Венгерка чуть поморщилась. — Так далеко вперёд мы ещё не заходили в обсуждении этого дела, господин Виктор, — ответила она. — Одним из медиаторов проекта будет выступать компания господина Ли Хуанга, с его помощью будет разработан проект Большого Трансевропейского Пути, как его называют у нас. «Ли Хуанг здесь каким вообще боком?» — вот это начало меня слегка заводить. — Не понимаю, — сказал я слегка севшим голосом, — каким образом к транспортному проекту относится господин Ли Хуанг? — Вы разве имеете что-то против него? — невинно поинтересовалась посол. — Нет, но просто не понимаю… — Виктор, дорогой, ты наверняка знаком с дочерьми баронессы — одна из них участвовала в отборе на тест, в котором участвуете и вы с Анжеликой, — мягко перебила меня Алла. — С дочерьми баронессы? — я слегка прибалдел. — Конечно! Моя старшая дочь тоже участвует в тесте господина Хуанга, какая-то их новая игра для молодёжи. Наверняка вы с ней знакомы, она мне даже рассказывала о вас, — улыбнулась венгерка. — Возможно, — удивленный услышанным, я неопределённо пожал плечами. — Обе мои дочери присутствуют сегодня в соседнем зале, — с намёком в голосе произнесла посол. — А, буду рад с ними познакомиться, — был вынужден ответить я, поскольку этикет есть этикет. — Поверьте, участие корпорации господина Хуанга как партнера возможного трехстороннего консорциума пойдёт только на пользу делу, — заявила баронесса. «Везде метастазы этого Хуанга — в Омске, здесь, в Будапеште, в Токио. С этим надо конкретно разбираться, прям какой-то транснационал здешнего мира этот Хуанг. Хотя именно это и говорил про него Иоаннидис», — я вздохнул, настроение слегка стухло. — Не могу сейчас сказать ничего конкретного на этот счёт. У нас есть действующее правительство, — ответил я обтекаемо. — Действующий кабинет парализован внутренними противоречиями. Все важные вопросы будут отложены на осень, — многозначительно сказала Алла. «Она явно выступает как эмиссар всего корниловского клана на этом собрании», — пронзила меня мысль, которая показалась мне довольно очевидной. — «А значит, что Осьминог и отчасти я — как представители нашего клана, сибиряков». — Полностью это подтверждаю, Алла Георгиевна, — заявил Андрей Мамонтов. — Даже проблемы «Мосэнерго» зависли под сукном. При этих словах Павел нахмурился и потянулся к бокалу с коньяком. — Премьер-министр лично обещал нам с Анжеликой проконтролировать этот вопрос, — я постарался придать голосу оптимизм, поглядев на толстячка. Часть гостей тем временем покинули стол. В неформальных мероприятиях подобного рода этикет допускал такие хождения туда-сюда. — За успешное разрешение всех наших вопросов! — провозгласил тост Павел. Я с удовольствием допил свой коньяк и закусил засахаренным лимоном. Павел с Осьминогом завели разговор о финансах. Телефон завибрировал — звонила Анжелика. — Да, милая, — я ответил негромко. — А где вы все пропали? — слегка удивлённым голосом поинтересовалась моя пассия. — Отдыхаю в компании твоих прекрасных сестёр, — ответил я, поглядев на Стеллу. — А, всё понятно — приходи танцевать, скоро опять начнется выступление. — Присоединишься к нам, может? — Нет, уже не хочу. У меня танцевальное настроение, — заявила Анжелика. — Короче, жду тебя, — она сбросила вызов. Я почесал подбородок и спрятал телефон в карман. — Что там младшая? — доброжелательно поинтересовалась Алла. — Танцевать меня зовёт, — улыбнулся я. — Мы тоже скоро пойдём, присоединимся к вам, — с намёком в голосе произнесла она. «Тоже хочет пообщаться без лишних глаз», — понял я. — С удовольствием, — кивнул я. Павел с Осьминогом подсели ближе друг к другу, разговор у них зашёл о финансах. Стелла начала шептаться с Элиной и Катей. — Меня беспокоят тенденции на бирже и политика нашего центробанка в отношении недооценки Японии, — солидно помахивая ладонью, говорил Семенов-Осьминог. — Только за этот год доля иены во внешнеторговых и финансовых расчётах нашей республики выросла с двадцати шести до тридцати одного процентного пункта. А это значит, что Япония становится одним из наших ключевых партнеров, и далее нельзя игнорировать двусторонние отношения, как делает это нынешняя коалиция. — Ну я бы так не сказал… — помотал головой Павел. — Павел Николаевич, вот без обид, но это не камень в сторону Корниловых, — поднял ладонь Осьминог. — А в чью же сторону, милый? — приятным голосом поинтересовалась его спутница. — И те более не в Деникиных, любовь моя, — взмахнул ладонью Семенов. — Марковы и их сателлиты — вот кто создаёт