– Пальцы, – сказал он, закатив глаза. И я действительно увидел большой и указательный пальцы правой руки. Но всё остальное исчезло. – Говорю же, это слишком рискованно. – Эй, с кем ты там разговариваешь? – услышал я голос и повернулся к двери. – Если сам с собой, я отведу тебя к доктору. Понял? – И большая мускулистая рука звонко щёлкнула Чана по лбу. – Понял, Арнольд, – тихо сказал Чан. Я замер, надеясь, что парень не двинется в мою сторону. Ему определённо было уже лет семнадцать-восемнадцать, и по сравнению с нами он казался гигантом. Я осторожно спрятал руку за кухонной занавеской, молясь, чтобы больше никакая часть моего тела не стала видимой, и затаил дыхание. – Эй, вонючка, что здесь происходит? Пекарская вечеринка? Я тебе уже тысячу раз говорил: прекращай всю эту девчачью ерунду. Лифчики и выпечка – это уже за гранью. Сейчас придут мои приятели – и что они обо мне подумают? Что я живу в девчачьем общежитии или как? Лицо Чана, перемазанное мукой, стало ещё бледнее. – Ты меня понял? Чан кивнул. Но этот гад схватил бедного парня и полицейским захватом вывернул ему руку за спину. Наверное, это больно. Неожиданно я вспомнил о своём похищении. Ариана тогда как раз спрашивала Чана о синяках на руке. «Повредил руку на тренировке», – сказал он в ответ. Но он солгал. Теперь это стало ясно. – Ты меня понял? – повторил негодяй, и его глаза сверкнули злостью. Я испугался, когда его взгляд на секунду обратился ко мне. Надеюсь, мой нос или бровь не висели перед ним в воздухе. К моему счастью и к несчастью Чана, он снова повернулся к брату. – Ты понял меня? – Да, – прошептал Чан едва слышно. – Не слышу! – Арнольд усилил хватку, и лицо Чана исказилось ещё больше. – Да, господин, – пропыхтел он. Арнольд презрительно засмеялся и, наконец отпустив Чана, обошёл стол и стал хватать кекс за кексом и надкусывать каждый. – Нет! – воскликнул Чан, и я увидел в его глазах слёзы. – Не делай этого, Арнольд! «Друга не оставляют в беде», – говорил мне отец. Но что я мог сделать? Я был в плену заклятия фетровой шляпы. Должен ли я рискнуть, чтобы помочь Чану? Будто прочитав мои мысли, он посмотрел на меня и покачал головой. Незаметно, но явственно. – А на вкус не так плохо, – вынес приговор Арнольд, надкусив последний кекс. К счастью, в дверь позвонили. Когда Арнольд наконец исчез, я снял шляпу. Чан смотрел на меня большими глазами. Ему было неприятно, что я всё видел. Он выглядел очень грустным и съёжившимся, как севший свитер. От храброго парня, который только что пытался защитить от меня своего отца, ничего не осталось. – Это мой брат, – сказал Чан. – Ты же никому не расскажешь, правда? – Нет. Не расскажу, – пообещал я. – Он всегда так обращается с тобой? – Не всегда. Бывают и хорошие дни, но никогда не знаешь, какой день у него сегодня. Я смотрел на шляпу у себя в руке. Теперь я понял, почему Чан купил её – чтобы исчезать, если у Арнольда случается плохой день. Я непроизвольно сглотнул большой ком, неожиданно вставший в горле. Я чувствовал, что должен как-то утешить Чана. Но, прежде чем я успел сказать хоть что-то, он быстро сменил тему: – Ты знал, что для самого большого вишнёвого пирога в мире использовали девятьсот яиц? Девятьсот! Такое количество я даже представить не могу. – С несчастным видом он смотрел на кексы. – Ну вот! Вся работа насмарку. – Почему? – возразил я. – Это ведь хорошо, что они надкусаны, правда? Он вопросительно посмотрел на меня. – Я подумал, портал принимает предметы, только бывшие в употреблении. Поняв, куда я клоню, он рассмеялся – впервые после ухода Арнольда: – Ты прав. Ты такой умный, Тоби. – Его глаза заблестели. – Кажется, у меня появилась классная идея. Когда я прощался и снова пообещал, что никому не скажу ни словечка о том, что здесь произошло, Чан протянул мне руку как взрослый и сказал: – Кстати, меня зовут Якоб. Глава 18 Тайный план с участием тли Я договорился встретиться с Филиной в тайном убежище и как раз торопился перейти Эльзеплатц, когда лицом к лицу столкнулся с Леоном и Ханной. Увы, я увидел их слишком поздно, чтобы незаметно исчезнуть, и по выражению лица Леона понял, что встреча со мной ему тоже неприятна. Ведь за последние несколько дней мы не обменялись ни словом. Но Ханна, как всегда, мне очень обрадовалась: – Тоби, ух ты. Как здорово! – и она взъерошила мне волосы. – Мы как раз идём в кафе-мороженое. Хочешь с нами? Леон, похоже, ничего ей не рассказал о нашем разладе. Его натужная улыбка то и дело превращалась в кислую мину. Я немного ему позавидовал: как это, должно быть, здорово – иметь сестру, которая ходит с тобой есть мороженое. – Может, в другой раз, – отказался я. – Ой, какая забавная шляпа! Охотничий стиль. Мне нравится, – сказала Ханна и выхватила шляпу Чана у меня из руки. Она интересовалась модой и наверняка собралась её примерить. Кошмар! За секунду до того, как Ханна надела шляпу на голову и активировалось волшебство, я ухватился за неё с другой стороны: – Она принадлежала моему дедушке. Это наследство, и мне влетит, если с ней что-то случится! Это было чрезвычайно дурацкое объяснение, но Ханна понимающе кивнула. – О, прости, – сказала она. – Ну, мелкий, тогда до скорого. Леон тоже выдавил сквозь зубы «Пока», на что я ответил не менее нелепым «Счастливо». Я чувствовал себя несчастным. Мы что, действительно перестали дружить? Это казалось ужасно неправильным, но я не знал, как это изменить. Ведь это было решение Леона, а не моё! В убежище меня ждала не только Филина. Незадолго до меня пришёл Момо, и как раз он включал компьютер. Когда я вошёл, он обернулся ко мне: – Привет, Тоби, наш супергерой! Три волшебные палочки за один день! Круто. Но сейчас мы должны прибавить газу, чтобы быстрей добраться до уровня Альфа. У тебя же есть ещё мягкие игрушки или все уже ушли на дело? – Нет, ещё немного осталось, – сказал я. – И я только что был у Чана. Он уже печёт для следующего уровня. Я тут же вспомнил сцену с Арнольдом, и меня бросило сначала в жар, а потом в холод. Как ужасно, наверное, жить в постоянном страхе перед своим братом. Я бы охотно поговорил об этом с кем-нибудь, но конечно же ничего не сказал. Слово надо держать! – Что он делает? – фыркнул Момо. Филина тоже была потрясена: – Чан умеет печь?! – Пахло в любом случае очень вкусно, – заверил я. Момо вздохнул: – Ничего не получится. Такое никто не купит. Никогда. Ему действительно иногда приходят совершенно дурацкие идеи. – Так же, как и тебе, – Филина открыла рюкзак и протянула Момо два бабушкиных лифчика. – Вот увидишь, их мгновенно раскупят. Я чувствую, – самоуверенно заявил Момо. Я признался, что свой экземпляр с собой не взял, но пообещал принести его в ближайшее время. Филина стащила с головы шапку. – Думаю, она тоже созрела, – сказала она и передала всё вместе главе клана.