— Идиоты!!! Хватит дрочить и принесите мне их головы!!! А вы, уёбки, ГОРЕТЬ ВАМ В АДУ!!! — Мы уже в Аду, - сказал я динамику, закончив перестрелку, — и найдём способ выбраться. — Я не должна была это слышать, - удивлённо сказала Дарительница. Я тоже был удивлен, но время терять было нельзя, так что мы продолжили движение. Следующая перестрелка была в столовой, и, зачистив помещение, не мог не отметить общей чистоты (на фоне остального срача конечно) данной комнаты. Также обратил внимание на салат бар и прочие атрибуты образцовой столовой. В сравнении с жителями города наёмники хорошо питались. — Придурки! Хватит рушить здание! Просто убейте их! Дарительница как всегда была лицемерна. Ранее сама отдала команду стрелять из танков, а теперь возмущается, что наёмники наносят ущерб министерству. Во всяком случае, после такой мотивационной фразы стоит ждать нового «респаунящегося мяса», и оно не заставило себя ждать. Снова пони и грифоны, снова перестрелка, снова продвижение с боем, приведшее нас в зал, в котором велась какая-то стройка. Кругом были разбросаны инструменты, стройматериалы, мешки со строительными смесями и несколько крупных баллонов, аналогичных тем, что были на крыше погодной фабрики. Однако комната охраны уже была готова. Судя по всему, камеры ещё работали, и наёмники с Дарительницей этим активно пользовались, было бы глупо и нам упускать такую возможность. Вид с камер показал нам множество сцен одна интересней другой. На одной уборщики вели перестрелку, на другой сбежавшие заключённые продвигались по коридорам, на следующей детёныши грифонов через окно улетали в городской смог, но особо нас заинтересовала камера в лифте. Что бывает, когда надеваешь на какого-то накаченного стероидами и наркотиками кретина форму спецназа с надписью «Особое управление» и позволяешь ему кататься на танке по городу, играя в войнушку? Рано или поздно кто-то решит, что он не такой уж «Особый». Вот и сейчас к нам на лифте двигалась группа таких же придурков, вооружённых до зубов, будто они собрались в Эль-Фаллуджу. Придурки или нет, но они догадались, выйдя из лифта, бросить несколько дымовух, так что о прицельном огне пришлось забыть; только стрельба вслепую да редкий огонь на зелёные лучи ЛЦУ. Ответный огонь был не таким робким, и, судя по электрическому свету, у наёмников оружие с разгонным блоком, как у моего СК - НКР смогли воспроизвести технологию полосатых, точнее, технологию людей, которую ранее использовали полосатые. Это плохо. Конечно, стены комнаты охраны довольно прочные, но они долго не выдержат. К тому же Дарительница всячески подначивала наёмников. — Что происходит?! Они уже мертвы?! - хотел бы я сказать, что нет, но, будучи прижатым огнем, был немного занят. Честно говоря, стреляя в ответ, сам не знал, стреляю в цель или в молоко - стрелял по-сомалийски. Скорее всего последнее, так как что-то не слышал со стороны наёмником предсмертных криков, только различные угрозы, типа «Кишки через глотку вытащу!» и тому подобные. Лира, стреляя из своего ПП, была в аналогичном положении. Стены нашего укрытия подавали всё больше признаков скорого разрушения, а мы всё больше признаков паники, вот только, когда кругом стрельба, паника крайне нежелательна. Лира забыла эту истину и вместо стрельбы вслепую всё же решилась высунуться для прицельного огня. Прицельный огонь был недолог и прервался пулей в рогатую голову кантерлотского гуля. Для Лиры это было не фатально - упав, она даже не потеряла сознание, хотя вид парализованной, но моргающей глазами копытной с дыркой в башке, из которой исходит розовый газ, был довольно жутким. Не хочу повторять её опыт, но если что-то не предприму, то буду следующим, и, несмотря на все свои особенности призрака, для меня пуля в башке - верная смерть. Тут надо было решиться на что-то дерзкое, и я на это решился – израсходовав очередной рожок, я, отбросив ПП подполз к лежащей Лире и в грубой форме забрал её топорик. Далее, сказав «Прикрой Меня» парализованной (парализованной, Карл!) Лире и "Я вам не Гринпис, твари!" наёмникам, перепрыгнул через укрытие и рванул прямо в дым. Далее: подкаты, увороты в замедлении (как в фильме Матрица) от очередей и многочисленные удары как топориком, так и без него. Однако не все проблемы можно решить холодным оружием, особенно когда она носит силовую броню. Так что, убив очередного грифона, я, забрав его ПП разгонным блоком, открыл огонь по данному копытному. Новый ствол не подвёл и буквально раскурочил голову земного пони; даром что я опустошил весь магазин, стреляя практически в упор. Под впечатлением от такой мощи я замялся, глядя на ПП, похожий на KRISS Vector, что не осталось без внимания противника. Грифон, что был ещё жив, решил также как я, решиться на что-то дерзкое, вот только вместо томагавка у него, как у всех наёмников, был огромный тесак. Издав птичий крик, явно являющийся каким-то боевым кличем, пернатый накинулся прямо на меня. Я не успел навести ствол (всё равно ПП был без патронов), но успел прикрыться им как щитом – участь тесака в голове была отсрочена. Грифон, поняв, что атака не удалась, отпустил тесак и начал биться, используя уже своё естественное оружие – когти и клюв. Однако мне не впервой биться с этими тварями, так что, перебросив того через себя, бился, уже зная о клинке на хвосте. Далее, преисполненный