проблемы! — Полностью согласен, — слегка пьяно покивал Павел. — На внебиржевом рынке Сибири доля иены доходит до пятидесяти процентов совокупного оборота торговли, дамы и господа, — продолжил вещать Семенов, — а потому остро необходима корректировка внешнеполитического вектора — это исключительно давление объективных экономических обстоятельств… — Полностью согласен, — кивал толстячок, поигрывая коньячным бокалом в руке. «Складно излагает господин Осьминог — недаром он в нашем клане отвечает за деликатные финансовые операции!» — я с интересом слушал его уверенный голос. Я сейчас не знал, в чём именно Степан хочет убедить Пашу и Аллу — он явно говорил больше для неё, чем для толстячка, однако из его слов следовало, что хоть японская иена и является на данный момент свободно конвертируемой валютой, в отличие от рубля, однако многие операции подпадают под валютный контроль их центробанка и с этим надо что-то срочно делать, поскольку сибирские компании несут необоснованные убытки от излишнего внимания японских финансовых регуляторов. — Нельзя вот так просто взять и купить японские финансовые активы, как американские или многие европейские, например. Существуют десятки ограничений для иностранных инвесторов как на покупку, так и на вывод активов из Японии. Это надо решать на самом высоком уровне, поскольку парламент Японии настроен на взаимовыгодные отношения с нами. — Откуда у вас эти данные, Степан? — поинтересовалась Алла. — Леди Алла, и я лично, и десятки моих деловых партнеров ведут дела как напрямую в Японией, так и через посреднические фирмы в Маньчжоу-го. У меня в офисе лежит документ на сотни страниц — эти вопросы и предложения давно зависли в обеих палатах нашего Конгресса, и это мне видится намеренным саботажем части политических сил. — Поэтому и нужны выборы! — поднял палец толстячок и опрокинул в себя почти полный бокал коньяка. — Конечно! Вместе мы сможем эффективно решать свои дела на европейском и азиатском направлении, оставив Америку и Британию несколько за скобками… Доедая блюдо и запивая его мелкими глоточками коньяка, я слушал, как Степан практически наизусть оперирует различными статистическими данными по ситуации в Европе. Из его слов следовало, что за последние два года обрабатывающее прооизводство в семи ведущих европейских странах совокупно упало на двенадцать процентов, что тяжело сказывается на наших сырьевиках, которые начали отгружать меньше угля, древесины и прочих товаров низкого передела. — Это ещё не катастрофа, но сигнал вполне определённый, а текущая коалиция напрочь игнорирует все эти ключевые вопросы! — в голосе Степана проявилось справедливое возмущение. — Милый, далеко не всегда нижняя палата игнорирует, но можно было сделать и больше, если бы некоторые партии не блокировали разные полезные инициативы, — несколько капризно произнесла Светлана Деникина и положила ему ладонь на плечо. «Любовь у них, что ли? Осьминог отхватил себе пассию из деникинского рода? Конечно, тип он в высшей мере красноречивый — отец явно знал, кого посылать на переговоры с Корниловыми!» — убедился я окончательно. — Меньше отгруженного товара — меньше валютной выручки! — заявил я с пафосом, бесцеремонно вмешавшись в беседу. — Мы должны искать альтернативные рынки сбыта для нашего сырья и вытеснять с этих рынков конкурентов, иначе всё это скажется на курсе рубля по отношению к другим валютам, а значит, на внутренней стабильности и поступлениях в бюджет, — я сам от себя не ожидал сейчас такой красивой формулировки. — Вот, совершенно верно, дамы и господа — лучше и не скажешь, — аж просиял Осьминог, взмахнув ладонью и поглядев на меня. — Наша замечательная молодежь всё понимает уже на порядок лучше нас, старичков. — Ну какие мы старички, милый? — Светлана чуть приобняла его. — Конечно, молодежь у нас классная, им и надо давать дорогу, парламенту нужна свежая кровь, — взглянула она на меня. Я приложил руку к груди и благодарно кивнул. Далее Степан ещё озвучил, что его беспокоит падение на несколько процентов производства электроэнергии и у нас, и в Европе, постепенно дамы перевели разговор на танцы, поскольку Павел уже откровенно похрапывал. — Да, пора бы уже и потанцевать, развеяться, — предложила Элина и поглядела на меня. — Да, от хороших танцев я бы тоже не отказалась, — ухмыльнулась и Стелла. Я вздохнул и поймал на себе взгляд Аллы — она ободряюще мне улыбнулась, я тоже понимающе кивнул. — Мы идём на танцпол, — довольно властно объявила Алла, — кто с нами? Глава 19