— Зато мы прекратили сверхзвуковые радиоактивные удары, - я попытался неуклюже оправдаться. Речь Лиры действительно пробудила во мне совесть. — И не только это. Убив эту хохочущую косоглазую массовую убийцу, мы отомстили за многих и спасли много жизней. — Воистину так, только про нас тоже можно сказать нечто подобное. — С поправкой, что те, кого мы убили и ещё убьем, сами пытались нас убить, а ещё в большинстве - сами были убийцами. — Так себе оправдание, - далее я, поняв, что мы уходим от темы, решил вернуться на исходную. — Всё же попрошу отставить паникёрство. Провал далеко не очевиден. — Готовясь к операции, ты обучал меня вождению танка, используя пианино, и объяснял стратегическое планирование за игрой "Чапаевцы". Замечание Лиры действительно звучало убедительно, но я не мог просто так сдать ей словесную дуэль. В конце концов, может, мои красноречие с интеллектом и ниже среднего, но всё же не на уровне плинтуса, да и в этом мире действуют другие законы. Именно законы мира копытных я и стал использовать как аргумент. — И это говорит обитатель мира, в котором бои выигрывались путём массового песнопения. Я пробыл в шкуре этого серого технофетишиста достаточно долго, чтобы понять что к чему, а также свои возможности и слабости. С уверенностью скажу – не всё потеряно. Насчёт Чапаевцев - может, ты и права, но не насчёт танка и пианино. Техника для тех, у кого нет рук, только ноги, по умолчанию не должна быть сложной в управлении; местный лесовоз и БТР не вызвали у меня каких-то сложностей. К тому же, в другом мире я водил трактор. — Поняла. Тяжело в учении - легко в лечении; только трактор и танк - это разные вещи, - справедливо заметила единорожка. — Так люди и пони тоже разные существа, однако, оказавшись в шкуре этого земного, я быстро освоился с моторными функциями и прочими особенностями копытных, а ведь в другом мире я вообще не имел дел с лошадями. — Серьезно? Даже верхом не ездил? – с удивлением спросила Лира. — Только в детстве, и то на деревянной. Боюсь представить, до чего бы мы договорились, благо, на моменте, где я вспомнил детство, Лира прервала меня словом «Шумахер», но не стала прятаться. Я догадался, что она почувствовала «струны души», а значит, не время для разговоров, тем более что освещаемый утренним Солнцем город был уже совсем рядом. Как и в прошлый раз, Мейнхеттен показался мне одновременно величественным и мрачным. Будучи освещёнными восходящим Солнцем, небоскрёбы выглядели особенно специфично. Просветы в их стенах, с бьющим оттуда солнечным светом, наглядно показывали, что пришлось пережить данному городу. Парадокс, но данный стратегически важный район не имел сплошного охранного периметра. В отличие от Филлидельфии, Мейнхеттен не был окружён стеной или минным полем (в Филлидельфии точно было и то, и другое); лишь редкие аванпосты Рейнджеров да наблюдательные вышки. Для предотвращения проникновения этого явно маловато, но для контроля местных жителей и организации обороны стратегических объектов - более чем достаточно. Город был огромен. Всех его жителей, как и всю «Пустошь» ранее контролировала Мелкопипка, так что то, что Рейнджеры до сих пор не построили вокруг города бетонную стену (а ведь у них под контролем немаленькая тюрьма, в которой заключённые работают за бетономешалками) можно объяснить лишь их нежеланием тратить ресурсы да сомнительной эффективностью данной меры. Пожалуй, на их месте я бы поступил точно также – отказался бы от идеи бетонного забора в пользу чего-то более полезного. На этой мысли я как раз увидел признак того, против чего бесполезен любой бетонный забор. Любуясь полуразрушенными небоскрёбами, я всё же не забывал смотреть под ноги, и не зря. Нет, мне не попалась растяжка, противопехотная мина или браминья лепешка, но вид следов от широких танковых гусениц заставил моё сердце биться чаще. Я даже минимум минуту изучал находку. Очень странную находку. Странную потому что