— Этого точно не знаю. Лорен никогда об этом не говорила, но Синигр, - Селестия материализовала некий похожий на комара органический механизм. Какой же он жуткий (https://sun9-53.userapi.com/c167/v167639/e8e/5UM5be3tmDM.jpg), — упоминал некую сущность, которую люди называли Вершитель. — А вот это уже интересно, - сказал я, вспомнив рассказанную Лирой незаконченную историю. — Как эти колобки смогли вернуться на свой полигон? — Здесь я промолчу, - ответила Селестия. Меня ответ не устроил. — При всём уважении, но только эта история из твоих дневников была по-настоящему интересной. — Только эта??? – удивилась Селестия. — Ни история города призраков, ни «Рота Террора», что, исполняя мои приказы, устроила миру тотальную зачистку, ни уничтожение закрытого города и последующая война с зебрами тебе не интересны, но зато тебя заинтересовала история разумных машин!.. Люди, что с вами не так?! — Просто любопытно. — Тогда оставлю твоё любопытство неудовлетворенным, скажу лишь, что обошлось без переселения душ. Разум, воплощённый в металле, невозможно перенести в тело пони, а поверь – попытка была, и моя ученица старалась. — Ладно, - я смирился с тем, что так и не узнаю правду, — что ты хотела рассказать? — Рассказать… Что моя неприязнь к тебе была не столько из-за того, что ты призрак, сколько из-за твоей национальной принадлежности. — И из-за чего же у тебя такая неприязнь к русским? – спросил я удивлённым голосом. — Я сама не могу объяснить, - ответила Селестия. — Просто… когда призраки захватили меня вместе с сестрой в плен, во мне что-то сломалось. Наши пленители не насильничали, но были очень жестоки. Они убили стольких хороших пони. Я их искренне ненавидела, а когда я узнала правду об одержимых и закрытом городе... — Понял, не продолжай, - сказал я, но Селестия продолжила: — Чего я так и не смогла понять, так это почему именно русские? Моя мать тоже призрак, но не принадлежала к этой национальной группе, а, рассказывая о другом мире, отметила, что её посещение твоей страны оставило неоднозначные впечатления. — Лорен бывала в России? — Говорила, что бывала, - ответила Селестия, а далее неожиданно засветила своим отростком, заставив «ожить» образ своей матери. Потоптавшись, огромный белый аликорн спела; голос у неё был не приятным и не отвратным, просто обычный женский голос: Москва... слово не русское, Улица узкая, Ходит медведь… Путин! Путин! Самый добрый президент! Он мне сделать документ! Пропуск самолет! Москва, Москва! Получила багаж свой! Он немножечко не мой! Но вполне сойдет! Я белый русский пряник накупила! Я их ходиль и кушаль целый день! Они совсем-совсем невкусный были! И вообще оказались пельмень! Люжков! Люжков! Строил третие кольцо! Где же первых два кольцо? Ай да парадокс! Лошадь! Лошадь! Вдоль по улице Тверской! Тротуар ступаль ногой — Пачкалься навоз! Картин! Скульптур! Под землей большой музей! Между залами людей Возят поезда! Паспорт! Паспорт! Мне листал милиция: Нету регистрация — Сильно штрафоваль! Москва! Москва! Сувенир готовь для нас Я купиль противогаз — Шапка для лица! Москва! Москва! Храм Христа Спасителя Отовсюду виделя! Ого-го-го-го! Москва! Москва! Ты столица всей Сибирь! Я гуляла вдоль и вширь! На ногах пешком! Айн-цвай! Драй-фир! Русиш-Лорен миру-мир! Подходите, кам цу мир! Все фотографир!!! Далее Селестия развеяла образ Лорен и ответила на мои незаданные, но очевидные вопросы: