Красная «ауди» пикнула, игриво подмигнула фарами, начальник сел за руль, а я прошествовала дальше по обласканной жаркими лучами дороге. Дух-помощник притих и молчаливо семенил рядом, будто погруженный в какие-то размышления, и я ловила себя на том, что тоже то и дело мысленно возвращаюсь к странному грязевому следу. В общем-то ничего удивительного в том, что в офис наведался какой-то дух, не было. Ну приперся он незваным гостем, ну посидел немного под компьютерным столом, ну наследил, уходя… и все-таки что-то меня беспокоило. Еще и поведение цыпленка в предыдущий раз вспомнилось – кажется, тогда он тоже чего-то испугался. В Большом Доме царила тишь да благодать. Сонное умиротворение, вызванное царящей на улице удушливой жарой. Войдя в старое здание и оказавшись в блистающем новым ремонтом холле, я словно попала на морское побережье, балующее прохладой и свежестью. Олег на ресепшене лениво заполнял какие-то бумаги, периодически прерываясь на прохладный лимонад, парочка духов неспешно протирала и без того чистый пол, из кухни доносились тонкие ароматы чего-то сдобного и ягодного… Покой. Умиротворение. Можно подняться к себе в номер, растянуться на кроватке и предаться законному ничегонеделанию… Мое сдобренное сладким предвкушением намерение в пух и прах разнесли неожиданно прозвучавшие кошачьи вопли. Я успела вздрогнуть, испугаться и подумать о Котике, прежде чем дверь гостиницы распахнулась и в нее вбежали четыре белые кошечки. Их мне уже приходилось видеть – именно они в мой первый рабочий день несли чемоданы своей хозяйки. Кошки словно обезумели – взъерошенные, с вздыбленной шерстью и горящими глазами, они орали во всю глотку и носились по холлу, оставляя на полу красные следы. Я не сразу поняла, что красные следы потому, что лапы кошек испачканы кровью. А когда поняла, на вопли уже сбежалась добрая половина постояльцев и персонала, возглавляла которую госпожа Санли. Совсем скоро вопли кошек дополнили перекрикивания возмущенных постояльцев, после чего их всех вместе взятых перекрыл громоподобный голос разбушевавшейся рыжей ведьмы, призывающей всех сохранять спокойствие, а затем… затем внезапно наступила тишина. Абсолютная. Даже кошки угомонились! В холл вошел заклинатель духов, за спиной которого находился Герман. Их появление среди воцарившегося безумия имело эффект разорвавшейся бомбы – точнее, ее последствий. Все замерли в тех позах, в которых находились, и госпожа Санли оказалась стоящей с поднятой вверх рукой, широко открытым ртом и отведенной назад ногой, которой собиралась незаметно пнуть одну из особо буйных кошек. Тэйрон остановился около стойки, за которой застывший Олег ошарашенно переводил взгляд с одного действующего лица на другое. Первыми отмерли все те же кошки. Не став возобновлять крики, они быстро, но без прежнего безумства приблизились к заклинателю духов и, потершись о его ноги, запрокинули головы, чтобы посмотреть ему в глаза. Безмолвие продолжалось еще несколько секунд, после чего Тэйрон обратился к Герману: – Пойдешь? – Разумеется, – не выказывая ни капли беспокойства, едва заметно усмехнулся тот. – Как я могу упустить возможность с тобой поработать? Процессия в виде одного заклинателя, одного безымянноборца и четырех кошек паровозиком двинулась к выходу, а немного пришедшая в себя публика провожала их обескураженными взглядами. Даже госпожа Санли впервые на моей памяти потеряла дар речи и молча повторяла мимику остальных. Чего я совсем не ожидала, так это заставшего меня врасплох вопроса: – Не хочешь присоединиться? Замедлив шаг, Герман посмотрел мне прямо в лицо и, не дожидаясь ответа, продолжил путь. Кажется, стоящие рядом Алена и Аня синхронно охнули, а госпожа Санли хмыкнула и недоверчиво покосилась в мою сторону, но я не могу утверждать, что все было именно так, потому что ноги уже сами несли меня к заветной двери. Ох уж эти ноги… И почему я всегда подчиняюсь эмоциям, а не разуму? Разум был категорически против назревающей авантюры, но его глас быстро потонул среди взыгравших во мне чувств, главным из которых являлось жуткое любопытство. Я понимала, что, куда бы мы ни направлялись, мне ничего не грозит – в такой-то компании! Поэтому зачатки страха отправились туда же, куда кануло недовольство разума, и я буквально притоптывала от нетерпения, когда Тэйрон открывал дверь. Выглянув из-за Германа, за спиной которого решила стоять на всякий случай, я увидела знакомое снежное поле – в прошлый раз именно из этого мира в наш отель приходила девушка-кошка. В лицо дохнула холодная свежесть, а легкий ветерок бросил в лицо несколько мелких снежинок. Из