то, что я принял за след от очень широких гусениц на самом деле оказалось двумя разными, но близко расположенными следами. Похоже, у местных минимум два образца гусеничной техники. Один с широко расположенными гусеничными лентами второй с более узкой базой. Странно только, что эта более узкая база так впритык примыкает к более широкой, но сейчас не время и не место думать над такими вопросами. Отказавшись от идеи идти по следу, я с Лирой, наконец, вошёл в черту города. Прогуливаясь среди зданий и глядя на местную архитектуру, я задался совсем другим вопросом: падение бомб или «Очистительная Буря» - что нанесло больший ущерб? Прошло уже много времени, но город всё ещё сохранял следы ярости Литлпип. На зданиях были видны чёрные следы попадания молний, различные сколы, трещины и прочие следы сильных ветровых нагрузок. Также в некоторых местах установили импровизированные мемориалы – обломки бетонных плит с написанными на них именами. Всю эту мрачность разбавляли лишь редкие граффити, изображающие в основном чьи-то жопометки - ПипБак (метка Дарительницы), Три Бабочки (метка Флаттершай), Три синих алмаза (метка Рарити), птичка и нота (метка Вельвет). Парадокс, но мы даже увидели несколько рисунков с нашей бело-красной эмблемой - хоть какой-то "хороший знак". И над всем этим мрачным карандашиком возвышается башня «Десяти Пони», хотя после моих похождений и того, что Трикси в капусту порубила многих из «Общества Сумерек», жителям той башни тоже есть, по кому скорбеть. В особенности по Хомейдж и Лайфблуму. Жители города выглядели под стать его архитектуре – такие же угрюмые и «разбитые». Встреченные нами копытные все как один смотрели лишь себе под ноги. Никаких разговоров на улице или утренней спешки. Из этого уныния выделялось лишь неожиданно прилично выглядящее здание с единорогом «швейцаром» на входе. Вообще-то, судя по боевому седлу с винтовками, тот «швейцар» выполнял скорее роль охранника, хотя достаточно сложно воспринимать того, кто носит смокинг и белую маску «Мистера Икс», как работника службы безопасности. Неужели это и есть то самое общество «Белое Копытце»? Те самые жители Мейнхеттена, которые сочувствуют СНС? Те, с кем полковник Отем предлагал наладить контакты? Очень может быть. По описанию вполне подходит, да и название «Белое Копытце» вполне соответствует такого рода пижонам. Естественно, никаких контактов с «Копытцем» мы налаживать не стали и просто прошли мимо. Даже если эти пижоны действительно сочувствуют СНС и желают наладить с нами контакт, то факт того, что в НКР об этом знают, умножает на ноль все перспективы обрести Мейнхетенского союзника. Наверняка у Селестии с Пипкой есть шпион в «Копытце», и стоит нам только заявить о себе, как здание будет окружено сотнями копытных в красной силовой броне. Кстати, насчёт последних – продвигаясь далее в глубь города, мы вскоре с ними встретились. Блокпост «Железных Вёдер» поначалу вызвал у меня беспокойство – БТР выглядел угрожающе, но не так как десяток копытных в силовой броне с шестиствольными пулемётами на боевых сёдлах. Так называемый ЛУМ (Локатор Ушки на Макушке), которым оснащена силовая броня, меня не видит, и рейнджеры точно об этом знают. Видя земного пони, но не его зелёную метку, технофетишисты бы быстро всё поняли. Лира, почувствовав мои опасения, быстро смекнула и велела успокоиться. С её слов, у неё талант быть незаметной «фоновой пони» и без всяких «стелс-баков», а, будучи рядом со мной, она легко устроит фальшивую зелёную метку. Спорить я не стал и, с комом в горле, спокойным шагом прошёл через блокпост. Действительно – рейнджеры обратили на меня ноль внимания, но то, что они, прижав к БТРу какого-то серого земного пони, вглядывались ему в глаза, а после в его открытую пасть, явно указывало на мои поиски. Проведя языком по обители кариеса и нащупав там четыре клыка, я пришёл к выводу насчёт полезности своей маскировки, а также подумал, что мне лучше не