— Не обращай внимание на наигранный акцент. Она не немка, а её родной язык - английский, на котором и говорят мои маленькие пони. К русским у неё тоже было неоднозначное отношение – скорее отрицательное, тем не менее, большинство призраков, что она призывала, говорили именно на твоём языке. — Пути Чернильницы неисповедимы, - сказал я. — Аминь, - ответила Селестия, а после добавила. — Столько совпадений… Как я сразу не догадалась? Твоя песня перед входом в центр управления и то, что спела моя мать. Твоя любовь к противогазам и «шапка для лица», что она купила. Твоя национальная принадлежность и то, что большинство призраков были русскими. Лира и Трикси, что тебе помогали. Твоя невероятная способность выживать. Даже то, что ты так быстро освоил управление танком… — Я лично на своём Оплоте подбил пятьдесят Армат и два Мига, - перебил я, пытаясь «сломать систему», в которой нельзя врать. — Я бы заснял, но телефон был на разрядке. — И что же это был за телефон? – недоверчиво спросила Селестия. — Смардафон ви-фи 4Г, - ответил я, но, глядя на недоверчивое выражение белой морды, продолжил уже серьезно: — Танком управлял не я, это Лира занимала место мехвода. — Тем больше странных совпадений, - заметила копытная. — Впервые оказавшись в танке, вы уничтожили, чуть ли не половину группировки наёмников Филлидельфии. — Но нас в итоге всё равно подбили, - ответил я оправдывающимся тоном, хотя далее выказал согласие насчёт странного совпадения. — Хотя ты права. После того, что мы устроили, пони прозвали нас «Огненным Экипажем», и это при том, что мехводом этого экипажа была музыкальная единорожка, наводчиком призрак-лоботомит, а командиром гуль-зебра с пулей в башке. — Хоть в чем-то я смогла тебя переубедить. — Но… Но… - желая перевести тему на что-то более важное, я вспоминал рассказ Лиры. — В дневниках упоминалось некое «Дерево Гармонии», которое ты со своей сестрой благополучно уничтожила. Якобы именно после этого в твоём мире началось падение нравственности. Чем оно не угодило? — А ты бы желал быть правителем мира, зная, что его подданные постоянно под излучением, подавляющем эмоции и инстинкты? — Ну… На тебя ведь излучение не действовало, - заметил я. — А я не думаю только о себе, да и при таких условиях правителем в полной мере не являлась. — Тем лучше. Меньше мороки. — Ты не понимаешь! – Селестия неожиданно начала давать волю эмоциям. — Править пони под излучением «Дерева Гармонии» - это всё равно, что править пони под веществами! — Вельвет Ремеди считала такое отвратительным, но допустимым при определённых обстоятельствах. — Но она действительно правила. В случае с Деревом миром фактически правило… — Дерево? – перебил я. — Ты хоть понимаешь, как это звучит? — Понимаю, но это так, - ответила Селестия. — Миром правило «Дерево Гармонии», точнее его дух. — А вот это уже интересно. Какой ещё дух? Тоже призрак? — Нет. Как ни странно, нет. Гармония была создана Лорен уже в нашем мире… Так просто не объяснить. Тут Селестия, засветив своим отростком, перенесла нас телепортационной вспышкой… В открытый космос! Парадокс, но я не чувствовал невесомости и вполне твёрдо стоял на ногах, сам не понимая, на чём. Аликорн тоже твёрдо стояла на копытах и, убедившись, что я отошёл от первого впечатления, снова засветила дрелью, создав некие висящие в воздухе экраны, показывающие её довоенный мир. — Что это за место? – спросил я. — Место, которое должна была посетить моя ученица перед своим перерождением. По сути, ты здесь для той же цели, только я собираюсь не напомнить тебе о прошлом, а скорее, о нём рассказать. Далее копытная указала на экран с пещерой, в которой было кристаллическое образование в форме дерева с висящими на нём «плодами», в которых узнавались довоенные образы «элементов гармонии», и рельефным рисунком «элемента магии» на стволе. — Красиво, - заметил я. — И каково было это уничтожать? — Технически это было не сложно, - ответила Селестия. — Физически «Дерево Гармонии» – просто дерево, хоть и состоит из кристаллов. Куда сложнее было с духом дерева. Тут на экране рядом с деревом появилась «голографическая проекция» Твайлайт Спаркл, но в образе аликорна. Не такого как Селестия её сестра Луна, Трикси или Лорен, а просто как чуть более высокая единорожка с крупным рогом и крыльями крупнее, чем у пегасов. — Так себя представлял дух «Деверева Гармонии», - сказала Селестия, — как мою ученицу в образе юной принцессы. По плану Лорен я и моя сестра должны были уступить трон Твайлайт Спаркл, после чего наш мир ждала бы эпоха дружбы, гармонии и процветания. Дерево, то есть дух, то есть Гармония, должна была создать для этого все условия. Лорен, создавая личность Гармонии, даже придала ей образ и черты характера, которые должна была приобрести моя ученица, - тут Селестия сделала паузу и вновь дала волю эмоциям. — Личность Твайлайт Спаркл ей не принадлежала! В действительности она не была моей ученицей! Она была просто неграненым алмазом, которому я, Гармония и друзья Твайлайт должны были придать заранее заданную форму! Твайлайт этого не заслуживала! Она не заслуживала, чтобы её судьбу и личность создавали по какому-то шаблону! По шаблону Дерева! — По мне так неплохая судьба, - моя речь была наигранно спокойна. — Она должна была стать принцессой, занять твоё место, стать аликорном, может, даже получить силы, сравнимые с твоими… — Да, и это самое страшное, - перебила меня Селестия, однако она начала успокаиваться и указала на другой экран. На нём был изображён тронный зал с сидящем на собственном троне крупным фиолетовым аликорном, в котором я не сразу опознал Твайлайт. Она была высокой как Селестия, её грива и хвост были такими же длинными и будто развивались на невидимом ветру, морда стала более вытянутой, а голову украшала диадема с звездообразным красным камнем, похожим на её метку. Ещё на ней были золотые «накопытники» и «хомут» также с изображением метки, но это были скорее декоративные украшения. — Ты не хотела, чтобы она даже внешне стала похожей на тебя? – спросил я. — Не столько внешне, сколько внутренне, - ответила Селестия. — Рано или поздно в ней бы проснулась вторая личность, как Найтмер Мун у Луны или Дэйбрейкер у меня. — Может, и нет. У Лорен ведь не было второй личности.