— Да. — Я улыбнулась. — И я очень за него рада. Я толком не знала, о чем говорю, но ей это понравилось. — Не говорите брату, что я еду. Хочу сделать ему сюрприз. — Ой, замечательно. Он будет в полном восторге. Я поймала еще одно такси, размышляя над тем, что узнала. По какой бы причине Мант ни сделал то, что сделал, я не могла не злиться. — Вы едете в коронерский суд, мэм? — спросил водитель. — Это вон там. — Он указал на открытое окно в красивом кирпичном здании. — Нет, я еду в здешний морг, — ответила я. — А, ну тогда это здесь. Лучше войти туда самому, чем тебя занесут, — хохотнул таксист. Когда он остановился перед довольно маленьким по лондонским меркам зданием, я вытащила деньги. Кирпичное, с гранитной окантовкой и каким-то странным парапетом вдоль крыши, оно было обнесено железным кованым забором, выкрашенным в цвет ржавчины. Судя по дате на дощечке у входа, моргу насчитывалось больше сотни лет, и я подумала, как ужасно, должно быть, было заниматься судебной медициной в те далекие дни. Очевидцев, которые могли бы поведать о тех временах, сохранилось мало. Подумав об этом, я задала себе вопрос: интересно, меньше ли люди лгали в прежние времена? Приемная морга была небольшая, но приятно обставленная, как типичный вестибюль любой организации. За открытой дверью просматривался коридор, и поскольку я никого не увидела, то направилась туда, как раз когда из комнаты вышла какая-то женщина с охапкой толстенных книг. — Прошу прощения, — сказала она, вздрогнув, — но туда нельзя. — Я ищу доктора Манта, — сказала я. На ней было длинное свободное платье и свитер, и она говорила с шотландским акцентом. — А могу я узнать, кто его спрашивает? — вежливо поинтересовалась она. Я показала ей свои документы. — А, очень хорошо, понимаю. Значит, он ждет вас. — Я так не думаю. — Ясно. — Она в замешательстве переложила книги в другую руку. — Мы вместе работали в Штатах, — объяснила я. — Мне бы хотелось сделать ему сюрприз, поэтому я предпочла бы сама найти его, если вы просто скажете, где он находится. — Бог мой, он сейчас в «Вонючке». Идите вот в эту дверь. — Она помогла мне кивком. — А слева от главного морга увидите раздевалки, там все, что вам может понадобиться. Потом опять повернете налево, пройдете через еще одни двери, и прямо за ними увидите Манта. Понятно? — Спасибо. В раздевалке я надела бахилы, перчатки, маску и свободно подвязала халат, чтобы запах не пропитал одежду. Потом прошла через выложенную кафелем комнату, где стояли шесть стальных столов и блестела стена из белых холодильников. Доктора были в голубом, и было очевидно, что этим утром Вестминстер не оставил их без работы. Они лишь мельком взглянули на меня, когда я проходила мимо. Пройдя дальше по коридору, я наконец-то нашла своего зама. В высоких резиновых сапогах он стоял на невысокой скамеечке. Он работал с телом, которое уже сильно разложилось и, по всей видимости, долго пролежало в воде. Вонь стояла ужасная, и я притворила за собой дверь. — Доктор Мант. Он обернулся и с минуту смотрел в растерянности, не узнавая меня или не понимая, где находится. А потом растерянность сменилась потрясением. — Доктор Скарпетта? Боже мой, будь я проклят. — Доктор Мант тяжело сошел со скамеечки, поскольку был далеко не маленького роста. — Какой сюрприз! У меня просто слов нет! — бессвязно бормотал он, и в глазах его отражался страх. — Для меня тоже, — угрюмо произнесла я. — Могу себе представить. Идемте. Незачем разговаривать в такой ужасной обстановке. Выловили в Темзе вчера днем. Судя по всему, заколот ножом, но личность установить пока не удалось. Идемте в комнату отдыха, — нервно бормотал он. Филипп Мант был милым пожилым джентльменом, с густыми седыми волосами и тяжелыми бровями над проницательными светлыми глазами. Но симпатии он не вызывал. Мант провел меня к душевым за углом, где мы продезинфицировали обувь, сняли перчатки и маски и засунули халаты в бак. Потом прошли в комнату отдыха, которая выходила окнами на парковку. Как и все в Лондоне, застоявшийся запах дыма в этой комнате тоже имел долгую историю. — Могу я угостить вас чем-нибудь? — спросил он, вытаскивая пачку «Плейерс». — Знаю, вы больше не курите, поэтому не предлагаю. — Мне ничего не нужно. Кроме ответов, которые