Санька заволновалась. В словах старичков ей почудился подвох. – А ключ? Кто вам дал ключ от магазина? Вы же должны были как-то открыть входные двери? Старички возмущенно зашевелились. И один из них произнес: – Юная леди, мы с Кузьмой Петровичем работали в этом магазине, когда вас еще и на свете-то не было. Стояли у самых истоков! В стране менялась власть, менялись хозяева, а мы с Кузьмой Петровичем все так же работали и работаем. – Прежде, еще в советские времена, тут был комиссионный, – вступил в беседу второй. – Мы всегда имели неплохой ассортимент старинных вещей, которые преимущественно расходились по «своим». – Люди во все времена тяготели к антикварным изделиям. – Без работы мы не сидели никогда. – А уж как мы торговали антиквариатом в девяностые! Тогда многие оказались без куска хлеба и несли к нам за копейки то немногое, что еще уцелело после блокады, войны и семидесяти лет советской власти. После перестройки, когда в стране вновь было объявлено право на владение частной собственностью, дела у старичков ничуть не изменились. Они все так же занимали кресло оценщика и продавца. С калейдоскопической скоростью менялись лишь сами хозяева салона. – Одного нашего директора застрелили, второго взорвали в его же собственной машине, третьего – даже и не припомню – то ли зарезали, то ли сам написал отказ от прав владения. Потом собственность почти на целых десять лет перешла к некоему уголовному авторитету по прозвищу Буравчик. За что он получил свою странную кличку, старички старались не думать. Им было достаточно и того, что Буравчик в антиквариате не понимал ничегошеньки и поэтому во всем полагался на своих работников. Магазин приносил Буравчику прибыль. Конечно, не совсем такую, какую мог бы приносить, разбирайся сам Буравчик в тонкостях антикварной торговли, но все же. Буравчик был доволен. А старички-продавцы вели дела аккуратно, стараясь не зарываться. Но годы шли, последствия прежней бурной жизни стали давать о себе знать все чаще. Буравчик задумался о спокойной старости. Он продал бизнес Игорю, а сам уехал за рубеж. – А не мог Буравчик испугаться конкурентов и поэтому продать бизнес? Этот вопрос вызвал у старичков приступ бурного веселья. – Уж если он в девяностые устоял, никого не испугался, всех конкурентов сам на тот свет отправил, вряд ли кто-нибудь смог бы тягаться с ним нынче. Нет, с этой стороны все чисто. Никто Буравчику не угрожал, никто его к продаже не принуждал. Это его собственное волевое решение. – И давно Игорь стал владельцем антикварного салона? – Больше года. – И за это время он ни разу не заикался о том, что его хотят выжить? Или как-то потеснить? Старички переглянулись и дружно ответили: – Нет. Нет. Ничего такого. – Вы уверены? – Совершенно! Да и бизнес нынче уже не тот, что раньше. Больших денег не приносит. – Серьезно? – Убытков тоже нет, но прибыль с каждым годом становится все меньше. Интересно, с чего бы это? Ох, сдавалось Саньке, что двое милейших старичков бойко приторговывали за спиной Игоря наиболее ценными вещами, которые приносили им на оценку. Что похуже, выставляли для продажи. А что получше – либо просто оставляли себе, либо прибирали для последующей перепродажи. Санька уже поняла: Игорь не сидел в салоне целыми днями. Значит, контролировать работу своих оценщиков тоже не мог. И те, как сдавалось Саньке, этим пользовались. – Выходит, ключ от магазина всегда был у вас? Игорь вам так доверял? – Ну конечно, дорогуша, – снисходительно пояснил один из продавцов. – Игорек понимал, что без нас его салон окончательно захиреет. – Хм… Скажите, а незадолго до своей смерти Игорь не приносил в салон бронзовую птицу? Старички переглянулись. На их лицах проступило виновато-смущенное выражение. Ох, как это не понравилось Саньке! Она искоса взглянула на Лешку и увидела, что тот тоже недоволен. – Так что? – грозно повторил он Санькин вопрос. – Была птичка? Продавцы смутились еще сильнее. Отвечать нужно правду, и они это прекрасно понимали. – Да, была птичка, – наконец произнес один из них. – Была, но… – Что? – Но ее уже купили! Вчера! – Вот как. И кто же? – Мы не спрашиваем имен у покупателей. – Даже если эти покупатели – ваши постоянные клиенты? – Та женщина была не из числа постоянных клиенток! – И за сколько же, если не секрет, вы продали птицу? – За сто тысяч рублей. – М-м-м… А сам Игорь за сколько ее приобрел? – По бумагам покупка обошлась ему в пятьдесят. Ага! Как бы не так! Стал бы Игорь указывать в бумагах настоящую сумму, которую он заплатил. Он бы тогда на одних налогах разорился. Конечно, Игорь занизил реальную сумму. А хитроумные старички воспользовались тем, что Игорь уже не сможет сказать, сколько именно он заплатил, и поэтому быстренько перепродали. Конечно, не за сто тысяч, а дороже. Разницу положили себе в карман. В этом Санька была твердо уверена. Совсем не сто тысяч, а гораздо, гораздо дороже. Отсюда и явное смущение. – Что-то очень вы дешево взяли, – произнес и Лешка. – Мой приятель приобрел точно такую же за сто пятьдесят. – Я не знаю, что там приобрел ваш приятель, молодой человек, а эта птица существует в единственном экземпляре. – Вот как? – Да. – И у кого же ее приобрел Игорь? – Этого мы не знаем. Он просто принес ее в салон и сказал, чтобы мы выставили ее на продажу. – И ее сразу купили? – Не прошло и нескольких дней! – Нам нужен адрес покупательницы. – Мы повторяем: нам эта женщина не известна. – Куда она пошла? – Мы не следим за покупателями. – Но фигура птицы отлита из бронзы. Она очень тяжелая. Женщина не могла унести ее. – Разумеется. Она поймала такси! Старичок произнес эту фразу и как-то очень смутился. Похоже, он случайно выдал кусочек информации, которую не должен был сообщать. Его коллега бросил на проштрафившегося приятеля гневный взгляд, а затем перевел его на друзей. Ему явно не терпелось избавиться от назойливых гостей. Он сварливо сказал: – Молодые люди, если у вас все, то нам нужно работать. – Ага! Прямо вижу толпы жаждущих вашего внимания покупателей! Санька окинула пустой салон красноречивым взглядом. – Все равно уходите. Мы рассказали вам все, что знали. – Когда объявится наша новая хозяйка, можете с ней поговорить. – А пока, извините, салон закрыт! В своем стремлении избавиться от неугодных посетителей старички пошли даже на то, что закрыли двери салона. А ведь они рисковали навлечь на свои головы гнев новой владелицы, которая приказала продолжать торговлю. – Что-то непонятное происходит, – пробормотал Лешка, когда дверь за ними захлопнулась и на ней закачалась табличка с надписью «Обед».