Столь болезненная реакция на критику затрудняет самоанализ. Сложно признать собственный негативный вклад в отношения. Сложно обращаться за помощью: начинать работать с психологами или даже просто читать книги по самопомощи. Это также может ассоциироваться с собственным провалом: «Со мной явно что-то не то, раз я не могу справиться самостоятельно! Я слабый, немощный, недостойный». Нам крайне трудно говорить о прошлом, о детстве, о родителях, об отношениях, о партнерах. Мы либо ведем такие разговоры очень расплывчато, либо идеализируем собственный опыт, либо говорим много и красиво, но очень эмоционально-отстраненно, словно рассказывая не о себе, а о сюжете книге или фильма, либо вовсе их избегаем. Если у нас сформировался избегающий тип привязанности, мы в принципе можем практически ничего не помнить о собственном прошлом. Эти защиты используются (или использовались) для того, чтобы не сталкиваться со сложными чувствами. Нам нужно было отрицать собственную боль и разочарование, создавая защитный купол идеализации, дабы поддерживать жизненно важные близкие отношения с родителями. Исследования показали, что даже если люди с избегающей привязанностью утверждают, что у них нет негативных воспоминаний о собственном детстве или переживаний, связанных с отношениями, тревога проявляется на телесном уровне: повышается уровень проводимости кожи, что говорит об испытываемом психологическом стрессе[27]. Стратегии деактивации Как мы помним, тревожные партнеры стараются справиться со своими переживаниями, прибегая к протестному поведению. Они усиливают свои попытки сблизиться с партнером. Избегающие же используют для этой цели стратегии деактивации. Деактивация – это определенные мыслительные процессы, основная цель которых – создать дистанцию и поддерживать «безопасный» (с точки зрения человека с избегающей привязанностью) уровень близости. Это «инструменты», которые создают ощущение полного контроля над ситуацией. Прибегая к деактивации, мы подпитываем иллюзию, что партнеры для нас ничего не значат, не имеют над нами никакой власти, а значит, не могут причинить боль. Почему выбирается именно такая стратегия? В отличие от тревожно-привязанных, опыт близких отношений у избегающих был достаточно стабилен. Если тревожные поняли, что могут привлечь внимание мамы и удовлетворить свои потребности, когда громко кричат или ведут себя определенным образом, то избегающие узнали – как ни старайся, страданий не избежать. Они научились подавлять и вытеснять потребности в близости, дабы не сталкиваться с болью. Важно отметить, что деактивация – это, в большей степени, именно внутренний опыт, далеко не всегда связанный с видимым поведением. Эти стратегии часто возникают, когда в отношениях все хорошо, например, после перехода на новый этап в отношениях. Именно в это время близость кажется нам угрожающе опасной. Мы чувствуем, что привязываемся и становимся более уязвимыми, «зависимыми». Чувствуем, что другой человек может оказаться очень важной, даже неотъемлемой частью нашей жизни. А это очень страшно. Ведь для нас любовь = боль, поэтому психика стремится «защитить», оттолкнув близких людей. Как может выглядеть деактивация? «Хорошо там, где нас нет». Мы можем идеализировать одиночество, представляя, что жизнь была бы более наполненной, интересной и счастливой без отношений/без детей/если бы они жили отдельно/что-то еще. Тогда можно было бы спокойно заниматься своими делами/не было бы необходимости решать конфликты/не нужно было бы жертвовать чем-то важным для себя. Такие фантазии – признак того, что мы не пытаемся говорить о своих потребностях и выстраивать границы, менять некомфортное положение вещей. Мы надеемся, что смена внешних обстоятельств полностью решит все проблемы. На деле – мы всегда берем себя с собой. «Фантомные бывшие», недостижимый идеал. Порой мы можем задумываться, что нынешний партнер недостаточно хорош, не соответствует воображаемому идеалу, чего-то в нем не хватает. Или можем пребывать в фантазиях о том, что наш бывший партнер – лучший человек на свете, с которым никто и никогда не сможет сравниться. При этом забываем о недостатках этого человека, причинах расставания, негативных моментах. Не вспоминаем, какими на самом деле были эти отношения. При близком рассмотрении часто оказывается, что в них не было подлинной близости. В качестве идеала могут выступать не только бывшие, но и безответная любовь, герой книги или сериала, знаменитость, коллега или даже сконструированный образ, не имеющий реального эквивалента. Часто в этом «идеале» переплетаются качества, которые не могут сочетаться в одном реальном человеке (например, развратная девственница или домашний тусовщик) или придается значение факторам, не столь важным для отношений (форма лица, смех, наличие/отсутствие