– Иди к принцу со своей поддержкой! – скривила губы я. – Только на это вы, ангелы, и способны: интриговать и бросаться пустыми словами! – Ты несправедлива, но ты и сама это знаешь. – А ты? Ты знал, что так будет? Знал с самого начала, когда принудил меня взять ее «под свое крыло»? Предвидел, чем это для нее закончится, – и все равно не отступился? Тоже мне ангел-хранитель! – У каждой из вас своя судьба. У нее – такая. – Вернее, ты решил подтолкнуть ее к такой судьбе, связав со мной. – Я привел ее к тебе, ибо вам было что дать друг другу. Он поднял руку, и над холмами начался дождь. Крупные холодные капли падали все чаще и вскоре превратились в сплошные струи. Пожар постепенно затухал, там, где прежде полыхал огонь, оставались черные участки коры и иссушенные дымом листья. – Раны затягиваются, Арафель, – проговорил он на прощанье. – Лучше быть живым и испытывать боль, чем иметь душу из камня. Он исчез, а я осталась в бессилье сжимать кулаки и глотать слезы под гасящим гнев дождем. Глава 9 В «Ковчег» я, как и предупреждала, не вернулась. Блейд, при всех его странностях, – не дурак, и наверняка сумел разглядеть мой след в череде неудач, постигших его в последнее время. А гибель собственного брата он точно не простит, даже если не будет вполне уверен в моем участии. Так что я пустилась в бега, но оно и к лучшему. Заходить в осиротевшую комнату на втором этаже трактира совершенно не хотелось. Далеко от города я, однако, не ушла. Скрывалась в окрестных лесах и следила за событиями, беседуя с нужными людьми. Для всего этого у меня был отличный пример: я многому успела научиться у семи, вернее, уже восьми вольных дев. Знала, где спрятаться от патруля, как раздобыть пищу, к кому обратиться за новостями. Правильные люди, такие, как Авив, тоже знали, где меня найти. И когда разбойник торопливой походкой приблизился к месту встречи, я все поняла. Слишком неспокойно стало на душе. Сперва не более чем смутная тревога, потом – нечто наподобие паники. Только это был не страх. Скорее острое понимание, что случилась беда. Поэтому, когда разбойник сказал: «Эйтана взяли», я не удивилась. Ощущения полностью соответствовали ситуации. – Где? – выдохнула я. Когти начали расти, но пока их длины было недостаточно, чтобы напугать собеседника. Я еще контролировала себя. Самую малость. – Башня Йесур. – Почему я слышу о ней в первый раз? – Она совсем небольшая, стоит в стороне от города. С некоторыми преступниками предпочитают разговаривать там – видимо, они знают слишком опасные вещи. Блейд не хочет, чтобы весь замок болтал о… – Где? – Что «где»? – Где стоит башня? – Отсюда на северо-восток, а после перекрестка, там, где широкая дорога сворачивает к Виллю, нужно взять строго на север. Но, Арафель, это совершенно бессмысленно. Я понимаю твои чувства, и это не пустые слова. Но башню охраняют. Стража и снаружи, и внутри, не говоря уже о палаче и церковниках. Говорят, Эйтана будет допрашивать сам Евласий. Ты просто не сможешь ничего сделать, тем более так сразу, без подготовки. Я не оборачивалась, просто шла вперед быстрым шагом, удерживая себя пока от окончательной смены облика. Лесные тени скрадывали некоторые нюансы вроде вертикальных зрачков. Впрочем, даже если кто-нибудь заметит, плевать. Устав кричать мне вслед, Авив удрученно покачал головой и пустился меня догонять, придерживая правой рукой висящий на поясе меч. – Силы не равны, Арафель! Нельзя взять крепость, пусть даже небольшую, вот так, вдвоем, с бухты-барахты… – Вдвоем? Стало быть, ты со мной? – Видимо, да, – развел руками Авив, глядя, однако, с нарочитым неодобрением. – Тогда не отставай. Я совершила ошибку. Подумала, что к этому моменту Блейда буду интересовать только я. Тех, кого видели в моем обществе, могут порасспрашивать, посулить денег за сведения, к менее сговорчивым приставить слежку, но не более того. Тем не менее я велела Эйтану не появляться в «Ковчеге», уж коли он отказывался уехать из города. Увы, этих мер предосторожности оказалось недостаточно. Его все равно нашли и не ограничились расспросами. Что ж. Значит, и я пойду к ним не затем, чтобы вести светские беседы. Вторжение в крепость не входило в мои планы и могло сорвать миссию. Одно то, что Авив видел меня сейчас с вертикальными зрачками, грозило всему, ради чего я спустилась на землю. Плевать. Впервые в жизни я поставила что-то превыше воли князя. Я была готова к тому, что мощный ураган