Джейсон усмехнулся, даже как-то с азартом. — Хорошо. Сегодня — мой выход, но настанет и твой черед. Прозвучало немного грозно, но я улыбнулась, пряча лицо в подушку. — Договорились, за мной должок. А пока… расскажи о своем детстве. Ты ведь провел его в общине дикарей? — Да, в Кемберлинском королевстве именно так называют место, откуда я родом. В его голосе не промелькнуло ни намека на обиду, но я все равно вспыхнула. — Прости, — неловко извинилась я. — Мне казалось, это общеупотребительное выражение. Он усмехнулся. Я заметила, что его рубашка окончательно выбилась из-под брюк, и теперь Джейсон, с босыми ногами и закатанными рукавами, выглядел как-то очень по-домашнему. Это странным образом волновало. Я облизнула сухие губы. — Ну, сами мы предпочитали называть себя вольными люди. Но, вероятно, для благородных ринов отсутствие в обществе деления на классы казалось дикостью. А наша любовь к кочевой жизни окончательно убедила их, что перед ними отсталые варвары. Я скорее почувствовала, чем считала по его лицу, что его все-таки задевает такое отношение. — Люди часто спешат с суждениями, — тихо сказала я. — Или вовсе судят по себе. Я повернулась на бок и, опершись на локоть, посмотрела на него. Бред, устроившийся на подушке рядом с моей макушкой, недовольно засопел. Ему явно не нравилось, что я уделяю Джейсону столько внимания, но дракончик никак не вмешивался, словно выжидая и оценивая обстановку. — Видимо, так, — согласился Джейсон и вдруг спросил: — Ты ведь знакома с историей? Знаешь, как именно возникла община? Я напрягла память. Учителя, приглашенные для Аурелии, не слишком заморачивались ни с точными, ни с гуманитарными науками. Для рины Беатрис гораздо важнее было, чтобы ее дочь грациозно двигалась и красиво танцевала, чем, скажем, разбиралась в географии или истории. В первом-то еще ладно (а иначе как понять, что сватающийся жених родом из тьмы тараканьей?), а вот во втором уж точно нет никакой пользы. В академии же историю мы проходили как-то совсем уж мельком, тем более новейшую. — Общину основали беглые рабы? — припомнила я. — Кажется, с Ардрийского королевства? Оно граничило с нашим на юге. Ну хоть это я знала! Джейсон кивнул. Он задумчиво щелкнул пальцами. На их кончиках сверкнула искра, и тут же погасла. — Да, в Ардрийском королевстве отменили рабство всего полвека назад. Кемберлинцы пришли к этому гораздо раньше. Во многом благодаря тому, что в промышленности, которой так гордятся рины, не так нужна бессловесная рабочая сила, как, например, на плантациях ардрийского юга. — Хоть в чем-то мы не так плохи, — пробормотала я. Джейсон продолжал забавляться с искрой, то туша ее, то, наоборот, позволяя разгореться посильнее. Мне показалось, что он делает это неосознанно. Так человек, задумавшись, играет с зажигалкой. — Моя бабушка была рабыней на плантации. Она сбежала, когда хозяева вознамерились разлучить ее с единственной дочерью. Картинка испуганной, но решительной женщины, прижимающей к груди ребенка, так ярко встала перед внутренним взором, что в горле появился ком. Гнев и ужас смешались во мне, и я выплюнула: — Отвратительно! Никто не имеет право распоряжаться чужой судьбой. Джейсон никак не прокомментировал мою вспышку. Быстро зыркнул на меня из-под полуопущенных ресниц и продолжил пощелкивать пальцами. Отблески огня мрачными тенями скользили по его лицу. — Бабушке невероятно повезло: она сумела пересечь границу, а затем добраться до общины. Моя мать росла уже свободным человеком. Забавно. — Что именно? — Во мне одновременно течет и кровь королевского наследника, и потомка раба. Мне почудилось, что он слегка замедлил движения пальцев и замолк, словно вынуждая меня что-то сказать. Я устало потерла глаза. — Кровь — это просто кровь, отголоски былого. Люди придают этому слишком большое значение. На самом деле, чтобы идти вперед, зачастую приходится отказываться от прошлого. Джейсон вздрогнул и посмотрел на меня уже открыто. — Впервые слышу такую необычную точку зрения. Я пожала плечами. — Значит, я все-таки умею удивлять. — Он явно хотел что-то добавить, но я вернула разговор в нужное русло. — О вашей общине ходят самые разные слухи. Джейсон досадливо дернул щекой. — Сплетен действительно много. А вот о правде молчат: это было чудесное место. Его голос едва заметно дрогнул, но Джейсон все равно продолжил, смотря на огонь в своих пальцах: — Бывшие рабы сумели построить идеальную систему: в общине все были равны — никакого деления по классам, возрасту, полу или расе. Девизом стало «Каждый достоин уважения по праву рождения». Я чуть склонила голову и задумчиво запустила