бенджамина кое-что материальное. Если конкретно, небольшой мешочек необработанных алмазов. Конечно, ювелира, способного определить их ценность, в экспедиции не было. Геологи не в счет – им добычу не стали даже показывать. В конце концов, захотят – пусть сами ищут. То, что неплохо делится на двоих, маловато для толпы, в этом Лисицын и Трумэн сошлись безо всяких споров. Даже если выделить долю Сэму, честно прикрывавшему им спину, расклады менялись незначительно. Да и то сказать, если со всеми делиться, кто-нибудь да настучит. Начальство же за подобную негоцию по головке не погладит, а потому не стоит ему о ней и знать. Так вот, определить ценность камней было сложно, однако размер и количество говорили сами за себя. А вот ценность довеска, который им навязал-таки Бенджамин, описывалась единственным словом – никакая. Лисицын, честно говоря, предпочел бы, чтоб своих пленных дикари где-нибудь прикопали сами. Единственно, стоило узнать у них кое-что, а потому всех четверых загнали в один из грузовиков и посоветовали Сэму отнестись к охране максимально серьезно. Оркоамериканец проникся, что выразилось в часовом, оставленных на руках гостей веревках и свеженьких кляпах. Те, конечно, рады не были, но их мнением никто не интересовался. Однако ценность ценностью, а вопросы к пленным были. И занялись ими вечером, на привале, благополучно миновав земли людоедов. Те и впрямь сдержали слово – ни одна стрела в направлении каравана не взлетела. Тем не менее шли полным ходом – вводить их в искушение капитан Трумэн не жаждал, и потому, даже выйдя теоретически из опасной зоны, двигались до последней возможности. Лагерь разбивали уже в сумерках, а так как темнеет здесь очень быстро, закончили процесс едва не на ощупь. Уставшие солдаты завалились спать почти сразу, наскоро заглотив ужин, и часовые дико им завидовали. А вот командному составу было пока не до сна – впереди был разговор с невольными попутчиками. Единственно, ученых отправили куда подальше, сформулировав посыл длинной вежливой фразой. И не одной. Хотя смысл ее был прост и доступен: не ваше собачье дело. Увы, сказать так, открытым текстом, значило, позже, когда экспедиция закончится, иметь много неприятных разговоров. Ибо – пожалуются, сволочи. Так что приходилось выплетать словесные кружева. Хорошо еще, что сие действо взяли на себя Смит и Кобрин, имеющие хороший навык трепать языком на любую тему. Впрочем, ученые не сильно сопротивлялись. За день они тоже и устали, и перенервничали, да и прошлой ночью не выспались, а потому, выслушав необходимый минимум вежливых слов и утвердившись в мысли о собственной значимости, убрались по своим машинам. Ну а остальные направились к разведенному чуть в стороне костру, куда Сэм тут же пригнал недавних кандидатов на шашлык. Четверо: трое мужчин и одна женщина. Правда, теперь они мало похожи на тех надутых индюков, которых Маша обнесла на котят. Выглядели они так себе. Одежде во время приключения досталось, лица опухшие – то ли злющие африканские комары постарались, то ли дикари на плюхи не скупились. А скорее, и то, и другое – наложение двух разнотипных воздействий часто дает неплохой результат. Плюс физиология – никто не собирался останавливать караван из-за их нужд, и теперь штаны у всех четверых были мокрые. Хорошо, что пол в кузове железный, чтобы сполоснуть, хватит одного ведра воды, подумал Лисицын. Иначе будет изрядно пованивать. Двое – люди. Обычные наемники из охраны, вряд ли представляющие особый интерес. Хотя – кто знает, собравшиеся видали расклады и поинтереснее. Еще двое – огры, мужчина и женщина. Мужчина смотрит с ненавистью, и на то у него, помимо испачканных штанов, есть причины. Недели не прошло, как Лисицын приголубил его прикладом автомата. Женщина… Ну, она, похоже до сих пор не может осознать до конца, что произошло. То ли ее по-настоящему жизнь еще не била, то ли защитная реакция организма такая. А может, просто играет. Хотя нет, жизнь ее даже по теории вероятности обязана была потрепать. Дама у них, как ни крути, далеко не первой свежести. И типичной для огрок старше тридцати пяти лет конституции – с таким огромным вислым задом надо жить века на два раньше, когда требования к формам партнерши отличались, а широкие пышные юбки скрывали недостатки фигуры. Впрочем, тогда народ был умнее, и огров в высшее общество старался не допускать. Однако у Сэма, когда он на нее посмотрел, едва слюни не закапали. Впрочем, комментарий был вполне достоин орка, то есть нагловато циничен: – Красавица. Так бы и оприходовал. – У тебя своеобразный вкус, – усмехнулся Лисицын. – У меня идеальный вкус. Люблю женщин с большими ж… – Сэм, это неполиткорректно. – Хорошо. Согласно Ньютону, сила притяжения пропорциональна массе тела. Устраивает? – А не великовато притяжение-то? Смотри, засосет, как в черную дыру. – Да ну, ничего вы не понимаете. Я как ее увидел, так в штанах сразу тесно стало. – Дай угадаю. Сзади. От ужаса. Собравшиеся расхохотались, а Смит, отсмеявшись, повернулся к огрше: – Вы слышали, мэм? В общем, если вы не сможете найти общий язык со мной, вам придется договариваться с