гостиницы я выходила последней, и когда шагала за порог, мне на плечи неожиданно легло что-то мягкое. «Что-то» оказалось невесть откуда взявшимся синим пуховиком, а, оглянувшись, я обнаружила, что его принесла Алена. – Дурында, – беззлобно припечатала она. – Заболеешь ведь! Ее глаза горели любопытством почти таким же, какое охватило меня, и я могла бы поклясться, что сейчас она просто мечтала оказаться на моем месте. А еще она явно не понимала, с какой такой стати безымянноборец пригласил меня составить им с заклинателем компанию, и очень хотела об этом расспросить. – Потом все расскажу, – пообещала я и, заметив, что мое третье по счету начальство уже успело отойти от крыльца, поспешно бросилась следом. Вопреки ожиданиям, в этом снежном мире было совсем не холодно… Ну, ладно, капельку все-таки было. Но не так, чтобы девушка в босоножках моментально окоченела и сравнялась по цвету с выданным ей пуховиком. Почти нагнав своих провожатых, я, не удержавшись, обернулась… Да так и обомлела! Все, что имелось в этом мире от Большого Дома, – это невысокая, покрытая инеем дверь, существующая сама по себе. От самого здания не осталось и следа, а за дверью тянулось все то же бескрайнее белоснежное поле, сливающееся с таким же белоснежным небом. Вновь идя за Германом, я чувствовала себя иллюстрацией, сделанной на чистом листе. Вот честное слово, так и казалось, что мы – единственные цветовые пятна в этом царстве белизны! – Здесь бы рекламу про стиральный порошок снимать… – пробормотала я. И тут же отметила, что теперь кошки бегут впереди, указывая путь и попеременно оглядываясь, проверяя, идем ли мы следом. Через некоторое время я заметила еще одну странность: снег был наметен толстым слоем, но ноги в него не проваливались. То ли здесь работали другие физические законы, то ли мы все успели похудеть до веса невесомого перышка, но, во всяком случае, это было приятно. Ничто не затрудняло движения, и даже дуновения ветра, продолжающего бросать в лицо мелкие снежинки, не раздражали. Что давалось действительно с большим трудом, так это молчание. Наши шаги были почти бесшумными и сопровождались лишь легким шелестом рассыпчатого снега, и эту почти полную тишину неимоверно хотелось нарушить. Куда мы идем? Что нас ждет? Что случилось с хозяйкой кошек? Неужели заклинатель духов такой же угрюмый, как Герман, и потому тоже хранит отрешенное молчание? Взвесив все «за» и «против», я пришла к выводу, что от переизбытка вопросов можно заработать головную боль, и вообще, неудовлетворенное любопытство вредно для здоровья. Поэтому отбросила здравые опасения, ускорилась, обогнала Германа и, поравнявшись с Тэйроном, завела разговор: – У вас такое необычное имя. Вы иностранец или иномирец? – Иностранец, переехавший сюда очень давно, – прозвучал из-под капюшона будто бы искаженный, глухой голос, в котором угадывался оттенок сдерживаемого недовольства. Я не стала останавливаться на том, что это недовольство вызвано, скорее всего, моим присутствием, и поинтересовалась: – А вы видите безымянных? Простите, если лезу не в свое дело, но на ярмарке вы так легко от них избавились, что я до сих пор поражена! Я совсем не хотела ему льстить, вот правда. Разве только надеялась наладить с ним контакт и чуть-чуть задобрить. И говорила, между прочим, чистую правду – его способности и впрямь могли бы впечатлить даже самого заядлого скептика! Показалось, что заклинатель тяжело вздохнул, прежде чем коротко ответил: – Ты задаешь слишком много вопросов, девочка. Много вопросов? Серьезно? Всего-то два! Несмотря на неразговорчивость Тэйрона, я каким-то шестым чувством улавливала, что излишняя мрачность ему несвойственна. Напротив, мне почему-то подумалось, что он вынужден себя сдерживать и играть роль этакого загадочного повелителя духов, хотя на самом деле характер у него совсем другой. Я бы непременно продемонстрировала, что такое действительно большое количество вопросов, если бы впереди внезапно не показался какой-то силуэт. Кошки побежали быстрее, и мы, следуя за ними, вскоре увидели очертания высокой белоснежной беседки, у которой на снегу расплывались небольшие багровые пятна. Ненадолго остановившись, я прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Подумаешь, кровь… ничего страшного, совершенно ничего… Справившись с подступившей к горлу закономерной тошнотой, я подошла к беседке, в которой уже находилась вся честная компания, и увидела лежащую на скамье девушку. Сейчас ее кожа выглядела едва ли не белее снега, длинные белоснежные волосы разметались, и несколько свисающих со скамьи прядей частично лежали на полу. Глаза