– Наверное, он поджидал у самой поверхности. И материализовался прямо в храме. Агараш… Никого попроще кардинал призвать не мог. – Так ты его знаешь? – Я – порождение Тьмы! – прорычала я так грозно, что Агна охнула, схватившись за сердце. – Конечно, я знаю всех высших демонов. – Ты можешь с ним договориться? – продолжал допытываться Эйтан. – Исключено. Он и в обычной жизни не слишком сговорчив. А если так быстро примчался сюда, значит, у него есть свой интерес. – И он силен? – О да! – Сильнее тебя? Я посмотрела на плиту, преграждавшую вход в пещеру, и глаза с вертикальными зрачками полыхнули огнем. На пальцах плавно удлинялись когти. – А вот это, – я искривила губы в оскале, – мы сейчас узнаем. И одним ударом увеличившейся в размерах руки пробила плиту. Внутри было полутемно: закрепленные на стенах факелы разгоняли мрак по углам. Их пламя яростно заплясало из-за проделанной мной бреши, но вскоре успокоилось: стены и скрывавший вход кустарник по-прежнему ограждали храм от порывов ветра. Я огляделась. Неровный потолок, местами совсем низкий, а местами уходящий так далеко, что снизу его было не разглядеть. Такое весьма характерно для пещер естественного происхождения, равно как и для храмов, в них устраиваемых. Поверхности местами влажные, на пол кое-где капает вода, но это не мешает тщательно продуманной системе освещения. Если здесь и присутствовали традиционные атрибуты храмов принца, мой поверхностный взгляд их не обнаружил. Разве только кафедра, с которой обычно выступал во время службы священник. Сейчас возле нее стоял кардинал. С напряженным лицом, на котором проступили все заработанные долгими годами интриг морщины. В глаза бросались детали, весьма красноречиво свидетельствовавшие о том, что сие место окончательно перестало быть домом принца. Некоторые не слишком осведомленные люди сказали бы, что здесь теперь дом князя – и были бы неправы. Это было творение рук человеческих, причем его создатель отличался крайней неразборчивостью в средствах и чрезвычайно нездоровой психикой. По периметру пещеры была равномерно рассыпана зола. Непростая, пахнущая кровью, страданием и смертью. Через этот барьер пришлось переступить, чтобы попасть внутрь. Чуть глубже в храме был выложен многоугольник, призванный удерживать демона. Кардинал подошел к его созданию намного более серьезно, чем бедолага Тобиас, хоть принцип и оставался прежним. Поверх начерченного мелом рисунка – самые разнообразные предметы, несущие в себе осколки темной силы. Старые кинжалы, познавшие человеческую плоть, перепачканный кровью плащ, внутренности крупных животных, листья папоротника и даже две человеческие руки. Женские, насколько я могла судить. Что ж, оставалось надеяться, что Агна, увидев это «творчество», почувствует себя дурно и выбежит из храма. Так для нее будет безопаснее. В центре многоугольника, как и положено, возвышался демон. Огромная, нечетко очерченная фигура, смутно напоминающая человеческую. Сходство несколько портили четыре рога на голове. На плече призванного восседал столь же призрачный ястреб, хотя, строго говоря, птица была не спутницей демона, а неотъемлемой его частью. Кардинал застыл на безопасном расстоянии от многоугольника и в данный момент не мог оторвать глаз от вашей покорной слуги. Возможно, я забыла упомянуть, что, войдя в храм, окончательно приобрела соответствующий случаю облик, под стать тому, кого только что призвал кардинал. С той разницей, что меня многоугольник не сковывал. Похоже, именно этот факт вывел главу торнфолкской церкви из состояния душевного равновесия. – Ты можешь ее уничтожить? – с истерическими нотками в голосе вопросил он, указывая на меня дрожащей рукой. Как мило. Раз говорит обо мне в женском роде, значит, признал. Агараш равнодушно повернулся в мою сторону. Вне всяких сомнений, он уже давно ощутил мое присутствие и не нуждался в зрительном подтверждении очевидного. – Могу, – уверенно ответил он. – Но только зачем? Это бессмысленная трата