— Это «Гадюка 4», мне нужны указания. — «Мамба 1», перехожу в режим ожидания. — Контакт! – прокричал кто-то из наших, а далее вражеский выстрел, и один из наших двуствольных танков покрывается облаком зелёной плазмы. — Справа! – кричит Сулик, наводя башню на утыканный ветками вражеский двуствольный танк. «Неужели теперь уже мы угодили в огненный мешок?» - подумал я, после чего, убедившись, что в стволе танка заряжен «ломик», навел орудие на врага и произвел выстрел. Их земля, их кровь (часть вторая) Спустя несколько минут, опасения насчёт «огневого мешка» развеялись, чего нельзя было сказать о дыме от вражеской техники. Большая её часть была подбита ещё до высадки – "Подстрекатель" и хоппы удачно отбомбились. Нескольким танкам НКР удалось уцелеть и даже подбить двоих, но это не помешало нашим планам. После зачистки плацдарма наши войска, завершив высадку, не стали тратить время на перегруппировку. Пускай, противник уже давно подготовился к нашей встрече, но фактор внезапности всё ещё существовал. Вряд ли Вельвет знала, что мы ударим именно здесь и сегодня, а значит, у нас было еще немного времени, пока противник не подтянул войска, укрепив оборону на участке нашего наступления. Мы это понимали и, помня план, не стали останавливаться, однако полковник Отем в своей манере решил напомнить нашу задачу: — Отважные солдаты СНС и ОФОТ! – треск помех нисколько не убавлял торжество его голоса. — Товарищи! Сегодня мы прорываем линию обороны НКР! Продвигайтесь к железнодорожной станции Понивиля! Сулик, будучи командиром нашего танка, не особо проникся торжеством и говорил со мной в меру спокойно и серьезно: — Грей, не забывай про огнемёт. Вместо ответа я нажал на педаль, что активировала выброс горящей зажигательной смеси. Может, это и нерационально, но зачарованный топливный бак вмещал просто огромный объем, а вид «изрыгающего» огонь танка мог произвести на противника сильное впечатление. — Отлично, - сказал Сулик и я отпустил педаль. Гуль, нажав на свою педаль, что поворачивает башню, продолжил. — А теперь посмотри на тех крыс на горизонте. Смотря в прицел, навёл перекрестье на четверых земных пони, у двоих из которых на боевых сёдлах были установлены базуки. Я открыл огонь первым. Пули сдвоенного спаренного с пушкой пулемёта быстро разорвали копытных на куски. Далее мы словили снаряд, но динамическая защита выдержала. — Зенитка на десять часов! - крикнул Сулик, повернув башню. — Разберись с ней! Вражеская зенитка, хотя и была под маскировочной сетью, но в ней угадывались черты знаменитой немецкой «88». Такие я уже видел близ Собора в Вечнодиком лесу, но эта не была автоматизированной и обслуживалась расчётом. Похоже, копытные так же, как и фрицы, догадались о противотанковой эффективности такого рода орудий, но в плане размещения на линии обороны у них ещё не хватало опыта. А может, её тут расположили именно как зенитку? В смысле - против воздушного противника, а не против танков. Как бы то ни было, но времени думать у нас не было, так что плазменный снаряд покинул ствол орудия, и зенитку вместе с расчетом накрыло зелёное смертоносное облако. Это было жестко, но, справедливости ради, в сравнении с захватом Филлидельфии сейчас мы в лучших условиях. Тогда, затрофеив танк, мы вели бой в условиях городской застройки – условиях «танковой душегубки», и это не говоря о дружественном огне пони из ОФОТ, не знавших, что танк захвачен их союзниками. Теперь же мы не опасались стрельбы в спину и были в более благоприятных для танков условиях. Регион хотя и был холмистым с множеством участков растительности, но вполне подходил для танкового наступления. Не чистое поле, но тоже неплохо. Даже то, что противник тоже имел танки, не снижало оптимизм. Главное только держаться к врагу лобовой бронёй и вести сосредоточенный огонь, а в противостоянии «щита и меча» последний рано или поздно всегда побеждает. Касательно лобовой брони – это действительно очень серьезно. Просто та «бочка» сзади башни, что я поначалу принял за трубу ОПВТ оказалась… Скажу кому на Земле - не поверят. Оказалась она дополнительным контейнером для боеприпасов. Боеприпасов! На башне! В теории мои опасения необоснованны, и попадание в бочку с последующей детонацией не уничтожит танк, но всё же я считал, что в Филлидельфии нам очень повезло. Когда противник попал в эту «бочку», она уже была пуста, так что её просто сорвало, но сейчас-то она еще полна снарядов. Благо, противник был впереди. — БТРы, впереди! – крикнул Сулик и нажатием на педаль навёл орудие. Я, видя в прицел два уезжающих чёрно-жёлтых БТРа, зарядил осколочный и подбил тот, броневик, что шел впереди. Второй БТР замялся, пытаясь объехать подбитую машину, и словил очередь из крупнокалиберного пулемёта. Не скажу, что у местных БТРов слабая броня, но она не рассчитана на столь плотный огонь. Всё это происходило на ходу без команды «Короткая», так что вскоре мы приблизить к окопам, которые занял десант из тех БТРов, но мы не стали останавливаться и, выпуская струю из огнемета, просто перемахнули через окопы. Опалённым противником займутся следующие во второй волне танки, БТРы, бронеавтомобили, пешие бойцы в силовой броне и без. — Танк на два часа! После команды гуля я навёл прицел на стоявший на холме двуствольный танк и засадил тому «ломик» в маску орудия. Увы, но бронебойный не смог пробить лобовую броню, так что пришлось подождать, пока наш Т-90, словив несколько попаданий, зайдёт в борт противника. — Короткая! – после этой команды всадил бронебойный в менее защищённый борт. Детонация