девушки с кошачьими ушками были закрыты, но длинные ресницы чуть подрагивали. А накрашенные ярко-алые губы – полуоткрыты, и с них срывались тихие прерывистые вздохи. Кровь же, как и видимые раны, на теле и одежде девушки отсутствовала. Пока я ее рассматривала, Тэйрон достал небольшое зеркальце и склонился над ней, а Герман тем временем изучал оставленные на снегу кровавые пятна. Заботясь о своем самочувствии и держась от крови подальше, я сконцентрировалась на действиях заклинателя, который уже поднес зеркальце к ярко-алым губам. Сперва показалось, что он таким образом хочет проверить дыхание девушки, но это было, конечно, не так. В какой-то момент от зеркала стал исходить свет, словно на него упал и отразился солнечный луч, – и свет этот проникал прямо в приоткрытый рот девушки. Не открывая глаз, она тут же стала совершать глотательные движения, будто бы пила обычную воду. Да уж… такое точно увидишь не каждый день. Что удивительно, белоснежное ушастое создание пришло в себя за считаные секунды. Судорожно вдохнув, она резко села, невольно сбросив взобравшихся на нее кошек, и обвела присутствующих заторможенным взглядом. Впрочем, заторможенность очень быстро уступила место какому-то безумству, которое проявилось в нападении на… меня. Я даже испугаться как следует на успела, а все уже закончилось. Заклинатель ловко перехватил ее руку, а Герман мгновенно оказался стоящим передо мной. Постепенно глаза девушки становились ясными, и в них проступала осмысленность. Похоже, до этого она пребывала не в себе, а я просто неудачно привлекла ее внимание. – Вы в порядке, Джея? – не спеша ее отпускать, спросил Тэйрон. Нахмурившись, та выдернула руку сама и, осмотрев всех уже окончательно прояснившимся взглядом, выплюнула: – Чтоб ему от лап безымянных погибнуть! Это же надо, вторгнуться в мой личный мир и осмелиться напасть! Чтоб из него душу вынули и заменили ее раздирающей тело колючей стужей… – Джея, – мягко, но настойчиво перебил заклинатель. – Мы понимаем ваши чувства. Но проникнемся ими еще больше, если вы расскажете, что случилось. Опустив ноги на пол и отведя от лица растрепавшиеся пряди, девушка раздраженно дернула кончиками ушей, и к ней на колени моментально запрыгнула пара кошек. Две другие остались сидеть у ног, словно бы охраняя хозяйку. Вся четверка громко и, не стесняясь чувств, мурчала, заботливо гладила Джею лапами и тыкалась в ее ноги и руки мокрыми розовыми носами. – Это все тот маг, – наконец произнесла она, нарушив воцарившееся молчание. – Сказал, чтобы я передала весточку Киру. Если он не подпишет бумаги, всех постояльцев ждут серьезные проблемы, и в итоге они сами сбегут из Большого Дома. У Германа вырвалось глухое ругательство, и я, глянув на него, невольно поежилась. Лицо безымянноборца исказила настоящая злость, и хотя она адресовалась не мне, все равно стало немного жутко. Тэйрон же отреагировал более сдержанно и ровным тоном уточнил: – Это все? – Нет, безымянные побери, не все! – неожиданно взорвалась Джея, и ее кошки в тот же миг зашипели. – Он чертовски силен, этот маг, раз сумел отыскать мою запасную, ведущую сюда дверь! Я – сильнейший дух, не смогла противиться его заклинанию оцепенения и, если бы не мои девочки, он бы так и ушел, не понеся вообще никакого наказания! Картина более-менее прояснилась. Судя по всему, кровь принадлежала как раз этому магу, а под «девочками» понимались кошки, которые и нанесли ему раны. Вот только самого главного я пока не знала, и этот пробел вознамерилась заполнить незамедлительно. – Что за документы, которые должен подписать Кирилл? – спросила, обращаясь сразу ко всем. – Это из-за них и упомянутого мага он постоянно отлучается и в последнее время почти не бывает в гостинице? Кажется, обо мне все успели подзабыть, и обратившиеся ко мне взгляды выражали самые разнообразные эмоции. Джея смотрела на меня как на некое недоразумение, случайно попавшее в ее мир, кошки настороженно щурились, в глазах Германа отражалось сомнение, явно вызванное выбором – отвечать или нет, а по глазам заклинателя я ничего считать не смогла, поскольку его лицо по-прежнему скрывал глубокий капюшон. – На передачу прав владения, – сделав верный выбор, сообщил Герман. – Игорь хочет выкупить Большой Дом, но Кирилл продавать отказывается. – Выкупить? – удивленным эхом переспросила я. – И поэтому решил угрожать постояльцам? Но это просто… просто глупо! Кто после такого захочет селиться в гостиницу, если владельцем станет он? Герман передернул плечами: – Ему не нужна гостиница. Он хочет обладать проходом между мирами, искренне считая, что у него есть на то все права.