– А потом еще Коля с Таней. Они-то не гоняли. Всегда аккуратно ездили. – Да. Мальчишки – Игорек и Лешка после этого сиротами остались. – И не говори. Хорошо хоть Варя сирот под свое крыло взяла. Низкий поклон и благодарность. – Да только не уберегла она мальчишек-то. Игорек вот тоже в аварии погиб. – Говорят, следствие еще ведется. – А следователь что говорит? – Да что ему говорить? Руками разводит. Что он, слабый человек, против родового проклятия может поделать? Такая уж у Игорька судьба горькая. Жизнь прожил яркую, да короткую. Хоть бы Лешка за ним не последовал. При этих словах Саньке стало так страшно, что даже руки похолодели. Как же она не подумала? Если пошла такая петрушка, он может запросто стать следующим в списке кандидатов на смерть в аварии. Теперь, когда проклятие, можно сказать, задевало ее лично, Санька уже не могла так легко от него отмахнуться. Ей было позарез необходимо узнать подробности – что за проклятие и как оно действует. Глава 15 С этим разговором Санька и подступила к Леше. – Что за проклятие у вас в роду? Можешь толком объяснить? Лешка в ответ повел себя странно. Сначала пытался прикинуться дурачком, хлопая глазами и делая непонимающий вид. Но не на ту напал. Санька не позволила ему увильнуть от разговора. – Выбирай: либо ты мне все рассказываешь, либо я иду к твоим родственникам, и уж они-то не постесняются, распишут мне все в самых ярких красках. Особенно твой дядя Тимофей. Видишь, перед ним бутылка стоит, и это уже вторая. Он сейчас новую рюмку в себя опрокинет и таких страстей наговорит, только держись. – Нечего тебе слушать дядю Тимофея, – нахмурился Лешка. – Он всегда фантазером у нас был. Кстати, это он первым про семейное проклятие, которое якобы над нашим родом тяготеет, придумал. Но Санька, послушав разглагольствования дяди Тимофея, твердо уверенного в существовании проклятия, уже не могла чувствовать себя уверенной, как раньше, и поэтому потребовала: – Говори как есть! – Да дурь все это, – вновь пытался увильнуть от неприятного разговора Лешка. – Но у вас в семье часто в авариях гибнут! – Ну гибнут. Так и что с того? Муж тети Оксаны, дядя Витя, выпить любил. Частенько пьяным за руль садился. Да и вообще не очень-то он мирным и приятным человеком был. Ничего хорошего про него сказать не могу. Зарабатывал, правда, неплохо. Но вот жену свою, тетю Оксану, поколачивал. И другим от него тоже доставалось. Ни одно семейное застолье с его участием без скандала не обходилось. Особенно если кто ему сдачи дать не мог. Тут уж он в полную силу расходился. Помню, один раз даже на нашу тетю Варю попер. – За что? – Что-то она ему поперек сказала. Ну, он и понес. Что, дескать, одиночка, мужиков к себе водит, память своего мужа не блюдет. Тетя Варя на него тогда очень обиделась. Не хочу, говорит, больше дурака этого видеть. И ушла. Тетя Оксана вскочила, остановить хотела, да только муж ее не пустил. – Дядя Витя? – Он самый. Тете Оксане от него еще больше влетело. Она потом тете Варе звонила, плакала. На жизнь свою горькую жаловалась, на мужа. Говорила, что только ради дочерей с ним и живет. Так что хотя тети-Оксанин муж и погиб, мне его не очень-то жаль. Хоть он мне и родня по крови, но тетка Оксана мне куда больше теткой всю жизнь была, нежели он. – А твои родители? С ними-то что произошло? Как они разбились? – Они отдыхать на юг поехали. Нас с тетей Варей дома оставили. Они всегда нас на нее бросали, когда куда-то уезжали. Вот и в этот раз поехали. И, помолчав, Лешка печально добавил: – Поехать-то поехали, а назад не вернулись. Санька не поддалась скорби. Некогда ей было скорбеть. Надо было действовать. И она деловито уточнила у Лешки: – Расследование обстоятельств их гибели было? – Было… Наверное. – Что значит «наверное»? Разве ты точно не знаешь? – Нет. Я маленький еще был. Не помню таких вещей. – А разве тетя Варя тебе не рассказывала? – Мы с ней на такие темы никогда не говорили. – Почему? – Наверное, ей тоже неприятно вспоминать о гибели моих