– Но что же мне делать? – горько вздохнула Саня. – Я никак не могу успокоиться. – Выпей водки. За руль сяду я. – Не поможет мне водка. Убийца Игоря где-то среди нас. Пришел сюда торжествовать победу. Я в этом уверена! – Вовсе не обязательно. Санька не могла с ним согласиться. Она была уверена, что убийца обязательно явится взглянуть на проводы своего врага. Лично она хоть и не любила злорадствовать, все равно точно явилась бы. И коли так, Санька не могла упустить такой отличный шанс вычислить личность убийцы. Убедившись, что Леша отвлекся на своего соседа – упитанного дядечку, который, как выяснилось в ходе беседы, имел реставрационную мастерскую и частенько выполнял заказы как для Игоря, так и для Олега Леопольдовича и других антикваров, Санька осторожно поднялась и прошлась вдоль столов. Ей было нужно услышать, о чем говорят собравшиеся на поминках люди. Возможно, у них есть предположения, кто мог желать зла Игорю до такой степени, что даже убил его? Упитанный дяденька-реставратор в этом плане был полнейшим нулем. Санька уже задала ему вопрос, но в ответ получила лишь недоуменное мычание. Проходя за спинами гостей, Санька чутко прислушивалась к разговорам. Вот кучка девочек Игоря, с которыми он крутил в разное время. Девочек много. Они разные, но все очень миловидные и знающие себе цену. Дорогие сумочки – хорошая подделка под известные фирмы, а возможно, даже и оригиналы. Туфли из натуральной кожи. Одежда мировых брендов, пусть и не новые коллекции, а купленные на распродаже остатки прошлогодних товаров, но все же, все же… – Игорь мне очень нравился. Такой душка! И денег никогда не жалел. – Да, жадным не был. Но вряд ли бы он остановился на ком-то одном. – Но Марину ведь замуж позвал. – А как это получилось, знаешь? – произнесла самая рослая и, пожалуй, самая эффектная из всей компании девушек. – Нет? Так я сейчас расскажу. Маринка нас в тот день с Игорем застукала прямо у него в постели. Ну, скандал закатила, дверью хлопнула. Игорь меня бросил, за ней побежал. Потом вернулся, говорит, придется пускать в ход артиллерию. – Это он всегда так говорил, когда подарок сделать собирался. – Вот-вот! И тут тоже сначала Маринку задобрить брошками да сережками пытался. Мы с ним вместе комплектик бриллиантовый ей выбирали. Он, кстати сказать, и мне тогда же браслетик подарил. Вот этот. Видите, какой красивый? – Классный. – А что за камни? Фианиты? – Скажешь тоже, фианиты! Стал бы Игорек фианиты дарить. Он же не дешевка какая-нибудь! Нет, алмазы. – Маленькие что-то уж очень. Прямо крошечные. – Зато целых десять штучек. И блестят! – И сам браслет тонковат. – Много ты понимаешь! – разозлилась высокая девица. – Тонковат! У меня и рука тоже тонкая. Толстый на ней бы плохо смотрелся. – Нет, все равно лучше, когда больше золота. Дороже выглядит. – Тебя забыли спросить! – окончательно разозлилась первая. – Тебе-то Игорь за все твои старания только набор косметики один раз и подарил! – А мне от него ничего и не нужно было. Я его так просто любила! – Ну, я его тоже любила. А еще и браслет на память получила. И кто из нас после этого в выигрыше? Но толком сцепиться девушки не успели. Их уняли подруги, которым не терпелось узнать, чем закончилось объяснение Игоря с Мариной и удалось ли ему вымолить прощение. – Какое там! – махнула рукой высокая девица. – Маринка ему брюлики прямо в лицо швырнула! И велела никогда больше ей не звонить! – Да ты что? – ахнули девчонки. – Ну, дура! Как будто бы не знала, что Игорь всегда еще с кем-то встречается. – И мало того! Игорь ей даже замуж предложил идти, но Маринка сначала вроде бы согласилась, а потом неожиданно к Игорю домой нагрянула, а там он уже с Натахой. Все повернулись к довольно полной девице, неторопливо уминающей пирог с капустой. – Наташка, правда? Девица дожевала кусок и спокойно ответила: – Ну правда. И что с того? Как будто бы вы сами не знаете, какой он кобель был! Ну что же, хотя Санька и не услышала имени убийцы, но по крайней мере теперь она куда лучше понимала Марину, которая бросила Игоря и удрала в далекую Америку. Любя, трудно выйти замуж, зная, что человек тебе изменяет. Другое дело, если бы Марину привлекали исключительно деньги. Но, видимо, это не так. Санька оставила возбужденно загалдевших девиц и потихоньку побрела дальше. Кто тут еще? Ага! Коллеги. О чем разговаривают? Санька остановилась и