поднимется на моем пути, сбивая с ног. Но легкий ветерок лишь мимолетно касался разгоряченных щек. – Куда? – в очередной раз спросила я, не оборачиваясь. Только замедлила шаг, чтобы Авив смог снова меня нагнать. – Вон, видишь, за деревьями? – указал он. Теперь я действительно разглядела за редкими стволами очертания здания. Слово «башня» было для него слишком громким. Так, простенькая постройка, едва ли выше ближайших елей. – Там охрана! – напомнил Авив, уже вытащивший из ножен меч. – Как насчет того, чтобы остановиться и составить хоть какой-то план? Я не ответила, только приготовила собственное оружие. Два обоюдоострых клинка. Длинные кинжалы или короткие мечи, я так и не разобралась до конца в людской терминологии. Оба пошли в ход одновременно, когда нам навстречу бросились охранники. Оба окрасились кровью. Ее дразнящий запах отвлекал, и я поспешила пройти к двери, лишь мимоходом убедившись в том, что некому подкрасться к нам со спины. – Арафель! Да подожди ты! – крикнул мне вслед Авив. – Надо хотя бы ключ у них найти. Я ударила в дверь кулаком, пробив в ней дыру. Следующим ударом снесла с петель. – А, ну, можно и так… – пробормотал разбойник и, оставив в покое тела охранников, присоединился ко мне. В пыточной было полутемно, душно и, как всегда, пахло кровью и потом. Святой Евласий, хоть и был вхож в лучшие дома графства, такой обстановки не чурался, чем давно заработал уважение палача. Еще один удар плетью оставил на животе пленника несколько кровавых полос. Тот предсказуемо закричал. Привычный звук, который уже давно не мог пробудить в палаче никаких чувств: ни жалости, ни раздражения. Евласий тоже был спокоен: церковник вообще никогда не терял хладнокровия, в отличие от графа, который, если брался лично принимать участие в пытках, порой впадал в раж и утрачивал самоконтроль. Волосатый же стоял, сложив руки на груди, и изучал мужчину, который был привязан к столбу с поднятыми вверх руками. – Подожди! – негромко велел он, и палач тут же застыл, почтительно склонив голову. Евласий неспешно сцепил пальцы в замок. – Поговорим еще раз? – Говори, – согласился Эйтан, отдышавшись и сплюнув кровью. Церковник не проявил ни малейших признаков брезгливости, даже не поморщился, лишь заметил: – Тебе бы следовало обращаться ко мне уважительнее. – Обстоятельства не способствуют, – бросил в ответ Эйтан, устало уронив голову на грудь. Палач вопросительно взглянул на Евласия, но тот покачал головой. – Ты прав: это пустые разговоры. Они уводят нас от сути. А знаешь, в чем суть? Пленник не стал тратить силы на реакцию. – Суть в том, что в графстве поселилась Тьма, – ответил за него церковник. – Она приняла облик женщины, ведьмы, и разгуливает по городам и деревням, сея хаос и смерть. – Переживаешь, что у тебя появилась конкуренция? – поднял голову Эйтан. Теперь Волосатый кивнул палачу. На короткое время разговоры прекратились, сменившись свистом рассекаемого воздуха и стонами. – Продолжим? – как ни в чем не бывало, предложил Евласий. – Ты до сих пор не хочешь сказать, где ее искать? – Не хочу, – выдохнул Эйтан. – Не хочешь или не знаешь? – сердобольно подсказал церковник. – Не хочу, не знаю… Какая разница? Через меня ты ее не найдешь. Можешь хоть на куски разорвать. – С кусками пока подождем. Слушай меня внимательно. Ты же человек! Разве тебе безразлична судьба человечества? Разве ты не понимаешь, что Тьма вредна нам всем? Даже если за службу ей тебе пообещали что-то очень ценное, конечный итог будет один – вечные страдания. А я даю тебе шанс искупить вину и спасти свою душу. Помоги мне очистить мир от скверны – и очистишься сам. Продолжишь препятствовать – и твоя душа никогда не увидит райского сада. Эйтан запрокинул голову и рассмеялся. Правда, получилось нечто, более напоминающее хриплый кашель. – Вам ведь уже объяснили в «Ковчеге», святой отец! – перешел на «уважительное» обращение он. – Мы, которые вкусили запретный плод и добровольно оставили рай, никогда не вернемся назад. – Понятно. – Евласий кивнул и повернулся к палачу. – Все готово? Тогда приступай. Тот послушно поднес к животу пленника прут с раскаленным концом. Клинки снова рассекли воздух. Все-таки когти удобнее, но пусть будет так. Несколько тел на полу, и снова дверь. И – с той стороны – крик на грани срыва голоса. На сей раз мне хватило одного удара. Доля секунды, чтобы оценить обстановку. И я окончательно утратила контроль над своим обликом.