разевать хлеборезку и вообще не улыбаться. Последнее будет совсем несложно (у меня «иммунитет»), а вот остальная маскировка может подвести. Будучи выкрашенным в песочный цвет с зелёными линзами на глазах, я действительно был сам на себя не похож, вот только от линз постоянно хотелось моргать, да и краска со временем начнет слезать. Последнее не критично, так как для земных пони мой естественный окрас является самым типичным и часто встречающимся (да и пятнистые пони тоже не редкость), но всё равно это привлечёт внимание. Как я только что наблюдал, местные силовики проверяют любого серого земного пони на предмет его «призрачности», и если из сотни серых выберут меня, то хорошего будет мало. Без специального оружия мне ни за что не справиться с копытными в силовой броне. Пусть даже в прошлом я смог победить экипированного в такую броню Прайда, но тогда он был без шлема. Рейнджеры же выглядели как нечто среднее между железными дровосеками и робопсами. Даже точно зная, я с трудом мог поверить, что под этой кучей железа находится живой земной пони, и становилось немного обидно что я, будучи в шкуре земного (да ещё и ранее состоявшего в рядах рейнджеров), не мог пользоваться такой бронёй. Они выглядели не как пони, а скорее как пониподобные роботы. Их нашлемные голосовые фильтры только усиливали впечатление. Слушая, как рейнджеры допрашивали серого земного, я не разобрал слов, но одного тембра прокуренного голоса было достаточно, чтобы уловить смысл – с ними лучше не спорить, не шутить и ещё много других "не". То, что такой голос был абсолютно у каждого носителя силовой брони, придавало рейнджерам безликость, а также внушало слушателям впечатление, будто они - не отдельные личности, а один огромный механизм, способный с чавканьем пережевать любого, кто встанет у него на пути. Неудивительно, что жители Мейнхетена были как шёлковые. Размышляя над Мэйнхэттеном, его жителями и тем, какими они стали из-за рейнджеров, я вспомнил один факт из своего недавнего прошлого и решил потешить своё любопытство. Конкретнее, я вспомнил, как вместе с «Супчиком» ударил по крепости рейнджеров «Селестией Один» (тогда из бреши под большим давлением повалил столб зелёного пламени) и захотел посмотреть, что сейчас из себя представляет данное похожее на Пентагон здание. К удивлению Лиры, я сменил курс и, вспоминая планировку, направился прямо к крепости. Даже если бы забыл план Мейнхеттена, то всё равно бы не заблудился. Город был построен в типичной англосаксонской манере (стриты и авеню), к тому же, всё чаще встречающиеся посты и вышки рейнджеров чётко говорили, что я иду в правильном направлении. Видимо, этого было мало - дополнительным ориентиром служила громкая агитационная речь, судя по всему, из матюгальников. — Мы самая мощная армия за всю историю Эквестрии! Каждая битва – наша битва! Угроза СНС уже имеет далеко идущие последствия… и мы не будем в стороне. Ваша судьба зависит от того, сможете ли вы научиться использовать современные методы ведения войны. Будем честны, мы не можем дать вам гармонию. Но мы можем научить вас, как её обрести. Обрести в наших рядах, а это, друзья мои, стоит дороже любых военных технологий! Конечно, это важно у кого самые большие копыта, но не менее важно, кто и кого ими лягает. Время героев ушло, но не время легенд. Когда нынешние герои погибают один за другим, вы сами можете войти в легенды! Историю пишут победители! В рядах «Рейнджеров Эпплджек» вы победите и напишите свою историю! Судя по голосу, говорил знакомый мне старейшина Эплторн. Тот самый, с кем я говорил во время операции «Нечистоты», когда Сады ещё не были уничтожены, но Спайк был уже мёртв. Речь была красноречива и, судя по идущим параллельно нашему маршруту копытным, у многих пробуждала желание примерить силовую броню. Я такую броню носить не мог, но имел свои причины идти данным курсом. Так, пройдя полдесятка постов, мы с Лирой вступили в визуальный контакт