пальцы в волосы. Так вот почему Джейсон так отличается от других мужчин этого мира. Он попал во дворец только в десять лет, а до этого времени воспитывался в духе равенства и братства. Для него женщина не была красивым элементом интерьера или инкубатором для производства наследников. Пожалуй, это многое проясняло. — Что случилось? — негромко спросила я. — С вашей общиной. Джейсон сделал вращательное движение указательным пальцем. Огонь, прошедший по кругу, ненадолго повис в воздухе золотой петлей. — Община разрасталась, и уже не всех стала устраивать кочевая жизнь. Старейшины пытались найти место, где мы могли бы остаться, никому не мешая. На тот момент народу было уже много: больше четырехсот человек. Я представила этот табор в пути и мысленно присвистнула. Да, наверное, путешествовать такой гурьбой и правда неудобно. — Выбор пал на межграничные территории. Старейшины хотели, чтобы все было оформлено правильно, поэтому они послали запросы в Кемберлинское и Ардрийское королевства. Теоретически места были дикие, ничейные, но на практике оказалось, что даже их так просто не заполучить. Начался бесконечный этап переговоров. Он продлился много лет. — Представляю. Вообразить себе бюрократическую волокиту мне и правда не стоило труда, а уж нежелание королей обзаводиться новыми сомнительными соседями — тем более. Одно дело, когда по континенту передвигается какое-то варварское племя, другое, когда оно заявляет о себе как о независимой политической структуре. — За это время нас неоднократно навещали королевские делегации, в некоторых присутствовал и Его Величество. Вот после одного из таких визитов моя мать и забеременела. Фантазия сразу подбросила мне самый страшный вариант, поэтому, сглотнув, я уточнила: — Это случилось… добровольно? Джейсон хмыкнул. — Учитывая, что ты не встречалась с королем в его молодые годы, я понимаю твой вопрос. Нет, мать никто не принуждал. Говорят, Его Величество прежде обладал определенной харизмой… Да и маниакальной подозрительностью он заразился позже. После неудачного политического переворота, в ходе которого его едва не убили. Точно, вроде был такой лет семнадцать назад… Я об этом что-то слышала, но мельком. — Мне нравилась жизнь в общине, — продолжил между тем Джейсон. Его взгляд блеснул в полутьме. Наверное, при желании в нем можно было рассмотреть воспоминания о счастливом детстве. — Полная, абсолютная свобода. За околицей — озеро, а за ним — бескрайний лес, за которым виднеются горы. В них наши смельчаки иногда вылавливали диких лошадей, а затем объезжали их. Я даже не думал, что через какое-то время тоже почувствую себя таким вот жеребцом. Я почти на физическом уровне ощутила его боль. Он, как и я, был здесь чужим. Даже прожив десяток лет в статусе бастарда Его Величества, Джейсон все равно тянулся домой, в свой мир. Тот, который был уничтожен. — Когда мне исполнилось десять, мать сказала, что я должен некоторое время пожить с отцом. Поначалу я даже воспринял эту идею с энтузиазмом, мне было любопытно. Но при виде дворца я разревелся, как ребенок. Впрочем, я тогда и был им. — На губах Джейсона промелькнула мимолетная улыбка, а затем он помрачнел. — Как я ни просил мать передумать, она все равно оставила меня. Никогда не забуду тот момент, когда жался к ней под колючим взглядом отца. Она обняла меня, а затем подтолкнула вперед, к нему. Это «к нему» прозвучало без всякого восторга. Очевидно, теплых отношений с отцом у Джейсона не было. — А спустя пару месяцев пришла страшная новость — в общине сначала вспыхнула неизвестная магическая хворь, унесшая жизнь половины населения. Среди них оказалась и мама. Сердце сжалось от боли. Я подалась вперед и порывисто дотронулась до ладони Джейсона. — Мне очень жаль. Тот кивнул. — Оставшиеся в живых снялись с места и затерялись где-то в лесах. Говорят, их видят то там, то здесь. Они кочуют, как это делали наши предки. Джейсон посмотрел вниз, на мою ладонь, обхватившую его, и словно вернулся в реальность. Я вздрогнула, когда он провел большим пальцем по моему запястью. Такой мимолетный, но наполненный теплотой жест. В комнате снова повеяло напряжением, но теперь оно имело уже другую природу. Меня тянуло к Джейсону даже сильнее, чем в тот момент на поле, когда я поцеловала его. После его рассказа о себе мне тоже хотелось стать к нему ближе. Пусть даже и физически. — Вот тебе и сказка на ночь! — буркнул Бред за моей спиной. — Повеселее ничего не мог выбрать? Как она теперь уснет? Черт! Я совсем забыла, что мы не одни! Я осторожно высвободила ладонь и откатилась обратно к стене. Джейсон тоже откинулся на спинку кресла.