— Почему же? — полюбопытствовала Харжевская. Стелла и Катя начали ей рассказывать про прошлое моё посещение этого замечательного заведения. — Достаточно, дамы, — перебил я их, когда мы приблизились ко входу в дальнюю угловую ложу. — Так вот ты какой веселый молодой человек, Виктор! — Харжевская развеселилась. — Ага, даст фору любым ученикам Куклачева, — хмыкнула Элина. — Дамы, попрошу вас без этого — вы сами там были и прекрасно видели, что я был в своём праве, — я удивленно смотрел на них всех. Девушки снова звонко засмеялись. В зале было довольно прилично людей, которые развалились за столами в своих креслах. Некоторые лица даже показались мне знакомыми. Две люстры со стразами источали приятный полумрак. На большом экране над барной стойкой было хорошо видно сцену из соседнего зала. «Всё-таки стиль здесь классный — все эти красные ковры, стойка из дорогущего дерева, общее оформление — очень аристократично выглядит! Красиво жить не запретишь!» Когда мы подошли к ложе, стоящий там на входе мордоворот в костюме и темных очках быстренько открыл дверь. Пропустив девушек, я вошёл — нас встретили приветственными комментариями. Оказалось, ложа была весьма и весьма просторная и оформленная в стиле заведения. Пахло табаком, коньяком и тушеным мясом. Довольно внушительный круглый стол стоял посредине ложи, в комфортабельных стульях-креслах сидели десятка полтора человек, ещё несколько мест были свободны, хотя там стояли приборыю. Что особенно меня удивило — здесь был и Осьминог со своей спутницей. Многие присутствующие были мне незнакомы. — О, наконец-то пожаловал и наш будущий депутат, наш дорогой Виктор! — подняв в руке бокал, провозгласил Павел. — Раз все уже знают, скажу — да, я намерен проводить серьёзные реформы! — ощутив кураж, заявил я. Это вызвало добрый смех и аплодисменты. После этого Стелла взяла на себя обязанность познакомить меня с гостями. Я ходил вслед за Стеллой, приветливо кивал и целовал ручки дамам, мужчинам жал руки. — Госпожа Светлана Деникина, статс-секретарь министерства молодежи, спорта и туризма, — Стелла представила мне красивую спутницу Осьминога-Семенова. — Очень рад, леди! — я улыбнулся и поцеловал ей руку. — Господин Степан Семенов… — Мы знакомы, леди Стелла, — обезоруживающе улыбнулся Осьминог. Я усмехнулся и кивнул. — Баронесса Эстер Дьюлаи, полномочный посол Австро-Венгрии в РКДР, — далее Стелла представила мне миловидную блондинку лет пятидесяти. — Очень рад, леди! В общем, я слегка прибалдел, пока познакомился с несколькими влиятельными персонами. Парень, который пытался снять Арину на входе, оказался Андреем Мамонтовым — высокопоставленным чиновником из министерства энергетики. Его жена многозначительно на меня посмотрела. Я сел около Стеллы — кресло оказалось очень удобным, один из официантов почти сразу же подал мне приборы. Гости общались между собой на разные темы, насколько я понял. — Замечальный концерт, я просто обожаю немецкий джаз, — произнесла Алла Корнилова, глядя на меня. Они с Павлом сидели напротив нас. Официант быстро и споро насыпал мне мясное блюдо с рисовым гарниром, хотя я и близко не просил, потом щедро налил мне коньяк в специальный бокал. — Да, мелодии совершенно потрясающие, танцевать под них — одно наслаждение, — подтвердил я. — Через часик и мы пойдём — не переживай, дорогая! — заверил её Павел. Я обратил внимание, что он уже навеселе, но в меру. — Пора уже заканчивать с делами и отдыхать, — произнес Степан Семенов и поглядел на свою спутницу. Она тоже очень нежно улыбнулась ему. — Некоторые вопросы мы обсудим позднее, — сказала Алла, повернув голову к нему. — Главное, что мы в принципе нашли взаимовыгодные точки соприкосновения, — кивнул Степан. — О чём речь, простите? — поинтересовался я. — О выборах, дорогой Виктор, о политике, — посмотрел на меня Осьминог. — Я надеюсь, что выборы будут — я хочу выиграть округ! — сказал я. Стелла и Элина засмеялись, Алла улыбнулась. Моя реплика вызвала оживление за столом. — Выпьем за это, дамы и господа, — провозгласил Павел и посмотрел на меня: — Нравится мне твой настрой! Я поднял свой бокал, полный ароматного коньяка, чокнулся с рядом сидящими и через несколько секунд пригубил — напиток оказался изумительным. Я поискал глазами бутылку — она оказалась литровая, стилизованная под девятнадцатый век, на этикетке готическим шрифтом было отпечатано — «Henri IV Cognac Grande Champagne». В голове стало действительно приятно. Я сделал ещё глоток. — Да, конина замечательная, нам бы такой научиться делать, — произнес Павел, глядя на