с крепостью рейнджеров. Здание нас мало привлекало, чего не скажешь о толпе, точнее табуне из земных пони перед ним. А еще там наблюдалась группа из множества копытных в силовой броне, выстроившаяся живым щитов вокруг БТРа с матюгальниками, на крыше которого стоял тёмно-коричневый земной пони в нелепой красно-чёрной рясе. Судя по всему, это и есть старейшина Эплторн - не последний копытный, но и не герой пустоши, да вообще - мы не за ним. Сама крепость уже была отремонтирована и не вызвала у меня какого-то интереса. БТР и речи старейшины также были неинтересны, но вот то, что было рядом, пробудило просто гаму эмоций, главной из которых было удивление. Я едва удержался, чтобы прямо во всё горло не заорать на русском: «Господи – что это за хрень?!» Напротив входа в огромное пятиугольное здание стояла длинная очередь из земных пони и редких единорогов, желающих стать новобранцами рейнджеров, но не это меня удивило (это как раз было нормально). Напротив входа в здание стояло то, что я ожидал увидеть в Филлидельфии – танк; самый странный танк, какой только может быть. Нет, я, конечно, видя местные БТРы и прочие достижения промышленности, ожидал, что местные танки не станут исключением и будут весьма условно похожи на свои прототипы, но увиденное превзошло мои самые смелые ожидания. Показывая свои зарисовки, Лира утверждала, что передала пони Красного Глаза документацию на танк, выглядящий как Т-90, но то, что стояло напротив крепости рейнджеров, даже близко на него не было похоже. В общем, я ошибался, увидев двойной след от гусениц и решив, что это - следы двух разных танков. Машина была одна, но с двумя парами гусеничных шасси, причём, передние были короче и шире задних. Я даже не знаю…. На Земле тоже были проекты танков с двумя парами шасси, но они были либо сочленёнными, для улучшения проходимости, как шведский ХХ-20 (https://topwar.ru/uploads/posts/2012-01/1326511533_udex-xx-20.jpg) либо шуточные, как советский «Объект 490» (https://naked-science.ru/sites/default/files/styles/node-header/public/field/image/image006.jpg?itok=HrZAMI0w), и ни у одного не было разнесённой в ширь гусеничной базы. Я даже рискнул и подошел, чтобы полюбоваться этим порождением копытного ВПК поближе. Пони, сидящие на броне (похоже, экипаж машины боевой), одетые в танкистские шлемы и нелепые синие комбинезоны с тремя белыми лампасами (аля гопота 90х), этому не удивились. Похоже, они привыкли к такой реакции на их технику, только если местные так реагировали, потому что никогда не видели танков, то у меня была другая причина и, рассматривая подвеску, я не уставал удивляться. Рессоры – такое нормально разве что для итальянской техники эпохи Второй Мировой, но не для прогрессивного будущего. Рискну предположить, что с такой сложной и откровенно нелепой подвеской копытные не стали мудрить и просто поставили на каждую гусеничную ось свой двигатель. Танк с четырьмя двигателями – это просто смешно, но ходовая часть - не единственное, что заслуживало внимания. Считая по головам сидящих на броне и выглядывающих из люков, я насчитал аж пятерых копытных – четырёх земных и одного единорога, последний явно командир. Наличие столь большого экипажа легко объяснялось конструкцией башни с двойной пушкой крупного калибра – минимум 140мм. Не поверю, что местные, будучи неспособными создать нормальную подвеску, оснастили танк автоматом заряжания, так что к двойной пушке, два заряжающих. Судя по конструкции пушки, позволяющей ей наводить стволы независимо друг от друга, наводчиков тоже должно быть два. Честно говоря, этот танк выглядел так, будто в нём всего если не по два, то по четыре. (Кроме башни, но исключение подтверждает правило.) На этом фоне роликовый противоминный трал выглядел, как какой-то чужеродный элемент, хотя и он вполне вписывался во всю нелепость. Неужели рейнджеры всерьёз думают, что СНС начнёт применять противотанковые мины? Вообще-то неплохая идея.