родителей. Она всегда нам с Игорем твердила, что нужно уметь быть благодарными жизни и за то малое, что она дает. Если видела, что мы по родителям скучаем, всегда какую-нибудь забаву придумывала. В кино нас вела, затевала пироги печь. Игорю тесто поручалось месить, мне яйца в начинку чистить. Одним словом, тосковать нам с тетей Варей было некогда. Ну постепенно родители и забылись. Да и выросли мы с Игорем как-то очень быстро. Он в Питер уехал. Бизнес тут свой антикварный начал. Я в Москву подался. Так и разошлись наши пути-дорожки. – У Игоря было специальное образование? – Что ты! Нет. Сначала-то он шмотками торговал. А потом понял, что на старинных вещах куда больше денег можно выручить. И антиквариатом занялся. Большие планы у Игорехи на этот счет были. – Да? Какие же? – Ну, тут-то в Питере и вообще в больших городах уже все ценные вещи давно проданы и перепроданы. А вот в деревнях, где люди проще живут, еще много старой мебели в сараях и домах стоит. Кто из крестьян побойчее был, после революции из барских усадеб мебель к себе домой перетащил. Столы дубовые, стулья плетеные, шкафы с зеркалами, буфеты. Все это до сих пор имеется. Никому уже не нужно особо. Старье, на их взгляд. Ну и продадут они свою старую мебель за копейки. То есть по меркам Питера за копейки. Вот этим Игорь и планировал заняться. Даже фургончик себе специальный купил. Кстати, тетя Варя сказала, что этим теперь придется заняться мне. Услышав последнее заявление, Санька очень удивилась: – Что? Как тебе? – А кому же еще? Сама тетя Варя не сможет по деревням мотаться. А бизнес бросать не стоит. Она сказала, что идея хорошая, принесет нам прибыль. – Но у тебя же есть твоя собственная работа! – Вообще-то я давно в отставку подать хотел. Возраст подходит. Да и устал я. А тут уже готовый бизнес. Если Игорю он доход приносил, то тетя Варя в десять раз больше заработать сумеет. Уж ты не сомневайся. Она умеет деньгами распорядиться. Этого у нее не отнимешь. Все это было очень интересно и раскрывало широкие перспективы. Да еще Лешка внезапно взял Саню за руку и спросил: – А ты? – Что я? – Будешь рада, если я останусь в Питере? – Конечно! – вырвалось у Саньки прежде, чем она успела сообразить, что нельзя мужчинам вот так вот легко и просто выкладывать, насколько ты в них втюрилась. – Конечно, рада! Очень! Она видела, что Лешка совсем не пьян. Он и выпил-то всего одну маленькую рюмку, когда произнесли первый тост за упокой души Игоря. А потом Лешка только поднимал и пригубливал рюмки. Все же такие разговоры должны вестись в другое время и в другом месте. Если Лешка собирается сделать ей официальное предложение стать его невестой, женой или просто постоянной подругой, он должен понимать, что не следует говорить об этом на поминках брата. Кажется, Лешка и сам понял. Он молча обнял Саньку, прижал ее к себе и ничего больше не сказал. Так, стоящими в обнимочку, их и застукала тетя Варя. – Ого! Быстро у вас! – осуждающе произнесла она. – Уже обнимаетесь! И не стыдно тебе, Лешка? Игорька только-только в землю закопали, а ты уже его невесту руками загреб к себе поближе. – Санька не его невеста. – Все равно стыдно. Траур у нас. Не время женихаться. Когда я вас вдвоем дома увидела, не поняла даже, что между вами происходит. А теперь говорю: стыдно! Выждите хоть время. Сорок дней пройдет, тогда и обнимайтесь, коли уж вам так не терпится. Санька покраснела. Конечно, тетя Варя права. Но и Лешка тоже хорош! Стоит, глазами хлопает, даже не думает своей властной тетке что-либо возразить. Теперь тетя Варя вправе негодовать. – Надо сказать ей правду, что мы любим друг друга, – прошептала Санька, когда тетя Варя отошла от них. – Скажем, конечно. Хочешь, прямо сейчас! – Хочу, – кивнула головой Саня. Лешка завертел головой в поисках тети Вари, но не увидел ее. – Странно, – изумился он. – Куда же она делась? – Появится. Все равно скажем ей, как только увидим. – Конечно! Раз ты так хочешь, обязательно скажем! Я ради тебя на все готов. А ты? – И я!