– Странно, – заметил спустя некоторое время князь. – Ты хочешь снова встретиться с Арафель, и попросил о праве попасть на ее территорию. Это оказалось невозможным. Но почему-то ты не делаешь следующий логический шаг. Не просишь, чтобы я возвратил Арафель в твой мир. Эйтан вскинул голову и несколько секунд молчал лишь потому, что у него до боли в груди перехватило дыхание. – Ты хочешь сказать, что это возможно? – медленно проговорил он, не позволяя себе поторопиться и дать волю надежде. – Это не исключено, – уклончиво ответил князь. – Если удастся соблюсти некоторые условия. Но прежде, чем мы дойдем до этого пункта, меня интересует другое. Допустим, мы воскресили Арафель к жизни. Что ты станешь делать дальше? Эйтан не знал, ответ какого рода ожидает от него князь, и это заставило его напрячься. – Я стану о ней заботиться, – сказал он наконец. – Забота бывает разной, – поморщился Повелитель Тьмы. – Станешь ли ты предъявлять ей претензии? Дескать, втерлась в доверие местных жителей, спровоцировала бунт, который привел к человеческим жертвам… Не добра, как ангел, не кротка, как овечка… Если я и стану помогать в ее воскрешении, хочу быть уверен, что поступлю так ради ее блага. А не ради того, чтобы всю оставшуюся земную жизнь ее пилили за то, кто она есть. – Я даю слово, что не стану этого делать. Могу поклясться чем угодно. Только верни ее. – Что ж. Это возможно. Но для этого мне понадобится напарник. Только единение Тьмы и Света может возвратить жизнь. – «Противостояние, которое лишено сути», – пробормотал Эйтан. – О, ты ходишь к гадалкам? Похвально. Главное – не слишком увлекаться. Ну же! Долго я буду ждать? Эйтан сперва подумал, что последние слова обращены к нему, и в недоумении пытался понять, каких именно действий ожидает князь. Но тут он увидел, как светловолосый ребенок, начисто позабыв о мяче, широким шагом двинулся им навстречу. Вот только по дороге он преобразился, приняв облик взрослого статного мужчины с белыми крыльями за спиной. – Прости, что задержался, – ослепительно улыбнулся князю он. – После того как ты предложил этому милому молодому человеку меня убить… Мне требовалось время, чтобы прийти в себя. – Чушь! Ты отлично знал, что он тебя не тронет, – поморщился князь. – Конечно, знал. Но сам факт, сам факт! Думаю, я нескоро сумею это забыть. Ну что ж, как я понимаю, нам предстоит похитить одну заблудшую душу из царства Самаэля? – Она не заблудшая, – возразил князь. – Она отправилась туда по доброй воле, так что это не в счет. – По доброй воле? – рискнул вступить в разговор Эйтан. – Я думал, что, закончив свои дела, она сразу отправится к себе домой, то есть во Тьму. – Именно так и должно было быть, – подтвердил князь. – Но по ходу дела кое-что изменилось. Помнишь, как чуть не погибла ваша общая подруга Йуваль? – Конечно, – кивнул Эйтан. – Арафель сумела ей помочь. – Верно, сумела. Но ты догадываешься, какой ценой? Вижу, что нет. Арафель, как тебе известно, не обладает даром целительницы. Поэтому вместо того, чтобы лечить Йуваль, она отправилась к Самаэлю и заключила с ним договор: он отпускает Йуваль на землю, а Арафель отправляется к нему после своей смерти. Каковая, как она хорошо знала, была не за горами. Самаэль, естественно, с радостью согласился на такой обмен. – Ради Йуваль она согласилась навсегда остаться в царстве Самаэля? – Не навсегда. Так, на некоторое время. Но по людским меркам это могло быть очень и очень долго. Не ожидал такого поступка от демона, не так ли? Это в продолжение нашей беседы про правду и ложь… Но сейчас есть дело поважнее беседы. Итак, Матариэль, ты действительно готов помочь? – Конечно. – Ангел ни секунды не колебался. – Настала пора возвратить эту милую девушку на землю. Князь взглянул на него с интересом. – Не боишься недовольства своего хозяина и братьев по разуму? Вряд ли им понравится, что ты помогаешь демону, не говоря уже обо мне. – У ангелов нет хозяев, – возразил Матариэль. – Что же касается недовольства братьев, я к нему привык. Арафель точно стоит того, чтобы еще немного поиспытывать терпение некоторых из них. – Вот как? Не хочешь случайно перейти на темную сторону? Таким, как ты, у меня всегда найдется место. – Я очень ценю это предложение. – По интонации Матариэля можно было, однако же, догадаться, что он ответит отказом, и он действительно произнес: – И все-таки я предпочитаю оставаться свободным. – Мнить, будто они свободны, – стандартная ошибка ангелов, – пренебрежительно скривил губы князь. – Но я никогда не делаю предложение дважды. Итак, приступим к делу? – Приступим, – согласился Матариэль. Оба они склонились над телом Арафель. Присев на корточки, князь вытянул руки раскрытыми ладонями вниз непосредственно над ее животом. Матариэль держался чуть дальше и раскрыл ладони чуть выше. Спустя несколько секунд под их пальцами заструился свет, переливавшийся