яростью, бросился на пернатого, но тот, проявив кошачью грацию, ловко уклонившись, зашёл мне за спину и взял когтями за горло. От смерти меня опять спасла реакция, благодаря которой я успел поставить копытце к шее; иначе - перерезанное горло. — От тебя несёт духами! – крикнул грифон. Я узнал этот голос. Это тот самый пернатый, что заставил меня на вокзале ртом мусор убирать. — Это моющее средство, - сердитым шепотом ответил я. — Я - уборщик. Далее ощутил, как клинок, что крепят на хвосте, втыкается мне в бок, и, надеясь, что кантерлотский гуль уже восстановилась, в отчаянье крикнул: — Лира, стреляй! — Не могу прицелиться! – ответил хриплый голос. Однако выстрелы всё же произошли - целая очередь, и не из ПП Лиры, ушла куда-то в дым. Далее с той стороны послышался звук падения тяжёлых металлических предметов с последующим громким шипением. За «ШШШШШ» последовал громкий взрыв, опрокинувший и меня и пернатого, вот только сопернику было легче – стоя позади меня, он не словил осколки. Секунда, и сразу несколько звуков «ШШШШ», источник которых быстро приближался. Замедление времени, и различаю, как мимо меня пролетает крупный баллон. Ещё доля секунды, и понял, что такой же баллон летит уже в меня. Мгновения на перекат, и баллон, задев грифона, летит прямо в комнату охраны, после чего, снеся стену, остаётся где-то там, издавая шипящие звуки. Теперь дым развеялся, но смог не пропал из-за поднявшейся пыли. Всё болело, но адреналин не позволял потерять сознание. Также крик грифона служил напоминанием, что бой ещё незакончен. Стиснув зубы, изнывая от боли, я пополз к кричащему пернатому и, глядя на него, понял, что ещё легко отделался. Не знаю, как его задел баллон, но грифон умудрился сломать обе задние лапы и левое крыло. Тем не менее, пернатый был ещё жив и в сознании, так что, видя меня, тут же прекратил орать и угрожающе показал когти. Это вызывало уважение, но всё же «на войне как на войне»; к тому же на вокзале он показал своё отношение к земным пони, и я пообещал себе, что, найдя этого пернатого, сделаю то, после чего он будет меня проклинать. Вспомнив про это обещание, подполз к грифону и, используя ауру, отклонил его удары когтями, а после взял его в захват. Далее, используя своё преимущество в подвижности с силой земного пони, вскарапкался прямо на пернатого и, взяв пальцы птичьей лапы, с силой раздвинул их в противоположных направлениях. Просьба «Стой!» и болевые крики меня не остановили, а пальцы пернатого выгнулись под неестественными углами. Со второй лапой я так не извращался и просто сломал её в полицейском захвате. Далее пять ударов с финальным нажимом, и клюв грифона разваливается на множество осколков, висящих на органических лоскутах. Теперь пернатый уже не кричал и был без сознания от болевого шока, а у меня появился выбор: прислонить копытце с аурой к его голове превратив птичьи мозги в кашу, или оставить как есть, обрекая грифона на смерть или жизнь калеки. Мысли о выборе прервал хриплый смех знакомого гуля-обыкновенного с последующей речью: — Ещё ощипай его, - сказал ползущий ко мне Сулик, а после короткой паузы посмеиваясь, продолжил. — Видал? Это я сделал! — Ёбнуться можно, - устало ответил я, чувствуя как адреналин сходит на нет. — Нет – я не видел. А знаешь почему? Потому что всё это въебало в меня! — Ага, - Сулик всё ещё посмеивался, — заебись получилось. Ты герой, ебать. — Где ты всё это время был? Тебе тоже засаду в комнате для утех устроили? — Нет. Я завалил... Самых главных завалил. — А тут есть те, кому не плевать, что со мной? – спросила Лира, но мы её не видели. — В меня баллон влетел! — В автобиографии потом напиздяришь, - ответил Сулик, а после пояснил своё снисходительное отношение: — Ты – кантерлотский гуль. Если голова на месте, значит, всё в порядке. Полосатый был прав – на Лире всё быстро зарастает, даже порезы одежды, мы же были в гораздо худшем положении. У меня был распорот бок, осколки ещё торчали (вынимались больно), также не избежал участи словить пули и дробь, о порезах и ссадинах лучше вообще не думать. Сулик выглядел немногим лучше, а ведь он гуль. Маски на нём не было, так что я различил, насколько сильно досталось его обгорелой морде; хотя бы глаза и уши целы. Его комбинезон уборщика тоже был весь в «следах борьбы» - порезы, прожоги, проколы. Похоже, полосатый не избежал участи встреч с наёмниками, и к его чести, он всё ещё жив; не здоров, но хотя бы жив. Правда, судя по его способу передвижения, мы теперь похожи – в смысле, что мне теперь тоже было сложно встать на ноги. Неужели нам придётся выбираться ползком? Ну… Можно и так. Там где пехота не пройдет, И бронепоезд не промчится, Пони на пузе проползут И ничего им не случится. Отбросив искалеченного грифона, я, напевая данную рифму, полз к восстанавливающейся Лире и вскоре понял, что ещё как случится. — Что там происходит? – обратилась Дарительница из динамиков на стенах. — Они уже мертвы? — Нет, - ответил я, вынимая воткнувшийся шприц из своей передней конечности. Грёбаные наркоманы! — Но наёмники были близки к цели. — За что я вам, придуркам плачу?! Мне нужна его голова! Следующие высказывания Дарительницы я оставил без ответа и, выкинув шприц, вспоминая, какими патронами пользуются Когти, взялся за останки картонной коробки и обрывки каких-то проводов. Ползущий за мной Сулик не оставил это без внимания.