Сэмом. Выбирайте. Ответом был убийственный взгляд. Если бы он мог испепелять, от Смита, а заодно и от Сэма, остались бы кучки серого пепла. Еще и в грузовике позади них дырку бы проделала. Но, к счастью, стихийной магией она не владела. Огрские женщины вообще в этом плане не слишком одарены, хотя приворот некоторые их ведьмы умеют делать великолепно. Не зря ухитряются грамотно лечь то под нобелевских лауреатов, то под крутых политиков, то еще под кого-нибудь незаурядного. – Сэр, немедленно развяжите нас! По какому праву вы нас удерживаете? – вмешался ее спутник. Вот тут, Лисицын ни на миг не сомневался, недоуменный тон был игрой. Все-то он понимал. Ну что же, посмотрим, что ты еще скажешь, гуляш несостоявшийся. – Мы вас, вообще-то, не удерживаем, – лениво заметил он, перочинным ножом вычищая грязь из-под ногтей. А то в этих местах пренебрежение гигиеной – верный путь к диарее. – Более того, не слышу слов благодарности. – За что? – За то, что вас спасли. Капитан, – Лисицын кивнул на заметно расслабившегося, и, похоже, балансирующего на грани скатывания в сон Трумэна, – заплатил весьма немало за то, чтобы вас не съели. Теперь ваша задача убедить нас, что все эти жертвы с его стороны не зря. Во выдал! Сам не ожидал от себя такого красноречия. Особенно учитывая, что хотя за последние дни он неплохо восстановил навыки владения английским языком, кое-какие сложные обороты до сих пор давались не так легко. Ну а о нюансах обмена этим умникам знать не стоит. – Помочь ближнему – долг каждого цивилизованного человека! Демагог. Прямо как наши либералы трындели, пока их однажды вешать не начали. Сергей вздохнул: – Так то ближнему. А вы у нас где-то далече болтаетесь. Мы с вами, помнится, уже встречались. И тогда вы доставили нам определенные проблемы. А теперь… Вы нас, русских, сравниваете с медведями. Завтрак в постель. Мечты сбываются! Радостно сказал медведь, когда в берлогу к нему провалился охотник. Итак, сформулирую вопрос иначе. Какую вкусняшку вы можете дать нам, чтобы она оправдала затраченные усилия? А то ведь решим вопрос запросто: выставим вас из лагеря – и гуляйте… до первого крокодила. А присутствующий здесь дипломат, – Кобрин позади него важно кивнул, – подтвердит, что вы сами требовали вас отпустить. – Сергей Павлович несколько утрирует, – вмешался Смит, – но если он будет настаивать… Сами понимаете, я же не могу из-за вас портить отношения с нашими русскими партнерами. Хотя, видит бог, предпочел бы обойтись без крайностей. – Да какие там крайности. Я ему даже немного сочувствую. С таким везеньем и от резиновой бабы можно триппер схватить. А сегодня ему повезло дважды. Во-первых, он встретил меня. А во-вторых, я не в духе… Вот так, роли заранее распределены. Злой и добрый полицейский. Или, применительно к ситуации, безжалостный и циничный русский и куда более цивилизованный, законопослушный, но вынужденный считаться с его мнением американец. И тучи гнуса в качестве ускорителя процесса. Да-да, именно тучи. Они не так далеко еще отошли от болот. И если открытые участки кожи хозяев каравана густо покрывал репеллент, а в карманах лежали соответствующие амулеты, то оказывать такую же любезность допрашиваемым никто не собирался. Покрывшаяся зудящими волдырями от укусов кожа тоже в своем роде аргумент. С другой стороны, как минимум трое допрашиваемых наверняка привыкли к мучениям. Комары намного гуманнее женщин. Уж если пьют кровь, то хотя бы жужжать перестают. А огрка (или огриха? Как правильнее, Лисицын не знал и, честно говоря, знать не хотел) наверняка умела исполнять эти два дела одновременно. И, весьма похоже, именно она была у них за главную. Нет, разумеется, об этом никто не сказал, но уж больно выразительные взгляды бросал на нее периодически «охотник», который, скорее всего, умел охотиться не только на четвероногую дичь – кое-какие особенности моторики, характерные для снайпера, не скроешь. Но заговорил все же именно мужчина: – Ваши действия являются… Что он хотел сказать, так и осталось тайной, поскольку Лисицын его перебил. Чуть привстал, громко хлопнул в ладоши перед самым носом огра, моментально сбив его порыв на взлете: – Рыбка-рыбка золотая. Ты знаешь, чудик, что это такое? Огр машинально кивнул. – Ну надо же, в вашем захолустье изучают Пушкина. Это радует. Так вот, знающие люди говорят, что если у золотой рыбки возникнут к вам вопросы, просто покажите ей сковороду. Уверяю, проблемы исчезнут мгновенно. Сковороду тебе уже озвучили, ты не понял? – Вы лучше говорите, – хмыкнул из-за его спины Кобрин. – Он ведь про золотую рыбку точно знает. Он сам у нас золотая акула. Исполняет три последних желания. – Это произвол! И вы мерзавец… – Даже не сомневаюсь в этом, – улыбнулся Лисицын, глядя на огра ясным взором патологоанатома. – И вообще, я – личность многогранная. Гад, паразит и сволочь в одном лице. – Капитан, – огр, похоже, начал быстро приходить в себя, а потому развернулся к Трумэну. – Оградите меня от этого произвола. – Назовите причину, – негромко сказал Трумэн, – по которой я должен это сделать. – Есть международные законы! Я знаю свои права! Я имею право знать…