татуировок). Мы фантазируем, насколько прекрасными могли бы быть отношения с таким человеком, отдаляя себя от возможности обрести глубокую связь со своим партнером. Тут стоит упомянуть еще об одной особенности: если у нас избегающий тип привязанности, после разрыва чувства могут стать ярче и сильнее, ведь появилось ощущение безопасности (а отношения ассоциируются со страхом потери собственной идентичности). Больше не нужно защищаться от близости. Соответственно, даже если мы вернем того человека, который на расстоянии кажется прекрасным, в ход могут пойти другие способы удерживать дистанцию. Идея об «идеальном бывшем» столь жизнеспособна не потому, что отношения были невероятно надежными и счастливыми, а потому что возникла дистанция, которая минимизирует страх близости. Самокритика. Мы, напротив, можем думать, что наши любимые заслуживают большего, им нужен кто-то другой, более богатый/успешный/красивый/умный/… Такие выводы основаны на внутренних ощущениях, зачастую не имеющих ничего общего с восприятием наших близких. Кажется, что самым правильным будет выйти из отношений, дабы «не портить никому жизнь». Для нас это даже выглядит как действие «во благо», исполнение желания партнера (о котором он даже не говорил!). Иногда мы «клеймим» себя как непригодных еще до начала отношений: «Ты об этом точно пожалеешь. Я – плохой вариант, лучше не стоит даже пробовать». При этом, если партнер начинает отрицать и убеждать в обратном, это может вызвать раздражение и быть воспринято как тревожный звоночек: «Я же такой ужасный, а он(а) до сих пор хочет быть со мной! Значит, с ним что-то не так. Ни один нормальный человек со мной бы не связался!» Критика партнера. Чем серьезнее становятся отношения, тем более критичным взглядом мы смотрим на своего партнера. Некоторым «недостаткам» придается большее значение, чем они имеют на самом деле. Странный музыкальный вкус, мимика, манера резать помидоры, «раздражающий» смех или тембр голоса, недостаточно большие руки… Все это видится как признак абсолютной несовместимости. Возникает необъяснимое, на первый взгляд, негодование по отношению к партнеру, которого раньше не было. Помните, что разочарование, раздражение – это нормальный опыт, с которым все мы порой сталкиваемся? Однако, если у нас сформировался избегающий тип привязанности, мы невероятно критично относимся к особенностям партнера, даже если напрямую они никак не связаны с возможностью (или невозможностью) выстроить здоровые и любящие отношения. Согласитесь, одно дело, когда мы раздражены, потому что партнер не выполнил обещание, другое – когда он «неправильно» режет помидоры. Обесценивая партнера и фокусируясь на его недостатках, мы, с одной стороны, создаем иллюзию контроля и полной независимости («Если я вижу, какой это неидеальный человек, значит я могу оставаться независимым и не потеряю голову!»), а с другой стороны – снижаем уровень тревоги по поводу отторжения («Если мой партнер такой ужасный, то мне будет не так уж и больно, если он меня оставит или отвергнет. Ведь я понимаю, чего можно ожидать от этого человека…»). Ощущение, что нет сильных чувств и любви по отношению к партнеру, когда он рядом. Есть ощущение, что чем дольше мы в отношениях, тем слабее наши чувства. При этом мы можем замечать, что скучаем или беспокоимся, когда любимый человек находится далеко от нас. После завершения отношений порой приходит осознание, что именно этот человек и был любовью всей жизни, а мы просто этого не видели. Так как чувства представляют бессознательную угрозу, мы вытесняем и подавляем их. А когда любимый человек далеко, то «угрозы» в виде близости и тесного контакта с другим нет, а значит, мы можем проявить эмоции на расстоянии, что ощущается более безопасно. Поведенческие проявления деактивации. Физическая дистанция: отказ держаться за руки, желание целоваться только во время секса, никаких объятий на улице, никаких прикосновений к определенным частям тела (лицо, волосы, торс), печаль или чувство опустошенности после интимной близости, трудность смотреть партнеру в глаза. Часто такая неприязнь к физическому контакту может быть связана с отсутствием опыта физических проявлений близости – в детстве родители могли редко брать нас на руки, сажать на колени и так далее. Теперь это кажется чуждым и неестественным. Эмоциональная дистанция: сложность поддерживать эмоциональные беседы, непонимание смысла разговаривать на отвлеченные темы. Флирт с другими, обесценивание важности отношений. Отвлечение внимания. Внимание чаще сосредоточено на том, что находится вне отношений, чем на том, что внутри них. В приоритете не отношения, а работа/хобби/друзья. Свидания и время с партнером проводится по остаточному принципу. Как еще может выглядеть деактивация? ✓ Мы говорим о неуверенности в своих