сил. С ней можно договориться. Я улыбнулась, обнажив клыки, но возражать не стала. Зачем? Бессмысленная трата сил. – Так договаривайся! Кардинал по-прежнему нервничал. Боюсь, ему не придал уверенности мой оскал. – Успеется. – Демон был полной противоположностью своего «хозяина»: спокойный, неспешный, почти ленивый. И, разумеется, гораздо более опасный. – Не беспокойся, она тебя не тронет. Так на чем мы остановились? Мне оставалось лишь держать себя в руках и выжидать. Агараш прекрасно понимал ситуацию. Да, никакие многоугольники не мешали мне разорвать кардинала на кусочки, но возникал один нюанс. Стоит тому, кто совершил призыв, умереть – и демон окажется на свободе. Убью церковника – и выпущу демона. А это не в моих интересах, ведь последний куда как более опасен. – Я спросил, что ты способен совершить, – напомнил кузен Блейда, постаравшись взять себя в руки. – Все, – спокойно, как нечто само собой разумеющееся, изрек Агараш. – Например, уничтожить деревню? – принялся допытываться кардинал. – С легкостью. Могу отправиться прямо сейчас. – А не выходя отсюда? – Могу устроить под деревней землетрясение, – предложил, немного подумав, Агараш. – Возможно, не все жители погибнут. Но многие. – Сделай это. Покажи свою силу! – Какую деревню ты хочешь стереть с лица земли? Кардинал на миг задумался, а затем его осенило: – Пусть это будет не деревня, а дом. Я хочу, чтобы ты разрушил трактир «Ковчег». – Даже не вздумай этого делать! – вскинулась я, приближаясь к многоугольнику. Сама не знаю, что именно так сильно меня зацепило. Самые близкие мне люди были сейчас здесь, в храме. В трактире оставалась Элена, постояльцы вроде Таля, завсегдатаи-лавочники, случайные путешественники, возможно, преступники вроде Йуваль и Авива, из тех, кому заказан путь в пристойные заведения центральной части города… Иными словами, я, правая рука самого князя Тьмы, в шаге от исполнения важнейшей миссии, не должна была беспокоиться о такой ерунде. Именно этой – единственно оправданной – точки зрения придерживался Агараш. – Не суетись, Арафель. – Он говорил на языке Тьмы, и потому никто, кроме нас двоих, не мог понять смысл его речей. – Нам нечего делить. Ты же не думаешь, что я стану биться с тобой во имя этого клоуна? Кардинал с нескрываемой тревогой переводил взгляд с одного демона на другого, не подозревая о том, как унизительно о нем только что отозвались. – Тогда не вмешивайся! – веско сказала я. – Это дело князя Тьмы. Я здесь по его указу. Ты же не хочешь призвать на свою голову княжеский гнев? Эдак ведь можно и рога себе пообломать. – Я имею полное право здесь находиться: меня призвал смертный. – Угроза высшему демону не понравилась, так что и добродушия в его голосе основательно поубавилось. – Так что и обвинить меня не в чем. – Смертный, которого ты не ставишь ни в грош! – Ты и сама от него не в восторге. – Агараш как будто снова оттаял. – И князь, не сомневаюсь, тоже. Так почему бы нам не действовать сообща? Рано или поздно я убью смертного, ты отлично это понимаешь. Но потребуется время. Трудно предвидеть, сколько времени. Зато тебя ничто не удерживает. Ты можешь уничтожить его прямо сейчас. – И выпустить тебя в мир людей? Герцога Тьмы? Какой хаос ты собираешься здесь посеять? И надолго ли планируешь задержаться? Я медленно вышагивала вдоль кровавых ребер многоугольника. Пересекать их было нельзя. Проникну внутрь – и окажусь заперта. Некоторые двери открыты только в одну сторону. – Тебе не все ли равно? – поморщился Агараш. – Хаос или нет… Этот мирок и так трудно назвать упорядоченным. Оно и неудивительно: век хомо сапиенс недолог. Они только и успевают, что натворить ошибок, да схватиться за голову «Что же мы наделали?», а дальше – все, приходит время отправляться к Самаэлю. Да не тревожься, я знаю, что к паре-тройке из них ты прикипела. Так я их и не трону, мне-то что? Пускай себе копошатся, сколько им отпущено. Что ты так смотришь? Не веришь мне? – Верю, – отчеканила я. – Тебе