— Свой? Пророк? — Разумеется, - дальше я стал откровенно издеваться. — Вот все говорят, что «нет пророка в своём отечестве», я скажу, что такой пророк есть и этот пророк… Я. Копытных такой «вот это поворот» удивил так же сильно, как и моя ранняя псевдопафосная речь, и я не стал разрушать их иллюзии: — Ещё в другом мире практиковал я прорицание, но начинал с того, что разъяснял чужие пророчества. Вот у Нострадамуса, например, есть такие строки: «Мимо тёщенного дома я без шуток не хожу», тоес… Нет – это другое, - тут я остановился, так как понял, что начал перегибать палку, однако дальнейшая речь тоже была абсурдна. — И явится на востоке маленький человек, и оставит семя своё, и вырастит из этого семени великая королева, - я закончил читать по памяти пророчество и далее пояснил смысл. — Пятьсот лет никто не мог понять, что имел в виду Нострадамус, и только я разъяснил – это Хрущёв, сажающий кукурузу – королеву полей. Потом я стал перечитывать свои стихи, написанные ещё в детстве, и ПОНЯЛ, что они все тоже сплошь пророческие. Например: «Рыжий, рыжий, конопатый. Убил дедушку лопатой!». В этих строках я предвидел убийственную для наших пенсионеров экономическую политику Чубайса. Данное пророчество настолько удачно, что применимо даже для этого мира, и очень подходит под операцию «Выжигание», проводимую рыжим пегасом, известным как полковник Отем Лиф, - сам же рыжий, слушая мою речь, начал закипать, но я не останавливался. — Также его можно применить к недавним событиям, в которых рыжий убил своего отца-предателя. Правда это был не дед, и убит не лопатой, но ведь и пророчество уже было ранее использовано. — Своего ты тоже убил лопатой? – скрипя зубами, сказал пегас. — Нет, - ответил я. — Я дедушку не бил, керосином я его облил, - а, после, не подумав, добавил. — И это спрашивает тот, кто на моих глазах отпилил своему младшему братцу голову, а отца бросил в дробилку. Тут я понял, что задел запретную тему и замер в ожидании справедливых ударов судьбы. Пегас же смотрел на меня секунд пять немигающим взглядом, а после… улыбнулся (!) и уже с ухмылкой продолжил: — Да - это так. Теперь я круглый сирота, в том числе и из-за тебя. Как я тебе благодарен! — Виндшира убил не я, да и Прайда технически не убивал, - сказал я, изображая тон сожаления. — Насчёт Виндшира – да, - Отем говорил, всё ещё улыбаясь, — а вот за Прайда тебе спасибо. В особенности за то, что перед смертью он побывал на моём месте. Я поначалу подумал, что Отем имеет в виду звание полковника, но, смекнув, догадался: — Имеешь в виду состояние слабоумия? То, когда ты был овощем? — Именно, - ответил улыбающийся пегас. — Вообще-то Прайд не был превращён в «овощ». Он был в состоянии животного. — Тогда понятно, - голос стал менее веселым, но в нём слышалось понимание. — Оставим меня. Есть ещё пророчества? — Конечно, есть, - я не стал тянуть с ответом. — Стоит статуя в лучах заката, и в руке её …. Не, не граната - штурвал. Тридцать лет прошло, и только сейчас стало ясно, что я имел в виду статую Петра Первого работы скульптора Церетели. Разгаданы мной и загадки, которые волновали и лучшие умы человечества. Вот, например: «Без окон, без дверей, полна горница людей». Тысячелетия люди думали, что это «Государственная Дума», и только я понял, что это огурец. Таким образом, я, как пророк, буквально спас отечество, потому что без «Государственной Думы» наш человек прожить ещё может, а вот без огурца практически никак. — Вы используете огурец как…? — Как, еду! – я перебил пегаса. — А ты, пожиратель сена, что подумал?! Да я и сейчас хочу огурец! От всех этих разговоров о картошке, яблоках и тебе как овоще, знаешь, как жрать захотелось?! — Не знаю, но могу понять, - ответил пернатый. — Также понимаю, что, говоря про огурец, ты на самом деле имел в виду личинок, - данное наблюдение меня удивило и возмутило – копытный успел меня "изучить", — но я смирился с твоими странностями. Только не нужно заканчивать передачу на такой ноте, - далее полковник повернулся к Лире и продолжил: — Кстати насчёт нот, - на слова пегаса единорожка ответила кивком. — Маэстро, сыграйте, что-нибудь. Честно говоря, меня возмущало, что мной в буквальном смысле, играют как на пианино. Будучи формально невосприимчивым к магии, я на деле был ещё как восприимчив, только не ко всей и особым образом. Музыкальную восприимчивость пони я, похоже, унаследовал в полном объёме. Не то чтобы, слыша какие либо ноты, я включал режим: «Я поэт! Вот это да! Рифмую строчки без труда!» - но одна музыкальная единорожка, используя свой особый талант, знала за какие струны дёргать. Меня бы это не возмущало, если бы не один нюанс – почему именно я должен петь? Я прекрасно помню, что и полковник Отем не обделён вокальными данными. Будучи в наркотическом опьянении, он, представляя себя ночным пегасом, спел их гимн, и не скажу, что это звучало плохо. Всё же надо будет поговорить с Лирой и попросить ту об одной услуге – пора и полковнику поплясать под чью-то дудку. Однако пегас догадался первым и перед эфиром наверняка сам сговорился с нашей маэстро. По крайней мере, у меня было ощущение, что пианистка поняла бы его и без слов. Лира была рада стараться и тут же начала играть. Я же, будучи голодным и восприимчивым к музыке, вдруг вспомнил известную песню про диету (https://youtu.be/Ngb9cWZAXgQ?t=344). Песню, которая удивительно точно показывала мои ночные грёзы, но, уже открыв рот, я передумал – песня слишком детская. Лира каким-то своим чутьём «струн души» уловила моё настроение и прекратила играть. Это было ненадолго. Буквально через три секунды она, стуча по клавишам, наиграла другую, более взрослую мелодию. Я же не удержался и начал петь «самопальную песню ресторанно-фуршетного жанра». Мальчик с детства слышал «Ешь побольше, Миша», Раз имеешь к пенью интерес. Мама понимала, что вокала мало, Чтоб иметь большой в искусстве вес. К столу почаще подходи, В тарелку больше ты клади, Живот как орден на груди. Ты на диете не сиди, За весом строго ты следи, И пусть живот всегда шагает впереди. Пахнут деньги, хотя многие считают, что не пахнут. В заведения ночные, для меня вход всегда распахнут. Рестораны, здесь моё воспринимается искусство. Даже лучше чем омары, запеченные в лангустах. Люблю я заработать и покушать, Во многих странах это делал я. Но лишь одна страна мне греет душу, Россия мама – родина моя. Тамбов, Ростов и Магадан Везде пою за милых дам. Причём за русских милых дам Я кроме денег всё отдам.