меня. — Некоторые наши коньяки тоже довольно ничего, — покивал я. — Это тот случай, когда проще купить и не заморачиваться. — Ты против того, чтобы в нашей стране делали лучший в мире коньяк? — слегка ехидно поинтересовалась Элина, сидящая через место слева от меня. — Если говорить как есть, прекрасная леди — у нас можно делать только бренди, настоящий же коньяк производят только в одноименной французской провинции, — ответил я. Некоторые присутствующие зааплодировали, Элина, смотревшая на меня, недовольно поморщилась. — Речь настоящего политика, — своим приятным голосом произнесла Алла. — Политика, леди Алла — искусство возможного, — я повернул голову к ней. — Зачем нам пытаться превзойти французов в том, в чём их превзойти очень сложно и даже бессмысленно, когда мы можем превзойти их во многих других областях? — Вы говорите о магической нефтегазовой отрасли, господин Виктор? (Вьи говьярите о магьичьеской ньефтьегазови отрьясли, гасподьин Вьиктор?) — произнесла с акцентом дама-дипломат. — Не только, госпожа полномочный посол! У нас в стране есть несколько отраслей, которые дадут нам точки экономического роста в последующие годы — это и магонефтегаз, и прочие сырьевые отрасли, но также и отрасли высоких технологий. Я ощутил прилив куража — голова была приятно-тяжелая, коньяк меня вдохновил и развязал язык. Разговор перешёл на довольно серьёзные макроэкономические проблемы и торговые отношения РКДР с некоторыми европейскими странами. — Как вы знаете, дамы и господа, правительство Австро-Венгрии остро интересует вопрос инвестиций в инфраструктуру порта Триест. Если бы этот проект стал совместным для наших государств, итальянское правительство пошло бы на уступки нашему консорциуму, — начала рассказывать баронесса Дьюлаи. Я не сразу врубился, о чём речь, а потому кушал блюдо и внимательно слушал, исподволь наблюдая за сидящими за этим столом. — А что там с Триестом? — шепотом спросил я у Стеллы. — После Великой Войны и распада Австро-Венгрии сто лет назад итальянцы установили контроль над городом-портом и всем Австрийским Приморьем. В семидесятых Вена провозгласила целью своей внешней политики вернуть город и территории в состав империи, с тех пор эта ситуация и тянется, — пояснила она. — Ага, спасибо, — прошептал я и включился в беседу: — Госпожа посол, а какова позиция Италии по этому вопросу? Блондинка-венгерка оживилась. — После славного возрождения нашей дуалистической монархии Италия в семидесятых годах согласилась вынести вопрос принадлежности Триеста и всего Приморья на обсуждение Лиги Наций, однако с тех пор вопрос заболтали, скажем мягко. Был обещан референдум, но его так и не провели — ситуация с этим референдумом напоминает проблему РКДР с ФЭФ. Конечно, Австро-Венгрия не рассматривает военные методы в деле возвращения города под наш флаг, однако потребности нашей экономики таковы, что мы хотим сделать это экономически, в том числе с выгодой и для Италии. Если будет создан консорциум корпораций из трех стран, то это сулит огромные выгоды для всего региона. — И каковы объёмы инвестиций? — мне даже стало интересно. — Если мы придём к соглашению с вашим правительством, будет создан консорциум из трех профильных логистических корпораций, доля каждой из стран составит ровно треть. В первые четыре года инвестиции составят эквивалент четырехсот тридцати миллионов американских долларов, а конкретную ответственность возьмёт на себя главный офис консорциума в Будапеште. «Как-то непонятно, что это всё значит». — Что это будет означать, госпожа посол? — с милой улыбкой уточнил я. — В обязанности главного офиса будут входить вопросы управления и координации проектом, а также взаимодействие с финансовыми партнерами. Инвестировать мы будем в так называемую парковую поторую зону в порту Триест, там подрядчики построят многофункциональный современный терминал с полным инфраструктурным обслуживанием, — без запинки разъяснила посол. Я был впечатлён, но пятой точкой чувствовал кучу непрояснённых вопросов. — И кто же будет это всё утверждать с нашей стороны? — я посмотрел на Аллу и Павла, которые очень мило шептались о чём-то. — Андрей Ильич, разъясни будущему депутату, что там и как, — зевнул толстячок, обратившись к чиновнику из минэнерго. — Пока что этот проект не имеет даже рамочного соглашения, но госпожа посол заинтересовала нас этим предложением, — ответил молодой человек. — А кто будет заниматься конкретными подрядами? Я так понимаю, все три корпорации получат равную долю заказов? — я посмотрел на Мамонтова, потом на баронессу.