— Как меня зовут? — Рейес. — Кого ты жаждешь? — Рейеса. Его язык затанцевал на ее клиторе. Она стонала снова и снова, и звук этот симфонией ласкал его израненную душу. Она умоляла о большем; она просила его остановиться. Он выполнял первую просьбу, отказывая во второй, погружая в нее третий палец. Оргазм обрушился на девушку. Ее плоть напряглась вокруг его пальцев и языка, внутренние стенки взяли его в плен. Он проглотил все до единой капельки влаги ее экстаза. Когда она утихла, он поднялся над ней. Их взгляды встретились и замерли. Девушка дрожала, довольная, полуприкрыв веки, но желание по-прежнему светилось в изумрудных омутах ее глаз. — Ты не… — Нет. Она облизала губы. — А ты… — О, да. — Тебе нужна… Он покачал головой. Его тело пылало неудовлетворенной страстью, что было очень больно, чудесно больно. Он прикрыл глаза и наслаждался ощущением. Другие партнерши резали его плоть на лоскутки, били его, ранили, но ни одна не терзала его так. Наслаждение-боль звенело внутри нестройной мелодией, что предлагала сладчайшее утешение. О котором он всегда мечтал, но не ведал, что оно действительно существует. Как ей удалось дать ему это? — Ты так прекрасен, — прошептала Даника. — Хочу нарисовать тебя именно таким. — Мне бы тоже этого хотелось. Рейес открыл глаза и подался вверх по ее телу. Снял ее бюстгальтер, застежка спереди мгновенно подчинилась его пальцам. Полная грудь девушки высвободилась. Ее соски по-прежнему были напряжены, но теперь он мог разглядеть какими розовыми и идеальными они были. Он лизнул и втянул в рот один, потом другой, и вскоре она извивалась опять. Вскоре она вновь умоляла его. Вскоре он утонул в ее нежности, демон подзадоривал его, жаждя большего. — Презерватив, — выдохнула она. — Я хочу ощутить тебя в себе. Немедленно. Он кивнул, хватая один пакетик из фольги, парочку которых он стащил у Париса и хранил в прикроватной тумбочке. Надел. Он бы не рискнул сделать ее беременной, хотя часть его приветствовала подобную мысль — желала этого. Он бы никогда не сделал такого с ней, не заставил бы ее вынашивать порождение своего демона. По крайней мере, в этом он не будет эгоистом. — Готов? — спросила девушка. Он потиралась о его плоть. Скользкая, восхитительно бесстыдная. Ее соски царапали его грудь. На этот раз ему не хотелось, чтобы острый кинжал касался его кожи. — Готов? — опять спросила она. Боги, о да. Ему не пришлось направлять свою плоть, кончик ее уже устроился в преддверии, готовый… притянутый к ней невидимой силой. — Предвкушаю, — проговорил он. Она прикусила нижнюю губу. — Ожидание мучительно. Я полагала, что ты больше не мучаешь людей. Он натянуто улыбнулся. — Сейчас. Пожалуйста, Рейес! Не в силах более сопротивляться, он сжал ладонями ее лицо и погрузился по самый эфес, отчаянно взревев при этом. Ее руки и ноги обвились вокруг него, не просто обнимая, а беря в плен своим естеством. И так просто она снова вознеслась на вершину блаженства. Ее стоны раззадорили его. Он погружался и отступал, как и его пальцы ранее. Как он фантазировал. Все мысли отступили, Даника стала его единственной целью. Ее идеальное тело, ее аромат, напоминающий весеннюю грозу. Ее сладкие стоны и гладящие его спину руки. Ничто более не имело смысла. Ничто и никто. Ах, восхитительная агония. Больше. Хочу большего. Его губы прильнули к ее в жгучем поцелуе, язык проник внутрь. Ее страсть сплавилась с его, пылающая, прожигающая насквозь. Возможно, даже ее добродетель полилась в него, потому что лучи света заискрились во тьме его души, отбрасывая тени во все стороны. Еще! Девушка изогнулась, и