нет до них никакого дела. Так что гоняться за ними с тем, чтобы убить, ты не станешь. Это понятно. Меня интересует другое. В чем твоя выгода, Агараш? Зачем тебе этот мир? – А ты так и не поняла? Не заставляй меня думать, что ты глупа, Арафель! Иначе я расхочу брать тебя в союзницы. – Я пока, кажется, не напрашивалась. Но попробую угадать. В этом мире много силы, не так ли? – Больше, чем ты думаешь, – одобрительно хмыкнул демон. – А завладеть им будет несложно. Это ничья территория, Арафель. По большому счету, я не ущемляю ничьих прав. Зато совсем немного телодвижений – и я буду сам себе князь. Ну, и тебя не забуду, если окажешься рядом. – Это бунт? – предельно спокойно уточнила я, сложив руки на груди. Агараш, рассмеявшись, покачал головой. – Лазейка, Арафель. Всего лишь лазейка. Узкая щель между мирами. Говорю же: я в своем праве и не нарушил ни одного закона. Ну так как? По рукам? – Я не предам интересов князя. – Князя? Или этих людишек? – насмешливо полюбопытствовал он. – Если на то пошло, у них прав на этот мир больше, чем у тебя. – У них-то? С какой же стати? Агараш презрительно покосился на Эйтана, сжимающего в руках бесполезный меч, и Агну, сжавшуюся у стены, рисующую у себя на лбу знак, который не в силах был никого защитить. – С той стати, что этот мир был создан для них, – четко проговорила я, и лишь секунду спустя осознала, что перешла на человеческий язык. – А еще с той, что они тысячелетиями поили его своей кровью. – А я приду и заберу его по праву сильного, – фыркнул Агараш. – Но, я вижу, с тобой сотрудничать бесполезно. Я готов уничтожить «Ковчег», хозяин! – почтительно обратился он к кардиналу. И, мстительно улыбнувшись мне, добавил: – С радостью. – Уходите! – рявкнула я своим спутникам. – Идите как можно дальше. Смешайтесь с толпой! Так он никогда их не отыщет. Разве можно распознать букашку среди десятков точно таких же? Даже если совсем недавно наблюдал, как она ползет вверх по травинке. Агараш поднял руки, готовясь вызвать землетрясение. И тогда я шагнула внутрь многоугольника. Стены, воздвигнутые со всех сторон от пола до самого потолка, стали почти физически ощутимы. Это не мешало ни видеть, ни слышать то, что происходило вокруг. Тяжело дышащий кардинал, на лице которого от напряжения проступили синеватые жилки. Он еще не знал, как отнестись к моему поступку, торжествовать или падать в обморок от страха. Я и сама пока не знала, что вернее. Эйтан, подбежавший к самому краю нашей с Агарашем клетки. Хорошо, что пока ему хватало ума не переступать черту. Агна, все еще держащаяся подальше, но даже не подумавшая прислушаться к моим словам. Откуда же они взялись, такие упрямые, на мою голову?! А между тем сосед по «камере» широко расставил ноги, сложил руки на груди и торжествующе расхохотался. – Вот ты и попалась на крючок, да? – рыкнул он, отсмеявшись. – Я так и знал, что ты останешься верна князю. Но у тебя был шанс, а мне не повредила бы твоя помощь. Что ж, я справлюсь и сам, а ты сделала свой выбор. Вряд ли мне стоит напоминать тебе, что сила демона возрастает во время призыва? – Не стоит, – процедила сквозь зубы я. – У меня вообще нет настроения на разговоры. И, в подтверждение своих слов, я ринулась в атаку. Извлекать меч не имело смысла: это была не простодушная игра с Матариэлем, а жестокая, первобытная борьба не на жизнь, а на смерть. Когти, клыки и грубая сила подходили для этого куда больше. Ястреб слетел с плеча Агараша и, хлопая крыльями, устремился ко мне, но я лишь, презрительно скривившись, махнула рукой, и птица, почти упав наземь, растворилась в воздухе. Я же сцепилась с демоном. Я отлично понимала: времени мало. Агараш прав: призыв придавал ему сил. Кроме того, он и сам был не из слабаков, так что неизвестно, кто бы из нас победил даже без преимущества, полученного им от кардинала. Моим единственным шансом был первичный напор и быстрая, молниеносная победа. С течением времени я ослабну, а мой противник почти не утратит сил.