я надеюсь услышать от вас. Когда он зажигал спичку, руки его едва заметно дрожали. — Доктор Мант, что, во имя всего святого, вы здесь делаете? — начала я. — Считается, что вы отправились в Лондон, потому что умерла ваша мать. — Так и есть. В том числе. — В том числе? — переспросила я. — И что это значит? — Доктор Скарпетта, я все равно собирался уехать, а потом внезапно умерла мама, и это решило все проблемы. — Значит, вы не намеревались возвращаться, — сказала я, уязвленная таким признанием. — Весьма сожалею. Но нет, не намеревался. — Он изящно стряхнул пепел. — Вы могли, по крайней мере, сказать мне, чтобы я начала искать вам замену. Я несколько раз пыталась дозвониться до вас. — Я не сказал вам и не звонил, потому что не хотел, чтоб они знали. — Они? — Это слово, казалось, повисло в воздухе. — Кого конкретно вы имеете в виду, доктор Мант? Он выглядел очень прозаично, когда вот так курил, скрестив ноги, с нависшим над ремнем круглым брюшком. — Понятия не имею, кто они, но они, определенно, знают, кто мы. Это-то меня и пугает. Я могу вам точно сказать, когда это началось. Тринадцатого октября. Вы, возможно, помните тот случай, а может, и нет. Я не представляла, о чем он говорит. — Ну, ВМС делали вскрытие, потому что на их базе в Норфолке имел место несчастный случай с летальным исходом. — Человек, которого случайно задавило в сухом доке? — Я начинала что-то смутно припоминать. — Он самый. — Вы правы. Но это был случай ВМС, а не наш, — сказала я, уже начиная догадываться, что будет дальше. — Расскажите, какое отношение это имеет к нам. — Видите ли, спасатели допустили ошибку, — продолжил Мант. — Вместо того чтобы переправить тело в Портсмутский госпиталь ВМС, как и полагалось, они привезли его в мой офис, а юный Дэнни ничего не знал. Он начал брать образцы крови, делать записи и все такое прочее и в процессе обнаружил кое-что необычное среди личных вещей покойного. До меня дошло, что Мант ничего не знает про Дэнни. — У жертвы с собой была холщовая сумка, — продолжал он. — И спасатели просто положили ее сверху на тело и накрыли все простыней. При всем ее плохом состоянии, полагаю, им не пришло в голову, что мы не будем иметь ни малейшего понятия кое о чем. — О чем? — У этого парня был экземпляр весьма дурной библии, которая, как я потом узнал, связана с неким культом. Неосионисты. Это была совершенно жуткая книга, в ней описывались в подробностях пытки, убийства и прочие ужасы. Просто какой-то кошмар, на мой взгляд. — Она называлась «Книга Хэнда»? — спросила я. — Ну да. — Глаза его загорелись. — Действительно, именно так она и называлась. — В черном кожаном переплете? — Да, мне кажется. Но, как ни странно, пропечатанное на ней имя не было именем покойного. Шапиро или как-то так. — Дуэйн Шапиро. — Конечно. Значит, вы уже знаете об этом. — Я знаю о книге, но не знаю, почему она оказалась у того человека, потому что его явно звали вовсе не Дуэйн Шапиро. Доктор Мант потер лицо, вспоминая. — Кажется, его звали Картлет. — Но он мог быть убийцей Дуэйна Шапиро, — предположила я. — Вот как книга могла оказаться у него. Мант ничего не ответил мне. — Когда я понял, что в нашем морге «чужой» случай, случай ВМС, то велел Дэнни переправить тело в Портсмут. Ясное дело, личные вещи бедняги должны были отправиться вместе с ним. — Но Дэнни оставил книгу себе, — сказала я. — Боюсь, что так. — Он наклонился вперед и раздавил окурок в пепельнице на журнальном столике. — Зачем он это сделал? — Я как-то вошел к нему, увидел ее и спросил, для чего, ради всего святого, она ему понадобилась. Дэнни объяснил, что, поскольку на книге стоит имя другого человека, он подумал, что она могла оказаться на месте происшествия случайно. Возможно, сумка тоже принадлежала кому-то еще. — Доктор Мант помолчал. — Видите ли, он, в сущности, все еще новичок и, думаю, просто совершил оплошность. — Скажите мне вот что. Никто из репортеров не звонил и не приходил в офис примерно в то же самое время? К примеру, никто не интересовался задавленным насмерть мужчиной на верфи? — Ну, да. Приходил мистер Эддингс. Я помню, потому что он довольно придирчиво расспрашивал обо всех подробностях, что немного меня озадачило. Насколько мне известно, он никогда не писал ни о чем таком.