боекомплекта не заставила себя ждать. Слетающая с танка башня – зрелище, которое никогда не надоест. Такова была наша незамысловатая тактика – тяжёлая техника, будучи на острие атаки, выводит из строя вражеские танки и прочие особо опасные цели, а следующие позади занимаются зачисткой уцелевшего противника. Это примитивно, но эффективно, по крайней мере пока наш огнемётный Т-90 совместно с другими Т и «Гигахорсами» достаточно успешно прорывал оборону «Последователей» и союзных им «Рейнджеров Эпплджек». За всем этим я наблюдал не только через прицел. Модернизируя Т-90, Сулик позаботился об установке дополнительных мониторов (для командира, наводчика и мехвода), на которые проецировалось изображение с собранного им коптера. Опасаясь, что сигнал с беспилотника может быть перехвачен противником, гуль запрограммировал ИИ дрона так, чтобы тот не отлетал от нашего танка слишком далеко. Так что, летя позади нашей машины, он с помощью своих камер предоставлял нам классический «вид от третьего лица». Это было очень удобно, а также зрелищно. Глядя на экран, я видел прикрывающие нас союзные танки, вспышки выстрелов вражеских орудий, ориентируясь на которые вёл ответный огонь, и даже летящие в небе конвертопланы-хоппы, что прикрывали нас огнём. Вид того, как одну из этих хопп сбила вражеская зенитка, заставил меня отдать приоритет уничтожению именно вражеского зенитного прикрытия, однако Сулик, командуя танком, больше волновался о другой угрозе. — Быстрее, Лира! Танки рейнджеров прямо! Грей, ты их видишь?! — Цель установлена! – ответил я, взяв в перекрестье выкрашенный в красный, но обтянутый маскировочной сеткой с вставленными ветками, танк. Понятия не имею, на что надеялись Рейнджеры, крася танки в «марсианский камуфляж», но точно не на то, что эту красноту сможет скрыть сетка с ветками. Такого рода маскировка заслуживала «Премии Дарвина», так что я не стал колебаться, осуществляя «естественный отбор». С танками Последователей было сложнее, и дело не только в том, что среди них попадались Т-90. Чёрно-жёлтая расцветка (Неужели под цвета Вельвет и Флаттершай?) бронетехники Последователей больше подходила для театра боевых действий, а будучи обтянутыми сетками и обложенные ветками, те танки были как кусты, что были повсюду на «Понивилльских Высотах». Хорошо хоть пилоты хопп с воздуха успешно различали (наверное по следу от гусениц), что некоторые кусты таковыми не являются, а я, смотря на изображение с коптера, воспринимал огонь с хопп как ориентир. Но не всё так просто. «Понивилльские Высоты» не просто так называются высотами. Это действительно очень холмистый район, а противник знал, насколько полезным является преимущество по высоте и насколько удобно прятать между холмами технику. Продвигаясь через поле между холмами, мы были под настоящим перекрёстным огнём. Взрывов было настолько много, что от их дыма порой пропадало изображение нашего танка на мониторе с камеры коптера, а я тогда даже ляпнул: «Это Эквестрия или Курская Дуга?!». Сравнение было преувеличением, но было, что преувеличивать. Тем более, я не первый, кто проводил такие сравнения. Селестия говорила: «Это не Филадельфия, это Багдад». Учитывая, что география и культура её мира скопированы с США, не стоило удивляться такому сравнению. Тогда мне удалось пережить танковый бой в условиях городской застройки (хотя танк всё же подбили), и в теории бой на открытой, пусть и холмистой, местности должен быть менее сложным, но практика показывала обратное. В моменты обстрела противником нас часто спасали только скоростные характеристики наших машин, и если Т-90 легко отделывались, то двуствольные танки даже со своими форсированными двигателями не всегда опережали стелящиеся позади них взрывы. Однако ответный огонь тоже был «плотным». У двуствольных танков высокая скорострельность, а летящие в воздухе хоппы эффективно пробивали верхнюю броню. Наши Т-90 тоже сыграли свою роль и, приближаясь на расстояние «пистолетного выстрела», добивали излишне упорного противника. В одной из таких атак, наш Т-90 приблизился к холму с выстроенными на нём бетонными дотами и зенитными позициями. Это был хороший знак – если мы дошли до столь основательной линии обороны, то значит, есть шанс её прорвать, после чего сопротивление должно быть не столь сильным. Снарядами, пулемётом, огнемётом и даже гусеницами нам удалось разгромить ту позицию, начиная с зениток и дотов, заканчивая окопавшейся «пехотой» (ну не могу даже в мыслях называть её конницей) после чего ожила рация. — Внимание товарищи! – голос Отема в эфире был как гром среди ясного неба. — Операция переходит во вторую фазу! Прорвитесь и ликвидируйте радиовышку НКР! — Лира! Слышала?! – риторический вопрос полосатого был поставлен некорректно, но на эмоциях не было времени думать над красотой речи, так что я «дублировал приказ»: — November Whiskey! Hotel Alfa! Вообще-то я был и остаюсь убеждённым трезвенником и, указывая Лире направление, вовсе не имел в виду, что ей нужно пить виски, разлитый в ноябре в «Отеле Альфа». Просто в этом мире, основой которого служили США, в ходу была принятая в той стране особая фонетика в радиопереговорах. Это не навязанный мной «профессиональный жаргон», наёмники компании Коготь тоже пользовались известной кодировкой. «Ноябрьский Вискарь» в ней означал «North-West», то есть «северо-запад», а «Hotel Alfa» было шифрованным «Haul Ass» – Тащи Пердак; более культурно – двигайся в указанном направлении. Звучит глупо, но через треск помех и другие военные шумы так говорить было проще.