ее соски продолжили царапать его грудь. Сладкий аромат ее удовлетворения окутал его. — Как я могу хотеть большего? — выдохнула она. — Не могу насладиться. Еще… еще… Удовольствие стало невыносимым, и Рейес взорвался. Ему не пришлось ранить себя. Немного оцарапать когтями, но это такая малость. Что более важно, он испытал удовлетворение. Изумленный, блаженный рев сорвался с его губ, когда пролилось горячее семя. Его душа даже смогла покинуть тело. Он ее знал, что произошло, как это произошло. Он только чувствовал неистовое биение сердца, сокращение мускулов и пульсацию в каждой косточке. Он просто увидел небеса. Облака, скольжение белоперых крыльев, блеск золота, радужное сияние драгоценных камней. Прохлада ласкала его. Он возносился, парил, не ощущал своего веса. Но потом последний отголосок страсти покинул его, и он упал поверх Даники. Без сил. Облака полностью рассеялись, крылья, золото, драгоценности исчезли. Он узрел полнейший мрак и не смог вдохнуть полной грудью. Пот выступил на коже. Даника под ним тяжело дышала, горячая и дрожащая. — Что произошло? — выдохнула она. — Оргазм. Оргазм, какого он никогда не испытывал прежде. — Нет. Рейес, ты исчезал. Глава 20 Даника растворялась в тепле тела Рейеса. В течение нескольких часов она то засыпала, то просыпалась вновь, находясь во власти поистине наркотического удовольствия. Рейес спал как убитый и ни разу не проснулся. Он не двигался и не издавал ни звука. Дважды она прижимала свое ухо к его груди, чтобы удостовериться, что его сердце все еще бьется. Сейчас она не спала, чувствуя себя удовлетворенной и насыщенной. И только ее разум отказывался успокоиться. Жизнь с Рейесом была… всем, чего она не хотела. Совершенной, удивительной, поразительной, величественной. Ни один мужчина никогда не удовлетворял ее так, как этот. Каждое обжигающее прикосновение вызывало волну желания. Эти волны были бесконечными, толкая ее от одного пика к другому. А еще он не позволял ей держать эмоциональное расстояние между ними… даже сейчас, она вздрогнула. Они были связаны, телом и душой, и сказать по секрету — ей это нравилось. Хотя, ее мучил один вопрос. Ну, кроме того факта, что он исчез, но думает, что она вообразила это. Возможно, так и было. Ее оргазм был таким интенсивным, что она просто отключилась, вообразив, что он ушел, а затем очнулась под ним. Что она хотела узнать больше всего, так это нравилось ли ему быть с ней. Если конечно же он не симулировал, то опреденно кончил. Но он не позволил ей сделать ему больно. Того, что было необходимо, чтобы он получил удовольствие. Она хотела сделать это. Не потому, что стремилась изгладить его образ из памяти, запомнив, как худшего любовника, а потому, что хотела разделить с ним все. Даже боль. Она хотела, чтобы он помнил ее так, как она всегда будет помнить его. Он утверждал, что не хочет, чтобы ее жизнь была отравлена насилием, которое его сопровождало. Она тоже этого не хотела. Но когда он ласкал ее, когда его губы буквально пожирали ее тело, она хотела удовлетворять все его потребности. Другие женщины причиняли ему боль, если он просил. Почему же не могла она? Даника повернула голову и посмотрела на лицо спящего Рейеса. Мягкие и расслабленные, глубокие морщинки от напряжения сейчас не были видны. Его губы были пухлыми и розовыми, деталь, которую она не заметила, пока его внимательный взгляд скользил по ней. Аккуратно потянувшись, она убрала непослушный локон с его лба. Он глубоко вздохнул, но не проснулся. Ее сердце забилось быстрее, казалось, что еще немного, и оно просто выпрыгнет из груди.