прислушалась. – Выставка через два дня в Манеже открывается, ты там будешь? – А куда же я денусь? Правда, за место нынче дорого заплатить пришлось. Но все равно народ товар охотно берет. Покупателей много. Лохов еще больше. Думаю, что свои деньги я по-любому отобью. В прошлый раз у меня и навар неплохой получился. – Серьезно? – Ага. Втюхал портсигар из карельской березы одному пентюху за тонну баксов. А сам его за пятерку деревянных взял. Чуток отполировал, он даже реставрации не потребовал. Удачно получилось. Так что обязательно на выставке буду. И Викентий тоже. И Антон. – Тогда и я приду. – Вот и правильно. Чего теряешь? Если хочешь, чтобы бизнес успешно шел, крутиться надо. Вот с Игоря покойного пример бери. Вот кто знал, как деньги буквально из ничего делать! Старье на свалке найдет, мастер у него был, починит, подкрасит, подлатает, товар в десять раз дороже перепродаст. Да и ворованным не гнушался. – А кто из нас иначе дела ведет? Назови мне таких. Что молчишь? И нету таких. Наш бизнес не для чистоплюев. Не обманешь – не наживешься. От этого разговора Саньке стало почему-то противно. Ей всегда казалось, что старинные вещи заслуживают к себе более высокого отношения. А когда они являются предметом спекуляции прохиндеев, это гадко! Она поторопилась отойти от увлеченно разговаривающих старьевщиков. Следующая группа состояла из дальних родственников Игоря. Их позвал Лешка. Саня сама слышала, как он звонил и рассказывал о несчастье. Люди они были простые, а потому и разговоры велись совсем другие. О весенне-посадочных работах в саду и огороде, о плохом урожае в прошлом году, о затяжной холодной весне этого года, когда снег лежал до самых майских праздников и работать можно только на отдельных южных участках да в парниках. Санька уже собиралась пройти мимо приехавших из какого-то маленького поселка, откуда была родом и сама тетя Варя, и родители Игоря и Лешки, но тут у нее внезапно «разошлась» молния на сапоге. Случилось это с ней впервые, сапог был совсем новый, и Санька очень удивилась. Но ситуацию надо было как-то решать. Не разгуливать же по ресторану в расстегнутом сапоге или даже вовсе босиком! Притормозив, Санька попыталась оценить размер катастрофы. Оказалось, что ничего ужасного не произошло. Стоило один раз вжикнуть змейкой, как зубчики снова встали на свои места, сцепившись в дружную дорожку. Катастрофа была ликвидирована. И Санька уже собиралась пойти дальше, как вдруг услышала фразу, которая заставила ее снова притормозить. – Вот и не верь после этого в семейное проклятие, – произнес усатый пожилой дядька с крепкими обветренными руками и красным добродушным лицом. Санька меньше всего заподозрила бы его в подобных суевериях. Семейное проклятие! Ерунда какая-то. Никаких проклятий не существует! Санька это точно знает. А все те, кто верит, – легкомысленные чудаки или даже дураки. Родственник между тем продолжал: – Ведь если посчитать, сколько народу у нас в роду на тот свет за последние пятьдесят лет убрались, прямо страшно делается. – И не говори, Тимоша, мрут люди. Рожают мало, умирают много. – Умирают! Умирают – одно, а когда гибнут – другое! – И всё аварии! – Кому сказать, так не поверят. Самим странно, а что поделаешь? Слов из песни не выкинешь. – Нет, а вот давайте посчитаем, скольких уже не стало! – не унимался усатый. Он хорошо принял на грудь, о чем свидетельствовал покрасневший нос с четко проступившей сеточкой капиллярных сосудов. – С кого все началось? Кто первым на тот свет отправился? Витек или Вовка? – Вовка, Вовка, – заговорила со всех сторон. – Варин муж. Он с машинами все возился. Первым и убился. – Справный парень был. – А уж мастер какой! – Поискать таких. Все на железках своих гонял. – И убился на них! – Ну да, правильно. Он первый был. Только он не в счет. – Почему это не в счет? – Так он не наш был, не Захарьев. Ведь он Варькин муж, стало быть, кровь в нем чужая. Поднялся небольшой спор, в котором родня Лешки пыталась решить, можно считать тети-Вариного мужа жертвой семейного проклятия рода Захарьевых или нельзя. Пришли к выводу, что раз муж и жена – одна сатана, то и кровь общая. А значит, семейное проклятие жены вполне может пасть на голову ее мужа. – Ну ладно. Вовка первый. За ним Оксанкин муж – Витька. – И Анжелика! – Ну, той самой судьбой уготовано было разбиться. Много ты гонщиц знаешь, чтобы до старости дожили?