— А потом до конца дней бы мучился, терпя сварливый характер и мерзкий голос, - заметила Лира. — Так, хватит! - прервал Отем. — Чтобы активировать элементы, мы должны проявить дружбу друг к другу, а не любовь и тем более не указывать, кому в ком что не нравится. — Кто бы говорил, - ответил я пегасу, который совсем недавно не упустил возможности напомнить про пережитую мной операцию и её последствиях. — А я согласен с полковником, - сказал Сулик. — Разумеется, согласен, - сказала Трикси, — из всех нас ты наименее дружелюбный. Даже солдафон Отем на твоём фоне выглядит образцом дружбомагичности. — Дружба это магия!!! - крикнула Лира. Мы все медленно опустили на неё взгляд. — Простите. Думала поможет. Просто Твайлайт часто повторяла эту фразу... — Всё нормально, - ответил Отем, — даже было забавно. — Теперь, когда поток остроумия иссяк, может, признаем очевидное, - сказал я, периодически фыркая из-за щекочущих ноздри пегасьих перьев, — нам не удастся активировать элементы, а значит, и запустить машину. Удивлен, что мы вообще думали, что это сработает. Недостаточно мы дружбомагичны. Может, хватит утрамбовывать друг друга? Покинем эту обоссаную будку. Уже затекло всё. — Не хочу это признавать, но ты прав, - согласилась Трикси, - однако прошу заметить - мы все старались. Даже наш пахучий друг, который до сих пор не признал нас за друзей, - последнее Трикси сказала осуждающим тоном. — Тоже не хочу признавать, но ты права, - ответил Сулик. — Я действительно не был щедр, но не надо думать, что мне чужда дружба. Просто все мои друзья были убиты командой Литлпип. Я тогда поклялся, что они навеки останутся в моей памяти последними друзьями. Пускай я нарушаю собственную клятву, но после всего пережитого клянусь своими полосками – не знаю как вы, но я без вас себя я не представляю. После сказанного полосатиком случилось нечто неожиданное - камень на его КПК начал светится темно-фиолетовым цветом. Через секунду засветился и камень на браслете Лиры, светя мне в глаза небесно-синим свечением. Чуть ли не через долю секунды засветился и мой браслет. Испуская розовый свет, он вызвал у меня смешанную реакцию удивления с отвращением; просто мне неприятен бабский розовый цвет. Вскоре засветился и камень на КПК Отема, ударив мне в глаз ало-красным свечением. Последними засветились браслеты Трикси. Первым жёлтым светом засветился браслет, принадлежавший Хомейдж, за ним последовал браслет другого покойного пони нетрадиционной ориентации, добавившего в цветовую палитру ещё красного цвета. Мы все замерли от неожиданности происходящего. Сам факт того, что мы заставили элементы проявить признаки жизни, казался невероятным, но они сработали, и их работа не ограничилась одним лишь свечением. Из камней на наших браслетах начали исходить некие светящиеся… даже не знаю, как их называть. Провода? Спагеттины? Данные «спагеттины», извиваясь подобно цветным червякам («червяк» из моего элемента был розовым, из КПК Отема красным и так далее), потянулись к «элементу магии», что был у Беатрикс, достигнув которого, начали питать его носителя энергией. Судя по крику и белому свечению в больших глазах синего аликорна, это было болезненно. Трикси выглядела так, будто её на электрический стул посадили, а я, смотря на это, боялся не только за её жизнь, но и за её глаза, что, светясь, выглядели так, будто вот-вот лопнут. Может, посредственная в плане магии пони (пусть даже аликорн) не выдержала бы такой накачки энергией, но, к счастью для Беатрикс, наши элементы погасли, перестав питать её магией, однако кричать от боли она не перестала, глаза её не погасли, да и её «элемент магии» всё ещё светился красным светом. Закончилась эта «цветомузыка», когда синяя аликорн, похоже, непроизвольно начала колдовать и, засветив своим отростком, испустила небольшой радужный луч, ударивший прямо в «телефонный диск», точнее в находящийся в нём обломок дерева. Спустя примерно три секунды радужная вспышка затихла, свет в глазах Беатрикс погас, а она сама обмякла, потеряв сознание. «Телефонная будка», напитавшись энергией, тут же начала работать. Пропеллер на её крыше начал медленное вращение, а душевая лейка под потолком стала испускать белый дым. Честно говоря, не так я представлял работу «машины времени». Казалось, что будет некое искажение пространства (как в советском фильме про меняющего профессию) или будут искры как… зря я так подумал. Тут же вокруг начали появляться