чувствах/неготовности к обязательствам, но при этом остаемся рядом с партнером, не желая его отпускать. ✓ Отказ идти на компромиссы, обсуждать трудности, объяснять свою точку зрения, оборонительная позиция в конфликтах. ✓ Нам трудно проявлять позитивные чувства: говорить о любви, делать комплименты, показывать свою радость партнеру. ✓ Полное отрицание собственных потребностей в привязанности. ✓ Игнорирование или отрицание эмоционального опыта партнера («Да ты просто слишком чувствительна! Ты все выдумываешь!»). ✓ Поиск рациональных причин, по которым мы не можем сблизиться с партнером, объяснение всех трудностей в отношениях его несовершенством: «Если бы он был тем самым, то все получилось бы само собой!», неспособность заметить собственный вклад в отношения (так как это может вызвать сильную боль и стыд). Скорее всего, во время чтения у вас возник вопрос: «Как же я могу отличить стратегии деактивации, которые являются защитной реакцией, от настоящих проблем в отношениях, на которые нужно обратить внимание, и признаков того, что человек мне не подходит?» Если мы имеем дело со стратегией деактивации, то при более близком рассмотрении увидим, что не совсем понятно, как именно влияют на отношения неимоверно раздражающие нас вещи. Не ясно, что изменится, если «проблема» будет решена. Мы также можем заметить, что наша реакция сильно диспропорциональна произошедшему событию: партнер рассказал несмешную шутку, а мы уже считаем, что он нам не подходит, надел те самые «нелепые» шорты – думаем о расставании. Конечно, если мы говорим о недовольстве тем, что партнер не прислушивается к нашим желаниям, – это вполне конкретная трудность. Работа с ней сможет улучшить отношения, а отказ что-то менять заставит задуматься, комфортно ли будет находиться в отношениях с человеком, который нас не ценит. Если мы мечтаем в будущем переехать в другую страну, а наш партнер говорит, что не готов будет оставить родственников, – это тоже вполне логичная причина, дабы задуматься о дальнейшем развитии отношений. А вот что изменится глобально, если близкий не будет улыбаться так, как он улыбается сейчас? Если он будет носить другую прическу? Если будет вешать рубашки на плечики, а не складывать их в шкаф? Важно подумать о более глубоком смысле такого отторжения и недовольства. Возможно, например, есть ожидания, что если партнер будет носить другую прическу, то сексуальная жизнь станет лучше, потому что сейчас в ней не все устраивает. Тогда стоит поговорить именно об этом, попробовать обсудить возможные варианты решения. По сути, когда мы сталкиваемся с несоответствием идеализированной фантазии и реальности, то сразу ощущаем стремление немедленно завершить отношения. В какой-то степени это связано с тем, что у нас достаточно твердые и жесткие взгляды на «правильно»-«неправильно», «хорошо»-«плохо». Есть четкие установки: «либо так, либо никак иначе». «Черно-белый» взгляд на вещи не позволяет идти на здоровые компромиссы: тут меня либо все полностью устраивает в партнере, либо это не мой человек. Либо я не думаю о бывших вовсе, либо, если такое случается, – это знак, что мне нужно быть с ними. Либо в отношениях нет конфликтов вовсе, либо это плохие отношения, которые нужно разорвать. В попытках избежать разочарования и страданий срабатывает защитный механизм, который придает значение даже малейшим угрозам. Так мы стараемся уберечь себя от потенциальной боли: проще резко вычеркнуть человека из жизни, обозначить его как «неподходящего», чем взять риск и позволить себе сомневаться. Ведь сомнения могут привести к уязвимости. Но никто из нас не совершенен: в отношениях есть место как для радости, так и для грусти, как для ошибок, так и для верных решений. Важно помнить, что даже в счастливых и надежных отношениях совершенно нормально думать порой: • Он так меня бесит! • Интересно, а как бы сложилась жизнь, если бы мы не встретились? • Интересно, что было бы, если бы я остался/осталась в предыдущих отношениях? • Ого, какой симпатичный парень! • Как там поживает мой бывший или моя бывшая? • А что будет, если мы расстанемся? • Было бы здорово, если бы мой партнер был более романтичным/разделял бы все мои интересы… В нашей голове могут возникать спонтанные желания. Мы можем проявлять любопытство и фантазировать об альтернативных вариантах развития событий. Это далеко не всегда означает, что в текущих отношениях есть проблемы. Думаю, многие из нас иногда представляют, что было бы, если бы мы родились в другом веке, проснулись другим человеком, стали знаменитыми, внезапно попали во вселенную Гарри Поттера… Разумеется, когда подобные фантазии возникают очень часто, – это повод задуматься и хорошенько проанализировать текущие отношения: чего мне не хватает? От чего я убегаю в фантазии? Каких разговоров избегаю? Какими