всеми цветами радуги. Свечение достигло распростертого тела девушки, и она слегка приподнялась над землей, будто левитировала, не приходя в сознание. Еще секунда – и свет погас, а Арафель снова лежала на земле. Эйтан следил за ней, затаив дыхание. Несколько долгих мгновений спустя девушка с видимым трудом приоткрыла глаза. – За что, Повелитель? – простонала она. – Жить – это ангельски больно! – Понимаю, – сочувственно и даже где-то виновато кивнул князь. – Но твой земной покровитель уж очень настаивал. И он повернулся к Эйтану, дескать, теперь отдувайся сам. Из царства Самаэля меня вырвало так внезапно, словно я резко нырнула в колодец с ледяной водой. Мгновения абсолютной дезориентации, полного непонимания, где я и что происходит. А дальше вернулась боль. Все раны, переломы и гематомы, полученные во время экзекуции, разом дали о себе знать. А ведь этих милых вещей, о которых даже вспоминать не хотелось, хватило для того, чтобы меня убить. Правда, Повелитель быстро принял меры и, вытянув надо мной руки, послал энергетический импульс. А уж тот факт, что он действовал в паре с Матариэлем, притом идеально слаженно, пробудил такое удивление, что все прочие чувства отступили на второй план. Вскоре дышать стало легче. Боль не ушла, но стала слабее, а процесс регенерации заработал в ускоренном режиме. Через каких-нибудь пару часов буду как новенькая. И тут князь упомянул моего земного покровителя. Покрутив головой, я остановила взгляд на Эйтане. – Ты просил за меня у самого Повелителя Тьмы? – недоверчиво уточнила я. – Просил – это еще мягко сказано! – отозвался князь. – Скорее, он отчитал меня, как мальчишку. – Это точно! Я свидетель, – весело подтвердил Матариэль. Судорожно сглотнув, я приподняла голову, чтобы лучше видеть Эйтана. Трудно было представить себе более невероятный и более безрассудный поступок. – Ты призвал самого князя, чтобы вернуть меня, хотя знал, кто я такая и ради чего пришла на землю? Эйтан опустился на колени, но не в молитвенном рвении, а для того, чтобы оказаться ближе ко мне. – Ради тебя я готов отправиться в ад, – сказал он. Просто, честно, без малейшего пафоса. Мои обескровленные губы тронула улыбка. – Ради тебя я готова отправиться в рай. Не без труда приподнявшись, я обвила руками его шею и, упоенная поцелуем, едва услышала, как Матариэль насмешливо фыркнул: – Невероятная жертвенность! Наверное, я бы и вовсе забыла про присутствие ангела, если бы не ледяной, будто окатывающий студеной водой голос князя: – Меня терзают смутные сомнения. – Он смотрел на Матариэля столь пронзительно и гневно, что ни один смертный, должно быть, не выдержал бы этого взгляда. – Сила, которую ты применил для воскрешения, кажется невероятно знакомой. Я бы даже сказал – узнаваемой. Ничего не желаешь мне объяснить, «ангел дождя»? Матариэль выпрямился, вздохнул и развел руками: – Я опасался, что ты догадаешься. Но стоило рискнуть. Как ни крути, твоя помощница заслужила право на возвращение, брат. – «Брат»? – одними губами прошептал Эйтан, но я, пораженная, застыла, почти не дыша, не в силах ответить на невысказанный вопрос. Зато князь не утратил способности говорить: – Как ты посмел вмешаться в мои дела? Предстать перед моими глазами, прикрываясь нелепой личиной?! Над площадью прогремел гром, пахнуло озоном, ветер закружил в неистовом танце опавшие листья. – Я знал, что ты откажешься принять мою помощь, – вздохнул тот, кого мы до сих пор считали Матариэлем. – Пришлось пойти на небольшую хитрость. – Решил, что я не справлюсь без твоего участия? – гневно нахмурил брови князь. – Решил, что помощь может оказаться нелишней, – уклончиво ответил принц. – А как же закон о невмешательстве, который так любят поминать твои прихвостни? – Мои ученики понимают некоторые вещи слишком буквально, но в данном случае они не так уж неправы. Нарушить закон позволительно лишь тому, кто идеально понимает его суть. – Избавь меня от своих заумных формулировок! – И тут ты прав. Любая формулировка искажает суть. Именно в этом главная беда законов: они должны быть сформулированы. – Принц поднял руку, предвосхищая гневную отповедь брата. – Не тревожься: я прекрасно понимаю, что сейчас мне лучше отправиться восвояси. Увидимся при случае лет через сто, а может, и через тысячу. Кстати, мне очень польстило твое предложение перейти на темную сторону. – Убирайся! – проревел князь. Голос его был грозен, но планов мщения он, кажется, не вынашивал. Принц беззаботно, по-матариэлевски улыбнулся всем нам, подмигнул лично мне и начал медленно подниматься ввысь, вскоре исчезнув из виду. – Вот ведь… Лексический запас князя, несомненно, позволял полноценно отразить обуревавшие его чувства, но Повелитель предпочел неодобрительно покачать головой и промолчать. Я же потихоньку схватилась за голову. – Что с тобой? – полюбопытствовал князь, выразительно изогнув брови.