разряды. Конечно, будучи в будке, мы были в «Клетке Фарадея», но всё равно вид разрядов не слабо так пугал. Парадокс, но пугался я не только за себя и «друзей», но и за обломок дерева. Я помнил, что именно электромагнитная бомба сожгла Сады, и если молнии «пробьют» клетку, то мы, может, и уцелеем (распределим между собой энергию), а вот обломок нет. Худшего пока не произошло, и, смотря через белый туман, мы все (кроме вырубившейся Трикси) наблюдали, как разряды образуют вокруг нас некую энергетическую сферу. Когда она оказалась сформирована, я ожидал некий хлопок или что-то ещё, после чего мы очутимся в другом времени и в другом месте, но тут время опять будто замедлилось, а сфера начала сжиматься. Всё это происходило в доли секунды, для меня они растянулись на добрые три, но и этих секунд было достаточно, чтобы понять – все, что касалось сферы, распадалось в прах. Вначале распаду подверглись конструкции железной будки, потом лежащий у меня на голове пегас, потом я закрыл глаза, смирившись с неизбежным. Цифровой коридор - Напрасные жертвы (часть вторая) Очнутся после момента, в котором, казалось, встретил смерть. Уже сбился со счёта, который раз вот так очухиваюсь в недоумении. Никогда не привыкну. Этот раз не стал исключением. Пришёл в себя на траве у берега живописного озера посреди зелёных холмов. Я узнал это место, точнее вспомнил момент, что показывала Селестия. Именно вблизи этого озера произошла схватка между проникшими в мир пони разумными машинами. "Быстро же вспомнил. Я ведь в нематериальном мире, а мой сонный разум обычно туго соображает." Моё мысленное утверждение было справедливо. Будучи в осознанном сне, я обычно далеко не сразу соображал, где нахожусь. Со временем, конечно, приноровился и при встрече с Селестией сразу понял, что к чему, но тогда был особый случай. Нынешний тоже особый, но ничего совсем необычного не происходит. Я просто очнулся в необычном, но знакомом месте. Удивился и обрадовался виду собственных ладоней. Вновь ощутил, что прямохождение для меня стало малость непривычно, но всё равно был рад, включив свой вестибюльный аппарат, встать прямо, как положено цивилизованному человеку. Далее, считая, что нахожусь во сне, попытался материализовать свои фантазии, но ничего не происходило. Попытка создать вокруг ладони ауру холода ни к чему не привела, одетая на мне гражданская одежда не изменилась на более подходящий лесной камуфляж, попытка материализовать автомат также провалилась. Теперь я не понимал, где нахожусь, но всё же это место определённо было не реальным миром. Тут я вновь стал делать нетипичную для себя вещь - начал думать, пытаясь сопоставить факты и следствия. Машина, что в теории во времени могла перемещаться, нас изжарила, после чего я очутился в месте, похожем на довоенную Эквестрию. Судя по чистому воздуху, прозрачной воде в озере и вообще живописному пейзажу, в этом мире не было никакого промышленного роста и тем более войны. Однако это место точно не довоенная Эквестрия, в противном случае я бы был в шкуре крупного кожистокрылого серого аликорна, на крайний случай в образе неприметного земного пони средних габаритов, но уж точно не в ставшем мне непривычном человеческом облике. "Так, так, так," - думал я, собирая мысли, - "куда бы не перенесла меня эта будка, я здесь должен быть не один. Вместе со мной было четверо разумных копытных. Их..." Мои мысли прервал замеченный боковым зрением силуэт. Не было никакой телепортационной вспышки или хлопка, просто рядом со мной появилось нечто... очень знакомое. Рядом со мной на расстоянии нескольких шагов лежал знакомый ржаво-коричневый пегас в сером комбинезоне с шевронами бело-красного зонтика. Через долю секунды он поднял на меня взгляд своих крупных глаз и впал в секундный ступор, изобразив на морде непередаваемую гримасу страха и удивления. Я же поняв причину данных эмоций, сжав кулак, с зубастой улыбкой показал жест "Рот Фронт". Пегас то ли не понял, то ли приняв сжатый кулак с демонстрацией зубок за жест агрессии, резко встал на ноги и, расправив крылья (с небольшой стреловидностью) далее набросился на меня в рукопашную, то есть в копытную. Габаритно пони гораздо меньше людей (чуть больше метра в высоту; размером с собаку, причём, некрупную), но всё же, будучи родственными с лошадьми, являются довольно сильными, а пегасы, несмотря на немаленький вес, способны к полётам. В моём случае пегас быстро догадался, как