бы мне хотелось видеть наши отношения? Но, в целом, порой такие размышления – абсолютно естественный опыт (в разумных пределах). Конечно, деактивирующее поведение очень жестоко. Оно приносит много боли как тем, кто находится в отношениях с избегающими, так и самим избегающим. Очень важно учиться замечать свои стратегии деактивации (что они из себя представляют, в каких моментах появляются), разбираться, стоит ли за недовольством что-то более глубокое (например, неудовлетворенная потребность), учиться перенаправлять свое внимание на достоинства партнера, а не на его недостатки. Когда мы узнаем больше о стратегиях деактивации, понимаем, что чаще всего они связаны не с нашим партнером, а с негативными убеждениями об отношениях, полученными в детстве. Личные границы Границы человека с избегающим типом привязанности можно представить в виде дома, окруженного высокими стенами с колючей проволокой, вокруг которого вырыт огромный ров. Иногда владелец дома ведет диалоги с проходящими мимо путниками с высоты своих стен, но ходят слухи, что еще никому не удавалось попасть внутрь. Кто-то рассказывает, что давным-давно в этом доме устроили большой дебош: перевернули все вверх дном, украли драгоценности, съели припасы. Испугавшись, что история повторится, хозяин заперся внутри и решил никого не пускать. Другие утверждают, что он просто рос в этом доме один. Родители оставили его в раннем детстве, не рассказав, что можно ходить друг к другу в гости и хорошо проводить время вместе. Его уединенная жизнь – единственное, что ему знакомо. Поэтому он не в силах представить, что бывает по-другому. Если мы склонны к избеганию, то можем возводить высокие стены вместо границ, не даем себе возможности идти в здоровую близость и держим всех людей на максимальном расстоянии. Порой нам кажется, что у нас нет проблем с границами. На деле же мы поместили себя в изоляцию: никогда не говорим «да», не делимся переживаниями, эмоционально не включаемся в других людей. Закрываемся от любого нового опыта, связанного с риском и уязвимостью (а отношения – это всегда риск!). Мы поступаем так из страха, что не сможем отстоять себя и свои интересы, если границы станут более гибкими. Мы защищаемся даже от цветов, которые принимаем за пули. Дима никогда не говорил о своих проблемах с Катей. Когда она спрашивала, что случилось, парень мгновенно «вспыхивал» и просил не задавать ему подобных вопросов. Действительно ли для него были неприемлемы такие разговоры? Или дело в том, что в детстве мама говорила Диме, что плохое настроение нужно оставлять за дверью, а мальчики не должны плакать и «распускать нюни»? Теперь ему страшно было показать себя в слабости, и он предпочитал не затрагивать «опасные» темы. Карина никак не могла начать отношения – не получалось встретить «того самого». Приходя на свидание, она за пару минут понимала, подходит ей человек или нет. Обычно не подходил. Один слишком высокий, другой слишком низкий. У этого парня странная татуировка, а тот опоздал на пару минут – значит, безответственный. Этот вроде ничего, но та дурацкая «старперская» шутка с «Одноклассников» в конце вечера испортила все. А тот подарил розу в целлофане! «Да твой фейсконтроль ни один не пройдет!» – говорила Карине подруга. Жесткие границы в виде нереалистичных ожиданий не позволяли Карине дать себе шанс попробовать узнать молодых людей поближе. Нам важно чаще спрашивать себя: • Это действительно для меня неприемлемо или я возвожу стену, чтобы избежать близости? • Есть ли какие-то факты, которые дают понять, что это может плохо для меня закончиться? • Я отказываю из страха выйти за рамки привычного опыта или потому что точно знаю, что мне это не подходит? Большую роль в этом процессе играет динамика, возникающая в отношениях между тревожным и избегающим партнером. Как мы помним, люди с тревожным типом привязанности могут воспринимать личные границы как угрозу отношениям. Границы партнера могут быть приняты на свой счет: «Он просто меня не любит, поэтому выставляет ограничения. Если бы я была важна, то он был бы готов на все! Настоящая любовь – это полное единение и слияние». Появляется страх потерять любимого человека, и кажется, что для избавления от страха необходимо «устранить» границу или расширить ее. Избегающий партнер, сталкиваясь с бесконечными настойчивыми атаками на свою автономность, подтверждает свое убеждение, что близость опасна и ведет к потере себя. Дабы справиться с неприятным опытом, он закрывается и возводит еще более высокие и толстые стены, наматывает на них колючую проволоку. Тревожный партнер переживает еще больше, система привязанности громко кричит об опасности, предпринимаются новые атаки. Замкнутый круг, которому нет конца. Важно, чтобы работа над границами и их принятием проходила с обеих сторон.