Где каждый сказать, будет рад вам. Уи-уи. Во Франции здесь, шарм истинный есть. В прекрасном Ше Пари! А ресторанов этих, нигде больше нет. Вот суфле и багет, на обед. А сколько здесь сыра, ты только посмотри. Прекрасен он Ше Пари! Ше Пари! Ше Пари! Своё лучший берет, натяни. Алонзи. А вот и лягушки, смотри, не спугни. Ведь ты сейчас в Ше Пари! А Лувр немало, шедевров хранит. Моне Лизе - улыбку, Пикассо грустит. Прекрасен он Ше Пари! Здесь романтикой воздух, тебя напоит. Река пусть уносит, заботы твои. Знает аккордеон, песни лишь о любви. Волшебный он Ше Пари! Ше Пари! Ше Пари! Всё надо увидеть, скорее смотри! Попробуй фондю. Цветы я куплю. В прекрасном, Ше Пари! Далее единорожка пропела ещё несколько строчек, но уже не так восторженно; скорее, с какой-то ностальгией: Париж Париж, ты в синеве ночной. Огнями яркими горишь. Париж Париж, всегда везде со мной… Люблю тебя Париж Париж. Это звучало… необычно. Англоговорящая копытная, знающая русский, помогает мне, потому что думает, что я помогу ей попасть в Париж. На фоне этого то, что я, желая попасть в Россию, веду деятельность против НКР (уловили «логику»?), уже не выглядит так нелепо. Далее я, считая, что такая причинно следственная связь выше моего понимания, начал думать над другой рифмой, спетой Лирой (самой первой), и высказал другое наблюдение: — «Дети буржуев». Говори за себя. У меня в предках только рабочие и крестьяне. — Что не мешало тебе убивать лесорубов и прочих "рабочих лошадок". Да и не такие уж «буржуины» плохие. Поверь, уж я-то знаю. Мой род начал вестись ещё с древних времён основания Кантерлота. Я самая что ни на есть столичная пони, пусть и обосновалась в Понивилле. Неужели ты считаешь меня плохой? — Нет, не считаю. Ты просто очень странная, даже по меркам этого безумного мира. Согласилась стать моим напарником, а сама пророчишь провал. «Клич диверсантов» - считаешь, что нас ждёт поражение? — В твоём случае - провал будет неизбежным, но весьма условным. — Обоснуй. — Разве это не очевидно? Вспомни свои прошлые похождения в Мейнхеттене. Тогда ты тоже пытался действовать тихо, и чем всё закончилось? - далее единорожка кратко рассказала, как это было. — Ты, проникнув в башню «Десяти Пони», смог убить Вожделение Дарительницы, но, лишившись своего напарника, попал в плен. Затем, перенеся жёсткий допрос, был спасён Трикси и под гром молний и ураганы смог уйти от самой Литлпип. — Да. Было дело. До сих пор вспоминаю с содроганием. Я верхом на аликорне, удирающий от «праведного гнева». Молнии, взрывы, вихри, ливень и всё для меня с Трикси… – тут я понял, что, вспоминая прошлое, начал думать не о том, но, спохватившись, быстро понял, к чему клонила Лира. — Намекаешь, что в этот раз уже ты разделишь участь Соупа, но, отдав свою жизнь, обменяешь её на какого-то ценного союзника? — Очень может быть, вот только меня не так просто убить, да и я не собираюсь умирать. Тут скорее ты расстанешься с жизнью или, по меньшей мере, перенесёшь ещё один допрос. — Оптимистично, - мой сарказм. — Ты, хоть и кантерлотский гуль и прожила столетия, но далеко не бессмертна. Подельник Пипки - Стилхувз, вообще сросся со своей силовой бронёй, был известен как «Убийца аликорнов», считался практически неуязвимым, но в итоге ему кочан срубили. — Реалистично, - Лира была серьезна и, похоже, моё наблюдение насчёт Стилхувза её никак не пугало. — Ты не отличаешься красноречием, да и интеллект у тебя ниже среднего. С трудом представляю, как тебе удастся уговорить обычных жителей поддержать СНС, а вот то, что мы просто взорвём весь город, кажется вполне реальным. — Ты слишком плохо обо мне думаешь. Мне не нужна «победа любой ценой». Я не такой как Дарительница и не считаю, что применение атомной бомбы может быть совершено ради благих целей. Говоря последнее, я имел в виду уничтожение Богини (Трикси в образе мутанта) вместе с логовом Адских Гончих, хотя с моей стороны это звучало лицемерно. При моём непосредственном участии Отем, Сулик и Трикси довершили геноцид подземных собак, и пусть я не нажимал на кнопку детонатора и вообще изначально был против данной авантюры, но могу с полной уверенность считать себя причастным к уничтожению местного разумного вида, причём, даже не одного. Драконы и ночные пегасы тоже теперь вымершие виды, причём, вымерли они в одну ночь и именно из-за меня. Последнему дракону – Спайку - я прострелил единственный глаз, а после отравил рептилию его собственной матерью – как же глупо звучит. Ночной пегас, именуемый Лаенхарт, доставил больше хлопот – он дал отчаянный бой и формально даже побеждал, вот только Лира и Сулик вовремя спасали мою шкуру. В итоге, граната в пасти «Ночного Гвардейца» избавила этот мир ещё от одного разумного вида. — Полностью разделяю твоё мировоззрение, - Лира прервала мои мысли о геноциде, — вот только по факту - ты уже применял мегазаклинание. — Когда я пристрелил звёздного медведя? – я знал, что Лире известен случай, когда я запустил «жар-яйцо» в «превед-медведа». — Я имела в виду «Новый Клаудсдейл». — Вообще-то тогда я покинул цех выделения спектры, и это уже вы вместе с Трикси и полосатиком запихали светящегося гуля в дробилку. — Но это была твоя идея. — Вообще-то полосатика. — Неважно. Ты сыграл свою роль, пусть как приманка. Смертельный Дождь на твоей совести.