использовать свои преимущества и, взлетев, быстро сбил меня с ног, после чего начал отбивать мне физиономию. Копыта у пони на вид как мягкие зефирки, но на деле просто кирпичи, однако в этот раз удары копытами проходили абсолютно безболезненно. Не зная причины такого феномена, я всё же был рад такому счастью и, даже не прикрывая глаза, выбрав момент, схватил копытного за его толстую шею. Далее перекат, и уже я, будучи сверху, бью оппонента по физиономии. Однако для пегаса мои удары тоже были безболезненны. Прямо по крупным глазам, конечно, не бил (всё ещё помнил, что формально этот пернатый мой друг), но удары по остальным частям морды имели нулевой эффект. Пегас даже не поморщился и, быстро сориентировавшись, укусил меня за руку. Больно не было, но всё равно факт того, что меня "конь" укусил, был неприятен. Копытному тоже явно был неприятен факт, что я него верхом сел; вообще-то я был у него на пузе, но не суть. Как бы то ни было, но копытный, будучи прижатым, не мог отбиваться, только руку мне "зафиксировал", а я, прижимая его (держа одной рукой за горло, другая была зажата в его пасти), не мог отбить его ржаво-коричневую морду. Также по неизвестной причине мы оба были невосприимчивы к боли, да и ссадин у нас не появилось. Мы не могли друг друга даже поцарапать, только зафиксировать, вот только мы вообще не должны были драться. Отем на меня напал не из-за неприязни (хотя уверен, в глубине души он относился ко мне с презрением), а просто потому, что не узнал. Он никогда не видел людей. Для него я выглядел как огромный прямоходящий хищник неизвестного вида. Единственный человеческий образ, что видел пегас, - это мой рисунок (в стиле примитивизма Остапа Бендера) мелом на доске; Лира то художество описала словами "две руки, две ноги, посередине гвоздик". Нужно объясниться, что я собственно и сделал: — Полковник... Фу кусь... Прекрати кусаться, - на мои слова пегас расширил свои и без того широко раскрытые глаза. Также прекратил мотать головой, пытаясь оторвать мне кисть руки, но пасть не разжал. — Не узнал? Это же я - майор Грей, только в своём настоящем - земном образе. Вряд ли между моим гуманоидным образом и обликом копытного, в шкуру которого меня вселила Трикси, было что-то общее, да и голос у двух образов был разным, однако мой русский акцент пегас ни с чем бы не спутал. Этот раз не стал исключением. В крупных глазах копытного вновь перемешалась гамма эмоций, среди которых, помимо страха и удивления, была неподдельная радость, однако прежде чем копытный разжал свою пасть, а я, отпустив его шею, слез с пернатой тушки... Образно говоря - между нами пробежала чёрная полоса. Мы оба боковым зрением заметили, что рядом что-то появилось. Никаких вспышек и хлопков, просто рядом материализовался объект, которого только что не было. Повернув физиономии, мы увидели представителя полосатого копытного народа в знакомом комбинезоне с шевронами зонтика. Честно говоря, если бы не одетая на полосатом одежда, то и не узнали бы мы оба в этом копытном знакомого нам гуля со специфичным умом и смешным именем. Дело в том, что теперь Сулик был не гуль, а просто зебра, только очень, очень, ОЧЕНЬ старый. Честное слово - я не знал какой из обликов выглядел более... "здоровым". Сулик, будучи гулем, хоть и выглядел как ходячий труп, но не производил впечатления, будто его повестка у апостола Петра за ширмой потерялась. Его облику подходило описание - крепкий старик. Теперь же... Ирокезная грива у него торчала отдельными чёрно-белыми лоскутами между плешами (уж лучше бы был лысым как гуль). Морда тоже вся была в плешах, будто он чумой переболел, а о том, что было скрыто под одеждой лучше не думать. Хвост… Казалось, что его вообще не было. Пасть хотя зебра не открывал, но можно было догадаться, что там далеко не все зубы. Лишь глаза остались прежними, как у гуля - такими же "мутными". Тем не менее, несмотря на болезненный вид, Сулик, видя, что знакомого ему пегаса прижимает неизвестное существо, нашел в себе силы и, буквально скрипя костями, накинулся прямо на меня. Вновь оказываюсь опрокинутым, но теперь помня, что удары абсолютно безопасны, не трачу время на блоки. Просто схватив полосатого за шею, перекатываюсь и прижимаю зебру так же, как ранее прижимал пегаса. — Узбагойся! - мой голос дрожал. — Это же я - Грей Стоун! — Тут я решил, что мои слова будут более убедительны, если их кто-то подтвердит. — Полковник, скажите ему.